Владимир Лучит

ПОВЕРХ НЕВЗГОД

Пусть будет непомерно труден предстоящий переход Чрез бесконечные снега, через суровое ненастье, Порывистый пускай в открытом море ветер кораблю потреплет снасти, Но парусов, однако же, не оборвёт… Будь безмятежным духом только выше и сильнее жизненных невзгод (От всех превратностей тем самым защищён уже отчасти), Звезде своей заветной верен лишь, как прежде – и на счастье, Что суждено, рука ничья не посягнёт!

ВО ВСЕ МИНУТЫ И ЧАСЫ

Наверняка есть в жизни некий Высший неисповедимый Смысл, а также мудрость есть Великой глубины Его же в постиженье постепенном; И пусть в объятом хмурым сумраком существованье бренном И вправду нам всей полноты Его и ясности желанных в одночасье не обресть, – Но в ликах мира, что, пожалуй, все вовек не перевидеть и вовеки не исчесть, Во взгляде преданном ли друга и в надёжном неизменно Его плече, листвы ли в шорохе задумчиво-смиренном… – Сердцу отчётливо слышна, во все минуты и часы не умолкает Благовесть!

ШИРОКАЯ ДОРОГА

За счастье мира жизнью собственною всей Без колебаний заплатить не будет, право, слишком много. – Здесь человеку и широкая открытая дорога, По существу, предназначение единое всех жизненных путей – Чтобы в заботах и волнительности дней Отпущенных ему судьбой, дойдя до смертного порога, Отдать и сердце, и все силы свои без остатка, вдумчиво и строго, За более прекрасный мир и участь лучшую людей!

                Весь мир смертных есть
                взаимозависимый организм.
                Махабхарата.
    

Спасут ли нас от злого вируса, от рака ли новейшая вакцина Или чудесный эликсир? Чем излечить аморализм? – Вот в чём вопрос! Где налицо закоренелый социальный пароксизм, Там очевидно панацеи нам одна лишь медицина Не в силах дать. – И то сказать: вкупе с Землёй плоть человечества едина, Как очень сложный и ранимый планетарный организм. Так не людской ли безрассудный неуёмный эгоизм – Всех смертоносных пагуб, всех несчётных бедствий наших главная причина?

                …Чтоб словам было тесно,
                мыслям – просторно.
                Н.А.Некрасов
    

Свой вдохновенный благодатный дар, поэт, не расточай Предвзятым мнениям, формальным ли изыскам исключительно в угоду, Души своей же песнь и творчества священную свободу На звук, сам по себе пустой, не променяй! Жизнь ещё лучше, обстоятельней и глубже постигай, Порой идя в народ иль уходя в природу… И лишь её непреходящих смыслов поиска по ходу, Словно иглою – по канве, узоры собственные сердцем создавай.

И НАЧАЛО И ИТОГ

Не заключён ли в сердце любящем всей Мудрости Божественной исток? – Недаром Разума Космического творческая Сила В нём путь себе с неиссякаемым упорством проторила. Оно же именно – во мгле подлунной – истинный провидец и пророк… Не в нём ли мы имеем сужденного нашего бессмертия залог, В житейском плавании кораблю – надёжное кормило, Дел человеческих отвеку – безупречное мерило, Дням человеческим же многотрудным – в нём же – и начало и итог?

СВЯТОЙ НАКАЗ

                Природа и Бог в своих трудах
                идут до конца,
                стремясь создать совершенное.
                Аристотель
    

С достоинством все испытания пройдя, стать совершенным Человеком – Не в этом ли и есть всем нам воистину Святой Наказ? За сколы, каменные выступы цепляясь так, упрямо скалолаз Стремится вверх; по каменистым перекатам, льдистым штрекам Так к морю или океану путь торить ручьям бесчисленным и рекам Назначено; и так же тщательно шлифуется алмаз Под терпеливою огранщика рукой – за гранью грань, из раза в раз, – Так день за днём, за годом год, и век отмеренный за веком…

ВСЁ – В ТЕБЕ!

                Сердце достаточно большое
                может вместить в себя целую вселенную.
                Низами
    

Счастливее, как видно, доли под луной нам не могло быть и дано – Как на своей планете жить семьёю многомиллионной, Когда под тяжестью великой ноши общей, небесами освящённой, Само твоё всё существо немыслимо напряжено; Но всё отчётливей день ото дня при этом ощущаешь ты одно: Вокруг тебя – мир многоликий, бесконечно протяжённый, И, словно в океане – соль, ты в нём повсюду растворённый, И, как в любой его же капле – океан, так всё в тебе заключено!

ГДЕ ЖИВЁТ БОГ?

Не в пышном храме, не в парчах и не в замусленных обрядах, Не где-то в собственном блаженнейшем раю среди заоблачных высот, Не меж увечных да убогих лишь, несчастных ли отверженных сирот, И не в чертогах беломраморных и бронзовых оградах… – Невидимый, Бог обитает в неисчётных мириадах Живых существ. – Однако только тех из нас Он от погибели Спасёт, Кто, в своём сердце не имея страха, Истину Его в себе несёт, Кто верит в жизнь и в её бурях не колеблется во взглядах.

ЭПОХА СИНТЕЗА

Мглу прочь гоня, Заря уж Новая над миром, небывалая встаёт, Тысячелетия грядущие собою освящая! И с тем, как было то уже давно предсказано, прейдёт земля былая И у людей над головами небо прежнее прейдёт... И с Нею же, одновременно новый времени отсчёт Для поколений их – ближайшего и будущих несчётных – начиная, Труды и подвиги веков, великославных, созидательных тем самым предвещая, Прекрасная Эпоха огненного Синтеза грядёт!

КНИГА КНИГ

Совечен каждый мимолётный жизни миг, Как каждый день по-своему соизмерим уж дню минувшему любому, – Так фотографию к заветному семейному альбому Приложит мальчик, он же юноша, и взрослый, и старик. И Книги жизней человеческого духа – настоящей Книги книг – Всё новые страницы добавляет к тóму Сама Судьба… Так над землёю Солнца блеску огневому Внизу под Ним причастен каждый отражённый света блик!

PRINCIPE CREATUR*

За всем стоит вся до конца неизъяснимая, неведомая Сила, Однако же, везде отчётливо видны следы присутствия Её; От Сотворения верховное владычество Своё Она незыблемым законом всему сущему вменила, Безбрежный зыбля океан, формуя камень и гигантское Светило, Как тем же духом жизненным, Самой Собой одушевляя бытиё; И звук и цвет и все лады гармонии Ей – лишь сырьё, И мысль пытливая и смелая одна – Её мерило!

*Творческий принцип (лат.).

ЕДИНСТВЕННЫЙ ТВОРЕЦ

Есть только Дух, бессмертный Дух, и, на поверку, он один, Словно речное русло – неподвижным льдом, вещами видимыми скован, Зиждитель сущего всего среди безбрежного простора мирового, Где Он – единственный Творец и полноправный Властелин; И человек, Его же, в сущности, дитя, наверняка не без причин, Ночною ясною порой, с полоски берега земного, С надеждою и упованием перед собой взирает, зачарован Игрою радужно-мерцательной Отеческих Глубин...

ВЕЧНОЕ ДВИЖЕНИЕ

                Атом движет мир –
                и атом движим миром...
                Д. Дидро
    

На всё про всё есть только это всеобъемлющее Вечное Движение: Неуглядимо малых атомов – всечасное роение кругом; И нет незыбкости или хотя бы видимой стабильности ни в чём, Здесь ни сама Земная твердь, ни человек не составляют исключение. Всё в постоянно изменяющемся мире только суть преодоление Орбиты прежней некой прирождённой силой, заключённой в нём самом; И в нём отвеку неизменным остаётся лишь – повсюду и во всём, Как разворачивается спираль: от её центра шире устремление...

СВЯЩЕННЫЙ ДОЗОР

Не занеси в сознанье сор Честолюбивыми мечтами: Невелика хотя, перед глазами Пушинка скрадывает, застя, кругозор... И день, и ночь блюди дозор: Над мглой земных долин, над облаками Пред в поднебесье вознесёнными зубцами Глаз не смыкает Стража Гор!

НЕЛЬЗЯ ЗАБЫТЬ

Нельзя о мужестве совсем, о предначертанном ли подвиге забыть И в мирный час, и оградившись в неприступнейшей твердыне От всех врагов; и даже в будничной томительной рутине, Однако же, движенья внутреннего фактор непременно должен быть! Так уж отчаянного смельчака ничем не удержать, не устрашить Путь от подножья углядевшего к заснеженной вершине, Так с поручением ответственным на пенистой стремнине Гонца спешащего не развернуть обратно и уж не остановить…

ЗАМКНУТЫЙ КРУГ

Сколь в наши дни, увы, ещё не далеко, бездерзновенно большей частью, люди чают! И в самом деле, посмотреть: семья, досуг, работа, дом, – Все интересы их сегодня замыкаются на круге таковом, А тех немногих, выходящих за него, они с насмешкой презирают. Иль к небу взора своего поднять не в силах – уж присутствия его не замечают, Под гнётом мелочных забот к земле припавшие ничком, И звёзд не видят над собой, как и беды особой в том, Что так бесцельно и поистине бесплодно под луною свои годы прожигают?!

ИЗНУТРИ И СНАРУЖИ

Лишь то творенье в самом деле представляется искусным, что красиво По-своему – особою одушевлённой красотой, Где сущность внутренняя с внешнею канвой, Как будто властью волшебства, соединяются счастливо, Где тонкость выверенной линии и каждого извива Ещё подчёркнута бывает содержания и смысла глубиной Великой, словно пламень Мудрости Самой, Кресалом смелой мысли высеченный сердца из огнива.

ЛИШЬ ПЕТЬ ВСЕГДА

Лишь не молчать – но петь, и только петь – так хочется всегда! – За часом час минут лады перебирая: Когда кружит над мостовой листва осенняя сухая, В весенний первый дождь, и в душный летний зной, и в зимние же холода; Петь, как поёт, мерцая, в небе полуночная звезда, Иль как поёт, катая гальку и песок, волна прибойная морская: То громче, громче рокоча, то ненадолго затихая, Не утомляясь, не смолкая никогда...

ОТ ШЛАКА

Средь неожиданно сгустившегося давящего мрака, Подобно низким хмурым тучам, над твоею головой, В часы, минуты ли тревожные, чреватые уж близкою бедой (Нутром что чуют даже кошка и собака), Не допусти, не выкажи малейшего смятенья знака: Хотя б и в сущем «адском пекле», несгибаем, прямо стой, Пережидая, пока, смешанною будучи, словно металл с рудой, Душа очистится от всяческого шлака.

ЯВЬ И МЕЧТА

Где явь? где сон?.. где своевольно-прихотливая мечта? Где между ними зримы грани перехода? Так меж поверхностью земною и над ней небесным сводом Их разделяющая кажется почти неосязаемой черта... Взгляни: среди узорной прориси кленового осеннего листа, С его же акварельным красочным разводом, В своём изысканно-высоком мастерстве сколь убедительна природа И в то же время фантастична красота!

ТОНКИЙ МИР

Порою тёмною ночной куда уходим мы во снах, Враз позабыв о дольних бремени и муке? Столь щедро льются в них откуда те чарующие неземные звуки, Сиянье радуг ли в ничем не замутнённых небесах?.. Куда уносимся мы в непогоду в собственных мечтах Под гул грозы, под завывание и стоны зимней вьюги, Как птицы северных широт на знойном юге, Не думая об их полярной стуже и пронизывающих ветрах?..

ОСЕННИМ ДНЁМ

Нет, кажется, той песни более печальной и по-своему прекрасной – Осенним днём над головой трубящих в небе журавлей! Какой-то ли тоски нездешней и неясной эхо в ней Доносится – такой пронзительной, не по-земному сладостной и страстной? Иль не разлуки, может статься безутешной, не разлуки ли напрасной Мотив, звучащий над просторами пустующих полей, Пленяет слух, как одинокие сердца захватывал ещё Орфей В сладчайший плен своей мелодией чарующей и властной?

                Не плоть, а дух растлился в наши дни.
                Ф.И.Тютчев
    

Путь человека долгий сколь, увы, к тому ж ещё извилист и не прям, Вперёд его не поступательно движенье! – И почему к добру и истине извечное стремленье В нём смешано с животной низменною страстью пополам?! Так, после близости его в Век славный Золотой к богам И просвещения – недавних уж – веков, происходящее растленье Моральное сегодня вновь его – не вспять ли обращенье, По существу, не возвращение ль к зверям?!

ПО СООТВЕТСТВИЮ

Кто без стесненья сеет злобы ядовитой семена – По соответствию известному извечному природы, Впоследствии наверняка пожнёт тождественные всходы, И, вместе, сам познает наконец всю горечь их сполна... Не для забав, не для пустого расточительства дана, Однако ради, не иначе, бережного их расхода И слов, и действий нам, и собственных же помыслов свобода – Вся пущенная под распашку жизни этой целина.

МЕРОЙ СЕРДЦА

Иль позволительно поверхностно и свысока взирать на полный таинств божий мир Иль исподлобья хмуро, лишь расчётливо и равнодушно, Плыть по теченью ль жизни, повинуясь оному послушно, Как на круизном теплоходе безучастный к его радостям и бедам пассажир?.. Но и, напротив, никогда чтобы в ногах не ощущать как будто бы пудовых гирь, В усталости, чтоб рассмотреть суметь и вправду не со стороны наружной, – Измерить всю (одной лишь правильною!) мерой сердца нужно Его – земную и надземную – поистине Космическую ширь.

ТРУДЫ ДУХА

Иль не затем, чтоб лучше мудрый Божий Замысел увидеть и понять, Поочерёдно обходя круги Великого Творенья; В который раз плоды обильные, уроки воплощенья В копилку опыта бесценного, усвоив их, старательно собрать; Между собою чтобы снова с Небом Землю обручить и повенчать, Доадамической цепи скрепив разорванные звенья… – Иль не затем от горних нив дух сходит в бренные владенья, Чтобы из праха вновь, подобно разве Фениксу бессмертному, восстать!

СЕРДЦЕ КОСМОСА

Как Солнце пламенное в небе голубом Своё сияние живительное всюду рассевает, Так Сердце Космоса – в невидимости – бьётся и пылает Без устали, неугасимое, в рассеянном Эфире Мировом... И может быть, в те времена, когда кругом, Опять повеяв смертным холодом, нас темень обступает, Тепло спасительное только лишь Его нас согревает Днём и в ночи в существованье нашем – всё ещё столь суетном – земном!

ВЕЧНО ТА ЖЕ

Ткань аурическая духа – вечно та же: Воистину неизъяснима и чудна! – И, облекая, проникает всех Она Нас, будучи не ощущаемою даже. В Ней, словно в освящённой драгоценной чаше – Субстанция богопричастного вина, Вся наша собственная жизнь заключена И, не иначе, кроется бессмертье наше!

КАЖДЫЙ ДЕНЬ И ЧАС

И каждый день, и, не иначе, каждый проходящий час, Так же как, впрочем, и любое мимолётное мгновенье, По существу, не унимается волненье, Пусть брани той духовной, что имеет место внутри каждого из нас... И скрыто то пускай, как водится, от посторонних глаз, – Но всё ж над силою ему противоборствующих хаоса и тленья Лишь никогда не прекращающий боренья Дух необорный в ней победу торжествует всякий раз!

НЕИЗБЕЖНОСТЬ ПЕРЕМЕН

Не может Солнце в бездне мрака окружающего растворить весь свет, Навеки ль сумрачными тучами затмиться; Не может наконец накопленная мощь не проявиться, Не распуститься по весне прелестный нежный первоцвет... И по скончанию однажды смутных нынешнего безвременья лет Всецело миру суждено преобразиться, Не может в людях дух, пусть дремлющий ещё, не пробудиться На всей Земле и Эры Новой уж не наступить Рассвет!

ВСЁ ВОКРУГ

Не может в мире сём существовать научной парадигмы неизменной, Действительно непреходящей, безусловной доброты, Как нету в нём непогрешимой абсолютной красоты, Ни формы навсегда застывшей и нетленной. Так, всё вокруг себя – вблизи и в безграничности Вселенной – Что нынче только ни способен осязать и видеть ты, Суть не игра ль воображения свободного, суть образы Мечты, Всегда изменчивые, Чьей-то вдохновенной?!

ПЕВЕЦ ВОЗВЫШЕННЫЙ И ЧИСТЫЙ

Издревле почитался меж людьми посланником Богов На ниве горестной, страдальческой земной певец возвышенный и чистый, На путь Великого Служенья благородный, но, однако же, тернистый, Ступивший с горсткой небольшой ему подобных смельчаков; Кто будничных не зная тем и не имея в лексиконе низких слов, Пел об Отчизне безмятежной духа, солнечно-огнистой, Одной уж песнею своей и мысли плазмою лучистой, В ней собранной, умы людей освобождая от их собственных оков...

                Бога не видел никто, никогда.
                Ап. Павел
    

Как то известно, до сих пор никто, нигде и никогда – Среди когда-либо ходивших по земле – не видел Бога Воочию, не развевалась ещё где-либо над дольнею дорогой Его почтенная седая борода... Однако же, бывает зрима ясной полночью всегда Его вся звёздами, как будто бриллиантами, усыпанная Тога, И перед собственною совестью взыскательной и строгой Едва ль не всем нам чувство ведомо стыда.

ОДИНОКИ И ГОНИМЫ

Пусть в мире этом и поныне остаются одиноки и гонимы, Пускай прибежищем им служат всякий раз чужбина иль пустынный скит, – Кто верность истине единой в сердце собственном хранит, Те ею сами наиболее хранимы; В изгнании незримо их сопровождают серафимы, Толпой отвергнутых, как древле справедливый Аристид… Они же на судьбу не ведают обид: По праву семена их озарённых дум и на планете всходы их неистребимы!

КРАЕУГОЛЬНЫЙ КАМЕНЬ

Пускай в груди святое пламя чистой жертвой словно в алтаре горит! – Возжжённым будучи, уж целый мир собою осеняет свет сердечный, Как звёздной ночью – над землёю полоса и высота Дороги Млечной, Заря рассветная иль Солнце летним полднем восходящее в зенит… Как посреди пучины пенной мощный замок, опирающийся на скалы гранит, Над облаками ль вознесённый горный пик – так всею собственною массой бесконечной Отвеку на краеугольном камне жертвенности вечной, Незыблемо утверждено, всё Мироздание стоит!

ЧЕЛОВЕК ИЗ БУДУЩЕГО

Действительный властитель судеб человеческих и жизненных дорог, Как посвящённый древний царь, провидец мудрый и кудесник, Достойный Божьего Избрания и Вышних сотрапезник, С земного берега как бы одной ногой вступивший в Вечности поток; Чей норовистый конь, с покорностью гарцующий под ним – суровый рок, Не есть ли он, его могучий укротитель и наездник, Не он ли – тот Земли и Неба уже Новых провозвестник, Из будущего человек и меж людьми уже живущий полубог?!

МИР НАДЗЕМНЫЙ

Есть несказанный мир, где балом правит вечная цветущая весна, Где не бывает грусти тянущей былого, И где душа не ощущает вовсе тягостного бремени земного, А дум заветных самых всхожи семена, Где полноцветнее в бесчисленных её оттенках даже белизна Палитры красочного полотна любого… Где над землёю и поныне Божье Слово, Живоначальное, ещё несёт во чреве благодатном Вышина!

ПОХВАЛА ТЕРПЕНИЮ

Хвала и слава благодатному великому терпению, Всепомощному, многомудрому терпению – и слава, и хвала! – Что, ослабляя, в результате подрывает силу зла Одной способностью уж к долгому, упорному ему сопротивлению, Что нас же научает стойкости и кроткому смирению И, мир собою подпирая, ровно так краеугольная скала, Всех прегрешений и ошибок наших, коим несть числа, В конце концов, приводит к переосознанию и вместе – к искуплению!

КАК ИСТИННОГО БОГА

Любовь единую как истинного Бога чтите и превозносите, Душеспасительную, светлую, пречистую любовь! Огнём живительным питающую нашу плоть и кровь, Её в сердцах от оскуденья берегите... Ведь на космической своей околосолнечной орбите От галактических неистово бушующих ветров Хранимы все мы, дети неба и Земли, во мгле бесчисленных веков Благодаря единственно её защите!

ЕДИНОЕ ВО МНОЖЕСТВЕННОСТИ

Нельзя Единое, как нерушимый монолит, всё Божье грандиозное Творение На доли малые, фрагменты ль автономные разъять: При всём желании, нельзя ни расплести, ни развязать Его упрятанных внутри Него концов, Его бесчисленных узлов хитросплетение, Как невозможно было б, гармоничной цельности строения Не нарушая, из него хотя б малейший элемент по чьей-то прихоти изъять… Так же нельзя жизнь человека произвольно оторвать, Со смыслом эволюционным вместе, вложенным в неё, от Божьего же Промышления.

                Пространство... небес отворилось,
                и явился Некто, могущественный
                и яркий, словно Солнце.
                Книга Дзиан
    

Без сожаления оставьте в прошлом каменные ветхие скрижали, Уж в наше время безвозвратно отслужившие свой срок: С былого трона своего давно низвергнут мстящий Моисеев бог – И много минуло веков, как нет его на пьедестале... Меж туч, разорванных, как Вечности над нами в приоткрывшемся портале Уж явлен взорам Мира Нового сияющий Чертог – И новый сужденный Мессия, Он же Мудрости Учитель и Пророк, Засим к Земле уже торжественно Грядёт из звёздной дали!

ДА БУДЕТ!

Отвеку многими путями, не иначе, к цели движется одной Всё сущее, – так в общем русле, поначалу одиноки, В конце концов соединяются речные неисчётные притоки, Стремясь безудержно к пучине океана, им родной; И точно так, когда-нибудь любые распри прекратив между собой И интересы приведя однажды к общему в итоге Их знаменателю, уж люди по одной затем дороге Пойдут, чтобы войти в День Сужденный, крестясь в купели духа огневой!

ДО ПОСЛЕДНЕГО ВЗДОХА

С самим собою всем нам битва суждена: Чтобы бесследно навсегда в небытии не раствориться, С победой выйдя из неё, на свет должны мы ещё раз как будто заново родиться, Воспрянув духом наконец от затяжного летаргического сна? И пусть, как бой за Сталинград, та битва смертная страшна Способна в самом деле стать, – но от неё всё ж малодушно уклониться – Значит погибнуть без борьбы… Так будем собственного вздоха до последнего в ней биться – Ведь, в сущности, нам жизнь для этого дана!

НИЧТО ЗЕМНОЕ

Воистину, ничто земное красотою несравнимо С сияньем благостным, неизъяснимым горней вышины, С утешным ли звучаньем многострунной арфы тишины, Сжимаемой ладонью лёгкою бесплотной серафима... И всё же память о тех днях её в душе неизгладима (Как незабвенны грёзы сладостные детские и сны), В которых истинное Солнце Мира – посреди Весны Ликующей – досель горит и светит ей неугасимо!

ТРОПОЙ СРЕДИННОЙ

Между высокою поэзией и будничною прозой, Меж сумрачно-холодных склонов дум тяжёлых и мечтательных высот Судьба по жизни нас своей тропой срединною ведёт. – Так между лаской материнской и угрозой, Между суровою реальностью и сладостною грёзой Дитя невинное взрослеет без забот, Так за его зелёный стебель и рука цветок прелестнейший берёт, Чтобы вдохнуть, меж колким тернием и ароматной розой.

СРОДНИ ПОТОКУ

Из века в век, потоку бурному гремучему сродни, всё в жизни движется самой, Нигде не мыслится мёртвящего покоя и застоя – От вдаль бегущих облаков до комаров и мошек роя, От раскалённой светоносной плазмы в недрах звёзд и до коры кочующей земной; Всё словно той воображения свободного живого прихотливою игрой Порождено в ней, без конца меняясь в цвете и покрое... Так с дуновеньем ветра водная ли гладь, взглянуть, иль поле спелое колосовое Вмиг изменяют, до того однообразный, облик свой!

ОТ ЗАРИ И ДО ЗАРИ

От утра раннего, едва только воспрянув ото сна, До самой уж зари вечерней и до звёздной полуночи Не закрывай в безделии ленивом очи, Не пей нисколько и не пригубляй хмельного веселящего вина. – Мечтаний суетных и праздных пелена Ума и взора твоего собою да не заволочит! – Пусть лишь вещунья-ночь душе твоей далёкое грядущее пророчит И опьяняет её снова Ангельская Вышина!..

ИСТИННЫЙ ГЕРОЙ

Не движет яростная ненависть героем В груди губительным пожаром её алого костра, Ни зависть, ни бесславья страх, ни все лихие окаянные ветра И не одно лишь честолюбие раздутое, пустое... Им движут сердце неизменно молодое, Высоких дерзновенных помыслов всечасная игра; И коль уже грозою пламенной – то лишь во имя торжества добра И истины в нём дух бесстрашный закипает перед боем!

В ТВОИХ РУКАХ

На склоне лет томит ли дольняя истома Свинцовой тяжестью в натруженных ногах, В земных пронизывающих ветрах Твоя душа ли цепенящим холодом гнетома, И при раскатах гулких боевых орудий грома Не забывай, отринув малодушный страх: Во всякий час и миг в твоих руках Находятся ключи от Истинного Дома!

МИЛОСТЬ СУДЬБЫ

Не столько, может быть, как это представляется на первый взгляд порой, Несправедлива и безжалостна судьба бывает с нами, Стегая нас наотмашь жгучими своими батогами, Лишая сна, с невзгодами бросая в бой… – Сколько, на деле, лишь от гибельной черты, от бездны ль адской, роковой, К ней с нашим рвеньем зачастую безрассудным и упрямым, По-своему оберегаемы бываем мы тем самым К нам милосердною и мудрою Судьбой?!

ПОДОБНО КНИГЕ

Мир необъятный окружающий открыт, доступен весь для постиженья, Подобно той же книге, широко раскрытой пред тобой! – К себе, волнуя ум всечасной новизной, Невольно уж влекут её страницы, полные значенья, Где смысл отвеку, без какого-либо преувеличенья, Скрывается неизмеримый глубиной Своей едва ли не за каждой мимолётною строкой, Пусть и не писанной, сего поистине Божественного Откровенья!

                Следует желать чего-то одного
                больше всего на свете.
                Учение Храма
    

Когда души твоей стремление бывает в самом деле высоко И целей нет других, сколь цель ни высока и далека та – Подобно птице вольной, неспроста душа и впрямь становится крылата, А достижение отрадно и по-своему легко; И для неё тогда препятствие не будет велико Уж ни единое, уж ей окажется приемлемой любая плата, Дороже и милее золота червонного заката Дороги звёздной словно пролитое кем-то над Землёю молоко!

ДУШОЙ И ТЕЛОМ

Тогда лишь истинно ты счастлив и здоров, Несокрушим становишься душой и телом, Когда тотчас, с отвагой и напором смелым, В бой за добро, за правду ли вступить готов... Тогда тебе любой просторен будет кров, А белый свет – и впрямь приветливым и белым, Когда ты поглощён всецело, занят делом Своим – для вящей пользы мира и веков!

ОТЗЫВЧИВОСТЬ

На крик о помощи измученной, страдающей души, На зов молящий ли отчаянья глухого, Едва заслышав, в тот же миг с росой живительной сочувственного слова Без промедления, оставив все сомненья, поспеши: Участием чужое горе раздели, от мук чрезмерных разреши, Теплом души согрей дрожащего, лишившегося крова… Ободрит путника усталого ночного И звук приветливый один, раздавшийся в немой глуши!

ДУША РЕЛИГИИ

                Религия есть признание наших
                обязанностей повелением Бога.
                И. Кант
    

Душою, собственно, как таковой Религии является мораль И вместе нравственное возвышенье, – Ведь же не зря их золотые уложенья В себе по-прежнему хранит Её священная скрижаль. Или не в том в конечном счёте заключён Её мистический Грааль, А с ним – всё творчество и постиженье, Святого – Богу ли, иль ближнему служенья – Креста, единые всегда, горизонталь и вертикаль?!

ЧТОБЫ ПРОСИЯТЬ

Служенье людям на Земле, а с ними и служенье Богу – наша цель Поистине руководящая, большая! – Недаром ради них, самих себя порой превозмогая, Забыв про пищу, кров надёжный и удобную постель, Идём мы в ледяную стужу и в метель И сквозь бушующий огонь, своих лица и рук совсем не обжигая, Как будто тело и одновременно душу погружая, Чтоб просиять, в святого жертвенного пламени купель...

                Горе, горе, горе живущим на земле...
                Апокалипсис
    

Пускай, как водится, не слышит нерадивая беспечная толпа Раскатов близких уж над нею громыхающего грома, Не замечает пусть небесному бичу подобной молнии, несомой Десницей Божией, по-прежнему и глуха, и слепа; Пусть не страшит её ужасная печальная судьба Ни Вавилона и ни истреблённых в пламени Гоморры и Содома, – Над всей землёй уже ревёт надсадно в ярости знакомой, Терзая чуткий слух, вновь апокалиптического Ангела труба!..

ПРЕЧИСТЫЙ ПОКРОВ

О, не вкушайте безрассудно всевозможных яств мясных, Сей беззаконно умерщвлённой плоти Господа Живого! В застольях дружеских вина перебродившего, зелёного, хмельного – Не возливайте, братья, ради всех святых! Паче ж всего бегите помыслов заносчивых, срамных, Недобрых чувств, бесчестных дел и бранного непозволительного слова, – Дабы ничем, даже нечаянно, не запятнать Покрова Пречистого Небес над нами семерых!

СОБСТВЕННЫМ ПРИМЕРОМ

Иль не заведомо уже осуждены лукавые миссионеры Святым и праведным Судом на небесах, В умы, сердца ещё незрелые вселяющие безотчётный страх Пред жупелом несуществующей химеры Тех неизбывных адских мук?.. Блаженны пламенные духа пионеры, Под пыткой, в тюрьмах, на аренах и кострах В Жизнь вечную путь под луною человекам проторявшие в веках Примером собственным несокрушимой веры!

ЧЕРЕЗ ВЕЛИКИЕ ГРАНИЦЫ

Из мира временного этого опять пред предстоящим переходом в Мир Иной, Чрез разделяющие их собой Великие Границы, В последний раз пред угасающим, остывшим взором собственного прошлого страницы Проносятся стремительно одной сплошною чередой. Так в зыбком зеркале реки, вдоль полосы береговой Её, сменяясь то и дело, отражение, знакомое давно, едва волнится, Вторя течению её… Как сон во сне, нам жизнь прошедшая ещё раз точно снится, Пред пробужденьем, может статься окончательным, к другой.

КАК РАЙСКИЙ САД

Излишни и ненужны станут «муки вечные» и «ад» И с ними вместе те же «дьявольские козни» и «прельщения», Как только, наконец-то, истинно научного подхода и мышления В умах людских возобладает строгий склад. Тогда, пристыжены, сойдут навек с амвонов и эстрад Враги лукавые искусств и просвещения – И с новой силою, не то чтобы по милости и воле одного лишь провидения, Повсюду процветёт Земля, как райский сад!

ПОСЛЕ НАС

Из года в год жизнь наша катится как будто под уклон – И вместе с тем с неумолимостью душою мы взрослеем и мудреем, Хоть всходы многих плодоносных зёрен тех, что ныне сеем, Пожнём уже не мы – увы, таков закон! И всё же, пусть в круговращении безудержном времён Мелькают дни и годы наши, словно те пушинки в снеговой завее, Надежда несомненно есть, что жизнь окажется щедрее Ещё – к тому, кто будет после нас рождён…

ВРАГ НЕВИДИМЫЙ

                Наши действительные враги –
                в нас самих.
                Ж. Босюэ
    

Порою, право же, сама война ни чуточку не хуже, Чем подлый и трусливый договор с врагом. – Иль не вернутся вскоре снова те же молнии и гром На смену вкруг сковавшей всё собой хотя бы самой лютой зимней стуже?.. По правде говоря, не так опасен враг, что обнаружен, Даже подчас могуществе его при всём, Как тот, невидимый, что столь искусно в самом сердце прячется твоём И пред которым всего чаще ты бываешь безоружен.

ТОЛЬКО ШИРЕ

Благодарение великое всему, что закаляет И души наши, и непрочные скудельные тела, Что, отрывая от домашнего уюта и тепла, Вслед за мечтой в сырой туман и в лютый холод посылает, Что путь даёт или его, наоборот, нам преграждает; Друзьям и недругам за прямоту особая хвала – Всему, благодаря чему свои могучие крыла В нас сущий богоносный дух лишь только шире расправляет!

ШАГ ЗА ШАГОМ

                Божество есть беспредельное
                и бесконечное распространение.
                Эзотерический афоризм
    

Сродни тому же Божеству, Пространство вечное – всему Отец и Мать! Безбрежное, Оно же – собственная сущность наша с вами, Чьи грани и чьи горизонты лишь духовными отверстыми очами Дано, и то только отчасти, человеку созерцать. И пусть всю Истину, ещё от наших глаз Им укрываемую, знать Желая, к Ней мы шаг за шагом приближаемся с веками, – Но Тайны величайшей самой искони Его же реющей над нами Вовеки мы так и не в силах, видно, будем разгадать!

В НЕМОЙ МОЛЬБЕ

Со всем какую-то мистическую родовую связь Душа, как будто бы от временного сна её разбуженная, чует, Когда в ночи весь табор звёздный снова по небу кочует И над землёю мимо в звёздном дилижансе проплывает месяц-князь. – О Доме истинном своём, о том, где к Свету родилась, Где возвращенья её ждут, она ль при этом вспоминает и тоскует И света и тепла же Отчего в немой мольбе взыскует, Пока ещё над горизонтом вновь рассветная заря не занялась!

В НЕТЛЕНИИ

В единый миг померкнет на небе ярчайшая звезда, В забвенье канув, минут нынешние страны и народы, Материки ли целые собою океанские покроют воды, Займётся сушею ли новою вода, В небытие Земля навек однажды канет без следа, Сгорев дотла, прейдут когда-нибудь все звёзды небосвода… Лишь вечный сущий в человеке дух, сама ль его нетленная природа, Воистину пребудут таковы всегда!

ПРЕВЫШЕ ТУЧ

Когда, промозглый, над землёю опускается туман И вплоть до горизонта стелется угрюмыми клубами, Плывёт ли мертвенная мгла вновь у тебя перед глазами От утомления великого иль от незаживающих всё и саднящих ран, – Всё ж, главное, не попадайся слепо на Её обман, Коварной Майи мира бренного окутан пеленами: Иль не превыше всех пелён, всех то и дело собирающихся хмурых туч над нами Разлит по-прежнему столь же великий Света океан!

СТЕНОЙ ОГНЯ

Когда отвергнуты бывают и забыты её Вечные Основы, – Как пир, со всех сторон обложенный чумой, Жизнь под луною смысл утрачивает настоящий изначальный свой, Беда спешит под человеческие кровы… Тогда-то снова, как Мессия, только в этот раз безжалостно-суровый, Огня ничем неукротимого стеной Идёт стремительно уже по расстилающейся скатерти земной На смену старому, отжившему, Мир Новый!

ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ

Не расточай духовной драгоценной понапрасну силы, Друг, никогда в угоду суетным и подлым словесам; Не доверяйся льду непрочному, ни мутным тем волнам, Где стерегут свою беспечную добычу крокодилы Зубастые; не предавай святыни сердцу столь же дорогой и милой На осмеяние профанам и глупцам... Во все часы взор дерзновенный обращая к небесам, Предательски в последний миг не преклонись перед могилой!

ПРАЗДНИК ЖИЗНИ

Земля отцов, гора высокая и облако свидетель, И ветер вольный, и певучая прозрачная волна: Жизнь изначально уже бесконечной мудрости и благости полна, И её праздник зашумит на всей планете Однажды вновь; любые войны безвозвратно канут в Лете, – Тому порукою и пламенное Солнце, и полночная Луна… И над всем полчищем пороков человеческих, одна Нетленная, восторжествует Добродетель!

ПО МЕРЕ ПРИБЛИЖЕНИЯ

Не для того ль действительно достойной цели и нужна как таковая высота, Чтоб к ней поверх любых преград могли мы устремляться духом тем смелее, Чтоб с неизбежностью в тупик, подобно парковой прогулочной аллее, Дороги собственной, и гладкой, и прямой, однообразная унылая черта Не приводила нас, – но чтобы бытия и Мирозданья широта, Напротив, взору вместе с бездной новых смыслов открывались всё полнее По мере приближенья к ней… и с каждым следующим достиженьем лишь ещё сильнее И только властнее ещё ввысь увлекала дерзновенная мечта!

У ДНЯ ИСТОКА

В тот, самый тихий, предрассветный час ночной, Когда вокруг тебя всё в этом мире спит ещё и только одиноко Над горизонтом вдалеке уже чело благословенного Востока – Едва заметно – занимающейся тронуто зарёй, – Для Света истинного, Вечного, открой, Мой друг, души своей, огненнокрылой, недреманной, око – Того, что в этот час побудный, дня грядущего у самого истока, Вновь полог трепетный, пречистый Свой как будто простирает над землёй!

ВТОРОЕ ЗРЕНИЕ

В конце концов, не всё ли дело заключается лишь в подлинном значенье, А именно, в мотивах их – людских поступков, как и слов? Ведь, в самом деле, созерцая исключительно покров, Не разглядеть будет как следует всего исследуемого явленья. А посему, прежде всего должны производиться сердцем наблюденья, Инструментарий его оптики недаром так устроен и таков, Чтобы на мир, как то порою происходит у слепцов, Могло открыться, наконец, второе наше, или внутреннее, зренье.

НЕ СОКРУШАТ

Когда по прихоти судьбы тебя преследуют суровые невзгоды, Твои враги ли к краю гибельному пропасти теснят, Порой предчувствия ли смутные, недобрые томят, Своим ли непосильным грузом над тобой довлеют прожитые годы, – Что б ни было, от всех превратностей её добейся внутренней свободы, Любой другой – желанной и великой более стократ, И крепости твоей души, не сокрушат, Поверь, тогда уж ни враги, ни бремя никакое лет, ни силы грозные природы…

ЗА СВОЕЮ ЗВЕЗДОЙ

Беги изъезженных, прохожими разбитых ли путей – Где оседает пыль без огненного прыска, Где не имеется ни в чём преодоленья, нету риска, Все камни выглажены, в мостовую вдавлены от множества ступней; Спеши туда, где с каждым шагом путь обрывистее, уже, всё трудней И где суровых скал над ним уступы нависают низко... Где под тобою далека равнина тусклая, но близко И ярче лишь – Звезды сияние твоей!

ОБИТЕЛЬ ВДОХНОВЕНИЯ

Зелёный бор да луг пестреющий раздольный – Приют отрадный вдохновенного певца! Не нужно городской квартиры, ни дворца Роскошного ему и музе его вольной. Бежит он – опрометью – сутолоки стольной, Толпы бессмысленно снующей от лица, Бежит от шумной славы и её венца – Под тяжким игом их глухой и безглагольный.

ДОБРО

Не то воистину добро, что задобряет, Тем только пуще раззадоривая зло, Не то, что под полом «на чёрный день» легло Или мошну как можно туже набивает... Добро – что злу бездействием не потакает, Но с ним упорно бьётся, сколь ни тяжело, Что на живое дело целиком пошло – И этим самым ещё только прирастает.

ЕСЛИ КТО ХРАБР

Кто вправду храбр, не может жить без ему брошенного вызова и риска, Всё новых испытаний мужества и храбрости своей; Спешит от жизни беззаботной он податься поскорей Туда, где ветер зол, где тучи грозовые над землёю кружат низко, Где жизни этой роковая пограничная черта проходит близко, Бывает зыбок бездны край, дыханье смерти горячей… Где по контрасту резче выражены контуры теней, Пускай и призрачных, в сиянье Солнца Истинного огненного диска!

НАПРАСНЫЙ ТРУД

Напрасен всякий скучный, тягостный ли подневольный труд, Лишённый радости и светлого горения. – Известно ведь, на ниве полновесный плод не вызреет без освещения, Без должного тепла и влаги семена не прорастут... Без творчества, без драгоценных вдохновения минут Подобный труд, по сути дела, механический лишён благословения, Что та, хотя бы и большая, глубина без наполнения, Без содержимого – раскрашенный сосуд.

ПЛЕВЕЛЫ БЫТИЯ

                Поистине, ложь исчезающа!
                Коран
    

Пускай, проросшее на ниве бытия, зловредным плевелам сродни Завистливых клеветников немалочисленное подленькое племя, И хоть Земле, как будто чужеродный груз, противно, тягостно их бремя, А всё-таки из века в век всё не изводятся по-прежнему они! – Но ты, мой друг, упорства и терпенья собственные исполняя дни, Уверенно одних лишь правды и добра бросай благое в почву семя: Однажды, верь, твой благородный труд на ней оценит по заслугам время, А клеветник… а клеветник, как говорили в старину, «бе искони».

КОРМИЛЕЦ И ОТЕЦ

На нежный дёрн людских в бесхлебье и ненастности ли страждущих сердец, От грозных войн не зарастающее в них ли пепелище Свои великие любовь и знанье случая лишь ищет Сложить меж ними подвизавшийся в служенье им божественный мудрец. Изо дня в день, что тот рачительно-заботливый кормилец и отец Людей, он думает о пропитанье их да о духовной пище – Лютует зной иль вьюга, холодя кровь в жилах его, свищет, Ими, по слепоте, возложен на чело его терновый ли венец…

НА ДОЛЖНОЙ ВЫСОТЕ

Чтоб незаметно ненароком не совлечься в адский конус, Однажды истощив все силы, не извериться в себе, – Текущей жизни в, может статься, изнурительной борьбе Всегда на должной высоте удерживай душевный тонус; Будь равнодушен к одному материальному урону Любому… и за все уроки благодарен будь судьбе! Так спелых зёрен уж пустую шелуху по молотьбе Свевает безучастно сквозняковый ветер по уклону.

БЛАГОДАРСТВЕННОЕ

Спасибо ласковому лету, и кудеснице-весне, И благодатному весеннему дождю, и кружевнице – зимней вьюге, – За сень прохладную листвы и беззаботный свист пичуги, За утро раннее в повисшего молочного тумана пелене, За все мотивы и все краски на осеннем живописном полотне, И за нелёгкие труды, и за счастливые досуги... За все растущие цветы на дольнем луге И синь бездонную – как по стеклу прозрачному – разлитую в небесной вышине!

ИЗ ТЕСНОТЫ И СУМРАКА

Туда, где Вечный Свет, где непреложны истина, любовь и красота Вселенские… – в их самовластные исконные владенья, Из тесноты и сумрака земного бренья Ведёт возвышенно-прекрасная нас дерзкая мечта! – Таков же, в сущности, путь Будды и Христа, А также смысл непреходящий их благого наставленья, И таковы пути всего необозримого Творенья – От звёзд и ангелов небесных до букашки и зелёного листа.

КАК ВОЗДУХ И КАК ПИЩА

Весь белый свет собой недаром наполняет красота, Что никогда неисчерпаема, как и неповторима, Так же как, собственно, всесильна и вовек неистощима В согласии с её канонами творящая мечта. – Ведь, словно воздух и питательная пища, красота Ничуть не менее того для жизни нам необходима, Что без присутствия её столь же была б невыносима, Как та же пытка и как будто во грехе и без креста.

НА ПРАВЫЙ ПУТЬ

                Он сияет, как Солнце, Он Пламенеющий,
                Божественный Дракон Мудрости...
                Книга Дзиан
    

Грядут Великие Пресветлые Драконы, В который раз чтоб мир заблудший возвратить на правый путь, Чтоб навсегда в нём пламя ненависти и вражды задуть, Стереть границы, для любви меж нами братской уничтожить все препоны, В Огне Святом расплавить мертвенные мощи и иконы, Все прежние писания перечеркнуть, Дух дерзновения опять чтобы в сердца людей вдохнуть, В них, как на свитке, начертав отныне вечные Основы и Законы!

С ЛЮБОВЬЮ И ДОВЕРИЕМ

Кто смел высоким светлым помыслом возвыситься над тёмным суеверьем И над безликой и бездушной фанатичною толпой И, вместе с этим, в сердце собственном же Истине Живой Воздвиг свой жертвенник с великою любовью и доверьем, Тем самым уж в смертельный бой с богопротивным лютым Зверем Невежества вступить дерзнув, поработившим род людской, Безвременно когда и сложит свою голову, пожертвовав собой, Живым и невредимым с поля боя будет взят в Её пресветлый Терем!

ИЗ ПУЧИНЫ И ПЛАМЕНИ

Тому ничто не в силах причинить вреда непоправимого, худого ничего, Кто в сердце не утратил Божьего благословенья дара, Кто даже в самый трудный миг её тяжёлого и страшного удара Стоически не преминёт восславить Бога одного В душе своей… При случае, судьба, однако же, не пощадит того, В чьём сердце мало оказалось упования и жара, Кто из разверзнувшейся ледяной пучины иль из пламени пожара – В сердце хранимого своём не вынес Образа Его!

СУЖДЕННЫЙ СПАСИТЕЛЬ

Спаситель сужденный людей – кто им укажет верный путь, Блуждающим по вековому бездорожью, Кто на своём живом примере в час урочный миру явит славу Божью И жизни обнажит Космическую истинную Суть, В самих себя кто сможет веру в них великую вдохнуть, Не обольщая сладкою притворной ложью… Кто, наконец их подведя вершины Мудрости уж к самому подножью, Вслед за собой поможет в гору им решительно шагнуть.

                Этот Космос... всегда был, есть и будет
                вечно живым Огнём.
                Гераклит
    

Бескрайний Космос полон жизненных вибраций, Всепроникающих невидимых и видимых лучей: Творящий дух лежит в основе всех бесчисленных явлений и вещей, Планет ли, звёзд, а также всех путей их и конфигураций; И корень в этом заключён их всевозможных пертурбаций... Иль Гераклит был прозорливей нас, умней, И много дыма, хоть и без как таковых метафизических огней, Имеется ещё в томах «научных» наших диссертаций?

                Боги тебя обожают,
                они приветствуют тебя,
                о Единая Прикровенная Истина.
                Египетский Папирус
    

Лишь тот, кто чтит и славит истину единую как Бога И, в руководстве лишь её же обретя свой поведенья идеал, Во днях всего себя служению предал Ей без какого-то коварного подвоха и подлога, – Хотя б, как к ледяному полюсу нелёгкая дорога, Пред ним, метелен, предстоящий путь лежал, Дойдёт до самых – вечных – бытия Основ, или Космических Начал… И вплоть до Тайны величайшей, Несказуемой, порога!

ПОД ЛИЧИНОЙ СМЕРТНОЙ

Дух зачинает жизнь и сам же её формы все животворит и строит От единичной первой клетки, эмбриона ли, яйца... Иль не Превечного Создателя Всего «черты лица» Он под личиной смертною нарочно столь искусно кроет? На подвиги им вдохновляются великие герои, Воспламеняются бесчисленные звёзды и бессчётные сердца… Он движет волею равно и человека, и Творца, Кто б ни был Тот, и всё тем самым созиданье Мировое!

В ВЕЧНОМ СОЗИДАНИИ

Не весь ли смысл и назначенье жизни – в вечном созиданье, Берущем собственный исток в неутолимой, вечной жажде новых форм? – Словно бескрайний океан, ревущий в шторм, Везде бурлит сама и пенится арена мирозданья. – Из века в век идёт вперёд не самоё ль существованье Чредой всё новых потрясений, революций и реформ, Ниспроверженьем прежних устарелых норм, Диалектический тем подтверждая принцип «отрицанья отрицанья».

НАШЕ ВРЕМЯ

Вот в век наш смутный нищета людского рода, Хотя бы и весьма как будто бы кичащегося ей: В быту, в политике ли буйство необузданных страстей, Бесстыдство в помыслах, распутно-одичалых нравов полная свобода; Комфорт ленивый, слухи, сплетни, легкомысленная мода, Нагромождения ненужных, оттого не много стоящих вещей – Вот, в подавляющем числе их, почва нынешних людей, Хоть и пустая в целом, рыхлая порода!

ГЕРОЙ

Герой неотразимый, явленный внушает поневоле скорбь и ужас Тому, в ком робок дух, чьё «ветхо» самоё же естество, Кто в одночасье цепенеет оттого – Перед собой при виде яростного доблестного мужа: Словно внезапно из-под ног его в тот миг уходит суша Иль с лютой карою – уж кажется ему – неведомое Божество Вот-вот падёт прямо на голову несчастную его, Со всею тяжестью без жалости обрушась…

НЕ УКЛОНИТЬСЯ

От бед ли прячься и тревог земных в лесном уединенье Иль, может быть, в пустыню знойную безлюдную направь свои стопы, Ищи укрытье от пинков и глаз назойливой толпы В тиши и буднях ли размеренных затерянного горного селенья... – Но даже в сумрачном и длительном келейном заточенье Тебе, однако, не удастся уклониться от превратностей судьбы: Ни счастья в жизни и ни подлинной свободы – без борьбы, Борьбы упорной до конца, не может быть, ни от себя же избавленья.

ДОСТОЙНО ЕСТЬ

Достойно есть, однако, самообладанья не терять, Не поддаваясь вовсе панике, и в самых обстоятельствах тяжёлых, От горьких дум иль навалившихся предчувствий, может статься невесёлых, Тревожных, духом никогда заранее не поникать; Учись невидимую прочную опору под собою ощущать, Будь то на тонком ненадёжном льду, скользя, иль среди скал отвесных, голых… На строгих жизненных ли принципах своих, когда обрёл их И вправду ты, тогда уже неукоснительно стоять.

ЛИШЬ В БУДУЩЕЕ

Где бы по жизни ни вела, где бы тропа ни проходила Твоя сейчас, – по ней, шагов не замедляя, без оглядки ты иди. И как бы часто вновь из виду ни терялась, может статься, впереди, Как круто бы в какой-то миг она вдруг ни поворотила, – Знай, твоего пути безвременно не пресечёт могила, Не заметёт пурга свирепая, слепая, не размоют все дожди До той поры, пока жива, неиссякаема пока в твоей груди В одно лишь будущее устремленья огненного сила!

НЕОДОЛИМЫЙ МАГНИТ

Как над землёю солнце ласковое вешнее играет – И хлеб свой сеять в поле сеятель спешит, Как ураганный ветер с воем и со свистом грозовую бурю мчит Вслед за собой и волны вспененные моря возмущает, Так срок заветный, долгожданный наступает – И оперившийся, вполне уже окрепший из гнезда птенец летит… И властно в высь опять неодолимый Космоса магнит Дух человека, ото сна его воспрявший, увлекает!

ЛЕСТНИЦЕЙ СОВЕРШЕНСТВА

Кто в своём сердце полон бескорыстных, чистых помышлений, Всем существом, словно к вершине высочайшей, к совершенству устремлён, Кто в жизнь и в зрелости всё горячо как юноша влюблён, Тот не устанет славить жар её борений; И пусть с годами ослабев – всё же не станет перед ними на колени, Хотя бы из груди его невольный раздавался стон: Одолевать по-прежнему всё будет он – Бессмертный дух его ввысь уводящей Лестницы ступени...

ВЕЧНЫЙ СВЕТ

                Тьма есть Отец-Матерь:
                Свет их Сын.
                Эзотерический афоризм
    

Нельзя увидеть, ни себе представить, Существо ль Его умом объять, И лишь Присутствие возможно чуткой ощущать душою – Того, Кто скрыт, как за густой завесой, непроглядной Мглою, Но всему сущему – на самом деле истинный Отец и вместе Мать, Чей Первородный Сын один нам будет с горней вышины всегда сиять, Как Солнце щедрое одаривая лаской огневою Живительной, Своим теплом, Своею Жертвою Святою Во все часы во тьме и холоде вселенских наши души согревать!

МИКРОКОСМ МАКРОКОСМА

                Образ человека заключает в себе
                все миры горние и дольние.
                Книга Зогар
    

Узри на всём вокруг, как нежный шёлк, наброшенный сверкающий покров, Что соткан весь энергий и лучей космических из нитей огнецветных, Собою целиком покрывший динамическое лоно вод планетных, Плавучих льдов, все острова и, вместе, площадь всех земных материков. – Из звёздной пыли точно так же сотканы и пряжи белых облаков Твои душа и плоть, из сновидений, грёз, лучей закатных и рассветных... Так, состоя весь из невидимых эфирных волн и атомов несметных, В себе самом уже ты от рожденья заключаешь Синтез всех миров!

НЕРАЗРЫВНАЯ СВЯЗЬ

Мы все горим, Им все охвачены – невидимым пространственным Огнём: Дух вечносущий, дух единый заключён в царе и смерде; И от рождения мы все по этой освящённой тверди Не под одним ли Богом ходим и живём? И пусть при этом всё же партию, как водится, ведём Свою мы собственную, словно оркестранты те на мировом концерте, Но остаётся, не иначе, непорывна даже в смерти Связь человека с беспредельным Бытиём!

СРЕДИ ЛЮДЕЙ

                Бог отыскал Себя и осознал Себя
                в человеке.
                Хазрат Инайат-Хан
    

Сам всемогущий Бог незваным и неузнанным живёт среди людей, А не в каком-то удалённом обособленном приделе, Живёт, безвестный и невидимый, Он в их душе и теле, Повсюду с ними достижений их среди и всех страданий и страстей, Живёт как сущность всех возвышенных стремлений, идеалов и идей, Имея собственную часть в их человеческом уделе: В правдивом слове, добром помысле и бескорыстном деле… Их жребий в полной мере разделяя с ними в трудном подвиге их дней!

БЕЗ ПОРЫВА

Кто с сферой нравственного долга близоруко соотносит Под солнцем только малый круг земных обыденных забот, Кто, попечения общественного не беря в расчёт, Один, свой хлеб угрюмо сеет, без порыва жнёт и косит Лишь для себя, да только о сугубо личном Бога просит И в то же время благодетелем своим Его считает и зовёт, На деле, хлеб её у собственной души только крадёт И понапрасну имя Божие поносит.

ЧЕРЕЗ СТРАДАНИЯ

В страданьях муки крестной подвиг величайший Запечатлел не Сам Творец ли чрез возлюбленного Сына Своего В пример всем нам? Без них, возможно, что ужаснее всего, Став чёрствыми, сердца и души бы окаменели наши. Так пусть же, пьющие из той же горестной борений и страданий чаши, Все, пленники Земли и мира преходящего сего, Не позабудем: через них нам из него В Жизнь Вечную тем самым был Указан путь наикратчайший!

«АЗ ЕСМЬ ТО, ЧТО АЗ ЕСМЬ»*

Что бы ни взять: Огонь ли, Дух ли, иль космическое Первовещество – Обличья Бога всё и имена Его же все, Единого, Живого, Во всём невидимо Присутствующего, без имени как такового, Кто в то же время был всегда и остаётся Сам вместилищем всего; Чей Облик невообразим, Чьё до конца непостижимо Естество, Хотя б и сущего всего неколебимо-нерушимая Основа Оно ж… и всё-таки, о Ком произнести нельзя ни слова, ни полслова, Уж тем, пускай не злонамеренно, невольно не оклеветав Его.

*Имя, под которым, по утверждению Библии, Бог открылся Моисею (библ.).

КАК СИРОТЫ

Как ни взглянуть, Земли и Неба, что над нею, не равно ли все мы дети, Кровинка Их; хотим того иль не хотим, Приходим в этот мир мы все путём привычным и одним И, покидая его, всё ж не канем безвозвратно в Лете: И вновь, и вновь из волн её наверх Отцовские нас выбирают сети, Хоть, может быть, забывчивостью мы грешим И оттого от уз спасительных Родительских бежим, В неверии живя, как сироты, на Божьем этом свете.

И ГОСПОДИН, И УЗНИК

Дух вечносущий вечно жаждет проявления, Воистину, неутомим, неисчерпаем дух один: От горних высей, из неведомых мистических глубин Непостижимо-необъятного Творения Спокон веков нисходит он для освоения И просветленья Его сумрачных низин – И полновластный и единый всякой плоти господин, И он же – узник и заложник собственного воплощения.

ОТ «А» ДО «Я»

Без центров сил, их меж собою сопряжённых сочленений и связующих плечей Не привести в работу сложное рычажное устройство. Не в той же степени ль, по-своему пускай, присуще таковое свойство Самой естественной механико-динамике всех мыслимых вещей? – Так, ни за что не сдвинуть с места, качественно измениться не заставить жизнь людей, Как, впрочем, и одну свою, без проявления особого геройства, А именно: без всей её – от «а» до «я» – переустройства Посредством пробужденья множества ещё в нас спящих творческих огней.

           Мысль вонзается в лученосное вещество
           и зачинает миры.
                Криптограммы Востока
    

Везде для жизни есть опора, Как зёрнам – в рыхлой борозде: В огне ли, воздухе, воде, Светил далёких среди хора, Среди ль Эфирного простора, И в атомической среде… Опора жизни есть везде – Где есть для мысли и для взора!

В ДОЛЖНЫЙ СРОК

Сколь ни томительно слепое и бесплодное блужданье В ночи безвидной, в гущаре ль таёжном зыбкою звериною тропой, Каким бы непосильно тягостным порой Судьбы, безжалостной как будто бы, ни мнилось испытанье, – Приходит срок – и, наконец-то, его подлинного смысла пониманья Тобой путь всё же осеняется желанною зарёй! – Так отступает и редеет непроглядный мрак ночной Вокруг – уже при первых проблесках заранья…

ВЕЛИКОЕ СЛУЖЕНИЕ

Не исключительно в церковных ритуалах да предписанных постах, Не лишь в молитвах или подвиге сурового смиренья Самая суть заключена религиозного служенья: Стезю его во всех земных преодоленьях и трудах Можно узнать… Оно же – в смелых, дерзновенных наших замыслах, в мечтах И снах возвышенно-прекрасных, в сердца светлом ли горенье… Как и способным же бывает – сил духовных при могучем напряженье – Приобретать даже поистине космический размах!

ЧЕРНЕЕ НОЧИ

Наш мир кометою залётной в одночасье может быть разорван в клочья, Вновь предан ли пучине волн, огнём ли обращён во прах… – Когда людей в какой-то миг спасительный не свяжет страх За все дела их безрассудно-расточительные, что чернее ночи. – Разве дарованы им, в самом деле, Богом или небесами были полномочья Ущерб столь тяжкий причинять везде – на суше и в морях – Земле, их матери, – что ей нести – таких нерях! – И далее их на себе уже, как кажется, нет больше мочи?

ПОД ЛУНОЮ

За что, как правило, поистине нелёгкий жребий дан Судьбой немилостивой под Луною всем нам от рожденья, На ниве чахлой всякий раз неопытного поколенья Текущего, такой высокий и густой растёт бурьян? Зачем от боли, слёз, душевных непереносимых ран, От жал сомнений, от тревог довеку нет нам избавленья, Зачем…зачем туман холодный и сырой земного бренья Вверху над ним столь нестерпимо ярким Солнцем осиян?!

ВЫСОКАЯ ЦЕНА

Взыскуя мудрости, следи особо пристально за жизненной борьбой, Что яростно кипит вокруг, – не ослабляя интереса; Взгляни, какой в благоуханно-благодатных недрах леса Едва ль не всюду ни на миг не прекращающийся жесточайший бой Идёт за жизнь. – Пускай весенним днём и в знойный летний полдень приоткроет пред тобой Его прохладная тенистая завеса, За каждый шаг, хотя бы самый малый, своего прогресса Какою платит жизнь поистине немыслимо высокою ценой!

НОВЫЙ КОНТИНЕНТ

                За ужасами войны – свет правды,
                нам неизвестной.
                Гераклит
    

Однажды, верится, настанет долгожданный тот, волнующий момент, Когда оставят люди динамит и порох И безвозвратно место разуму в ожесточённых спорах Их меж собой уж навсегда уступит силы аргумент, Когда на переплавку, словно бесполезный рудимент, Со всей Земли снесут оружья смертоносного они громадный ворох… И утвердится всюду на её просторах – Всеобщих мира и сотрудничества Новый континент!

ЛУЧШАЯ НАГРАДА

Кто в жизни этой широко исканий, творчества и внутренней свободы Собственноручно неустанно всюду сеют семена, Тем за геройство их особая награда не нужна – Для них наградою бывают уж их собственные радостные всходы… Кто, несмотря на непомерный труд и все в пути лишенья и невзгоды, Им предназначенную чашу испивают всю до дна, Лишь духа таковых усильями светлеют понемногу времена, И к цели общей их земные продвигаются народы.

ВЫСОКИЙ КАМЕРТОН

Пусть представляются темны, запутаны пути по миру Что нас ведут, и пусть неведом предстоящий жребий твой, На камертон высокой чести, что созвучен зову Вечной Эволюции настрой, Души своей живую трепетную лиру. От битвы ль отшумевшей к дружескому приступая пиру, Перед судом ли стоя, пробираясь ли тропой глухой.., Будь верен чести до конца – и в ледяную бурю, и во мгле сырой Единственно надёжному ориентиру!

PERPETUUM MOBILE*

Любовью движет пониманье, А пониманием – любовь. Так сердце гонит в наших жилах кровь По кругу ради их и своего питанья; Так чувства наши и сознанье Между собой обмениваются без слов... И тем одним стоит спокон веков Вся пирамида Мирозданья!

*Вечный двигатель (лат.).

НОЛЬ И ЕДИНИЦА

                Пустота бессмертна – и я называю её
                глубочайшим началом.
                Лао-Цзы
    

Не Пустота ль, верней, отсутствие хотя б какой-то формы – для всех мыслимых вещей Есть тот исток, в котором будет суждено однажды вновь им раствориться? Так из нуля уж одного, как такового, единица Фактически непроизвольно происходит; и затем уже за ней Вослед гуськом, за горделивой предводительницей словно бы своей, Послушно следует известных всем нам натуральных чисел вереница – Чтобы в континуум их дробных отношений претвориться (И много более того!) и вновь в итоге кануть в бездну из бесчисленных нулей…

ШИРОКИЙ ВЗГЛЯД

                Разве можно что-либо понять и узнать...
                когда не волнуется сердце...
                В.И.Вернадский
    

Приемли ясный и широкий взгляд на вещи, Не замутнённый злополучной повседневной маетой; В рассветный час и в час грозы и пред нетронутою снежной целиной Пусть сердце в радостном волнении в груди твоей трепещет; Взгляни, в зените над землёй какою славою великой Солнце блещет, Сколь мир огромен, многолик... как свиток весь перед тобой Жизнь постепенно разворачивает бесконечный свой – Иносказательный, неизъяснимо-вещий!

ПОД СВЯТОЙ ОПЕКОЙ

Пусть язвы мира до единой будут вскрыты В той самой страшной, уж последней на планете «битве всех земных царей», Что, может статься, предстоит; и пусть сгорят в её костре Клевреты все и заводилы неуёмной человеконенавистнической свиты… Пусть под опекою над ней Святой Защиты Навстречу будущему Дню и Мира Нового пленительной заре На этот раз необратимо повернёт Земля скорей, Но лишь – на том опасном вираже крутом – она да не сорвётся со своей орбиты!

ОХРАНИТЕЛЬНАЯ ТКАНЬ

Пусть в битвах праведных лишь крепнет мировая ткань добра – И Землю всю собою только ещё шире покрывает: Как водится, служить себе искусный кормчий заставляет В открытом море супротивные суровые ветра… Так и природа не во всём ли экономна и мудра? – А потому в ней понапрасну, зря ничто не пропадает: Сегодня вспаханную ниву поневоле удобряет То, что, казалось бы, на ней бурьяном высилось вчера.

В САДУ ВСЕВЫШНЕГО

В саду Всевышнего, что под Луной разбит, ещё случается, бывают И ураганный ветер в бурю, и сильнейшая гроза, И никнут зябнущие травы, и лоза Трещит, надломана, и птицы, затаившись, умолкают; Лишь ослепительные молнии одни тогда сверкают Да гром гремит, берутся в траур небеса… А то от зноя снова духа испаряется роса И веры лилии и розы разумения, что в людях, увядают…

ВЕРХНИЕ ПУТИ

Ничто в полёте дерзновеньем окрылившейся мечте не воспретит Поверх границ переноситься к дальним рубежам и странам, И над клокочущею яростно пучиной океана, Бесстрашная, свободно птица пролетит; По прилегающему склону выше можно обойти Лощину горную, затянутую пеленою влажною тумана… Так, даже кажется когда преграда слишком широка, нам Всё ж и тогда открыты в е р х н и е пути!

ТВОЯ ЗАСЛУГА

До той поры, пока неистовствует беспощадный зной Над мирным лоном огородов и садов, полей и страждущего луга, Лежит заваленная снегом ли глубоким деревенская округа, И день, и ночь идёт ли дождь без остановки проливной, – Посев, на самом деле, будет ли возможен хоть какой?.. И точно так, скажи, в чём будет состоять твоя заслуга, Доколе, кажущегося быть может, недруга ты сердце, словно – друга, Ключ верный подобрав к нему, не отворишь перед собой?

КТО ЗАЩИТИТ?

Кто защитит детей доверчивых, хотя бы и от нас, В истоке дней их перед жизни этой яростно клокочущей пучиной? Кто от порока оградит их, беззащитных и невинных, Сирот при матери и при отце подчас? – За выставляемою разве что цинично напоказ Широкой и лукавой ширмой соблюдаемой «приличности» картинной Всё ж не укрыть страстей несдерживаемых, страстей звериных, Нисколько нам от детских видящих всё глаз!

НА ЛАД ЭПИЧЕСКИЙ

Огнём негаснущим души ответь колючему морозу И в бурях жизни своё сердце ещё больше закали; Завидев их, без промедления с улыбкою пошли Привет друзьям, врагу ж оскаленному – вызов и угрозу... Настроившись на лад возвышенный эпический, унылых будней прозу Оставив, цель перед собой узри вдали Великую… и на путей скрещенье Неба и Земли, Добудь ту самую, заветную, мистическую Розу!

К ПОЭТУ

Нахмуря брови, не гляди на бег стремительный минут, Поэт, чей жребий благороден столь, а титул – столь высокий! Всему черёд назначен под луною свой, а также сроки Отмерены. – Пусть время совершит свой беспристрастный суд. Года ль немалые в безвестности, столетья ль протекут, Пусть, может быть, твоих стихов написанные сердцем строки Как ластиком сотрутся в памяти людской… но мысли вольный и глубокий При этом, знай, не пропадёт напрасно труд!

НЕПОВТОРЯЕМОСТЬ

Огромен мир! – И не помыслить, сколько существует в нём Путей-дорог, всех и поныне не исхоженных и разных, Ручьёв извилистых и рек равнинных, горных ли и их стремнин опасных, Стран и народов с непохожим на другие своим собственным лицом!.. А всё-таки нет повторяемости искони ни в чём В его волнующих бесчисленных обличьях и чертах многообразных, Как в складчатых рельефах гор, во рвах и пропастях ли сумрачно-ужасных, Прорытых прихотливо времени искуснейшим резцом.

В ПУЧИНЕ ВОЛН

Воистину, нужны немалые согласные усилья, В единовременности ли сложенье силы множества могучих плеч, Чтоб в море жизненном, штормящем то и дело, от крушенья уберечь Корабль кренящийся наш, равно – увести его от штиля, Не повредить, внезапно наскочив на риф, на жёстком мелководье ль – киля, В дрейф без руля и управленья не позволить ему лечь... В конце концов, его, и с ним себя, на гибель не обречь В пучине волн – от груза лишнего, от всех вещей избыточных обилья!

ДУХ ПРОСВЕЩЕНЬЯ

Не будем древних наших предков поносить За ересь кажимую грубых суеверий: Пусть, озарённых светом Истины, Мистерий Лишь отблеск, но в них сохранился, может быть! Не станем же предвзято-строго их судить, Судить поспешно, свысока по крайней мере, Ведь не секрет: и в неустроенной пещере Возвышенный дух просвещенья волен жить!

СВЯТОЕ РЕМЕСЛО

Пусть надвигается удушливый самум Или хотя бы ледяная буря всюду неподдельный ужас сеет В людских сердцах, – кто в совершенстве ремеслом святым владеет, Тот попусту не отвлекается на посторонний шум: Кто в полной мере контролирует и ум И чувства все свои – в смятенье дней нисколько не робеет, И при покое их, однако, прозе будней трудовых придать умеет Величие, всё больше молчаливых, сокровенных дум.

ГЛАЗ ДОБРЫЙ

Будь в отношенье ещё робких, неумелых – от искусства – дебютантов Нестрог в оценке, подходя к ним с благосклонною душой: И первый тихий блеск пленительней иной, Чем даже, в дорогом окладе, редкостного бриллианта. В потенциале же – что важно, при наличье даже искорки таланта – По существу, равны и малый, и большой; И в начинающих, на всё имея добрый глаз, открой, Предвосхитив, рождение, возможно, будущих гигантов!

ПРИМЕРОМ И ОПОРОЙ

                Не для школы, для жизни мы учимся.
                Сенека
    

На деле, истинный учитель – тот, кто наставляет доблести и благу Прежде всего, помимо прочих важных навыков и тем; Учитель прирождённый – тот, необозляющийся и желанный всем, Кто б в этом им мог быть примером и опорою их шагу; Взяв в руки мел иль карандаш, чертёжный циркуль и бумагу, Иль даже вовсе без того, как в ходе доказательств сложных теорем, Необходимые им при решении насущных жизненных проблем, Кто прививает подопечным и смекалку, и отвагу.

РЕВНОСТЬ И ВЕРНОСТЬ

В любви и дружбе ревность пагубна и зла, Засим достойна всяческого осужденья, Неся, как правило, с собой ожесточенье Душе, плюс смуту и тревоги без числа; Она ни разу их от краха не спасла… Но, знай, любимым, другу ль дарит ободренье, Оберегая в то же время от паденья Его, твоей лишь верности ему скала!

НЕ ПО ПОГОДЕ

Нет, право, сладостнее неги, чем отшельником в тиши жить на природе! – Среди цветов и пряных трав дыша настоем луговым, По шелковистой мураве ступать мальчишкою босым, Как в юности далёкой, вновь от всей души зелёной радуясь свободе, Вставать без тяжести от сна на занимающемся розовом восходе, Себя, как прежде, ощущая полным силы, молодым… – Отшельником жить на природе, согласуясь с её ритмом вековым, О днях судя отнюдь не только и не столько по погоде.

И ДО, И ОТ ПОТОПА

Огонь Божественный, Космический – единое начало всех вещей, Предвечная их, родовая, их отцово-материнская утроба. И под луной по существу, всё лишь Его дела – и до, и от потопа, Он – и творец, и охранитель, а случается – нещадный лиходей, Библейский ли змий-искуситель, древних майя ли пернатый мудрый змей, Ему подвластны бездны неба и земли, разбуженной стихии ропот... И на поверку, человек был бы не более чем только биоробот, Всецело будучи лишённым во плоти священных творческих огней.

НА ПЛАМЕНЕЮЩИЙ ВОСХОД

Из мира бренного земного, взявшись за руки, в Мир высших измерений – Тяжеловесности от и от плотности земных пород – Шагнём, друзья мои, под залитый сияньем небосвод, Подобно как от тысяч Солнц! Оковы сумрачные страха и сомнений Расторгнув враз, пойдём дорогою нелёгких, может статься, одолений, Превозмогая сонмы на пути препятствий и невзгод Ещё неведомых… лицом на пламенеющий Восход – По вехам впереди нам Небом уготованных духовных озарений!

ГРОЗА СВЯТАЯ

Как многотонная лавина снега, дрогнув, в одночасье сходит с гор, Всё на пути своём безжалостно калеча и сметая, Идёт обширного ль пожара по степи стена сплошная, Вместе с сухой травой испепеляя и местами высящийся бор, – Так всюду по лицу планеты раз от раза с незапамятных уж пор Гроза проносится ужасная – Гроза Небес Святая, Как ураган, своей неистово-неумолимой мощью расчищая От старого для Мира будущего, Нового, простор…

ПРИ УТРАТЕ

Когда случается порой невосполнимая, как кажется, утрата, – Какою б в самом деле ни была её величина, – От сожалений отрешась, подумай: может быть, она – По счёту давнему, забытому тобой, лишь неизбежная расплата. Ведь же за всё, что в долг у жизни нами так или иначе было взято, Должны мы будем непременно рассчитаться с ней сполна... И всё ж Небесная ей твердью иль не станет Вышина, Когда само её изножье будет у души отнято?!

РАДОСТЬ ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ

Недаром нам способность чувствовать дана И мыслить, уз не сознавая! – Существования пучина Мировая Пред нами явлена, планет и звёзд полна… Сгинь, роковая пелена, Долой тоска, тоска бесплодная, пустая: Как божий дар, блаженство ль подлинного рая, Не всем ли радость Жизни вечной суждена?!

СВЯЩЕННЫЙ АГНИ

Где воздвигают дух и мысль свои твердыни Равно из крупных цельнотёсанных камней, Где вдохновлён бывает труд ночей и дней Примером деятельным вышней благостыни, А не презренного тщеславья и гордыни, – Уж в будущем стен не подмоет тех ручей И мрак живительных не поглотит лучей Нетленной той, внутри них холимой Святыни!

СВЯТОЕ ПРИЧАСТИЕ

До той поры, пока нам Истина пребудет всего более мила И всюду следовать всё с той же неотступностью за Нею Готовы мы, а души наши причащаются, и крепнут, и взрослеют Святым причастием с Её благословенного стола, До той поры хотя б собравшиеся тучи неисчётных полчищ зла Вокруг не будут нам страшны, с бессильной яростью их всею, И заслонить от взора нашего собою не сумеют Сияния Её – над миром и внутри нас – озарённого Чела!

БЛАГОСЛОВЕННАЯ ТРОПА

Тропа дерзания, в отличие от прочих, и опасна, и узка, Как путь сквозь чащу непролазную, неведомый и дикий, Сквозь поношенье и расправой угрожающие крики Наперекор толпе воинственной ведущий ли упрямо смельчака... И всё же сильные натуры она властно, точно бурная река, Зовёт в ней испытать себя, как гор сверкающие ледяные пики, Как необъятный океан, мятежный и свинцоволикий, Влечёт влюблённого самозабвенно в море моряка!

ВЫСОКАЯ СУДЬБА

Пока высокая судьба твоя заботливо хранит Тебя сама, до той поры не заберёт тебя могила. И ни коварная Харибда и ни Сцилла Ужасная, в житейском плаванье, тебе ничуть крушеньем не грозит, Пока ты с Нею, словно с Музою властительной – покорный ей пиит, Как со своею вдохновительницей мудрою и милой, Всем сердцем, всею ли души могучей творческою силой И всеми помыслами нераздельно слит!

С КРАСОТОЙ

                В красоте – причина всяческого блага.
                Платон
    

Так же как с воздухом иль пищей, спокон веку с красотой Существование на свете человека неразлучно. И если вдуматься, уже картина мира потому была б любая ненаучна, Ошибочно устоев главных из числа изъявшая её устой. – Ведь взору нашему и впрямь была бы явлена тогда совсем иной Сама действительность – лишённой глубины, всё в ней казалось бы бесцветно, однозвучно... Так, быть не может наша жизнь и целиком благополучна Без обручения её по всем фронтам с благословенной красотой!

ВСЕМ МИРОМ

Как уберечься от подземного огня иль от «коричневой чумы», Лишь выжидающей свой час, удара ль с неба, может статься, Раз так упорно и поныне не желаем соглашаться С Законов Творческого Космоса и самой жизни верховенством мы? И как же к Истине Единой, и одной, свои сердца нам и умы Не обратить, оставив рознь, всем миром за руки не взяться, – Когда воистину грозят сегодня против нас подняться, Чтоб погубить, все силы вражеского хаоса и злобствующей тьмы!

ЗА ДЕЛО ПРАВОЕ

Как храбрый Света паладин, за дело правое стерпи Любой ущерб, любые раны и жестокие гоненья И в вихре за Него же яростного жаркого сраженья, Однако же, миг торжества победного не торопи… Лишь в сердце Силам Его преданность великую крепи, Не забывая ни на миг: в горниле светлого Служенья Изо дня в день куются огненные звенья Воистину, вовек ничем не расторжимой Их Космической Цепи!

В СВОЙ ЧАС

Тяжёлых, мрачных туч, в конце концов, рассеется и след, Сколько б ещё ни бушевать, ни бедокурить непогоде; И как бы хмуро и сердито ночь уж на её исходе Ни супилась, однако же, наступит вовремя рассвет… И пусть пока ещё темна и глубока пучина бед, Всё же в свой час, словно былинный богатырь, проснётся мощный дух в народе. – Так уже искони заведено в природе, И неспроста: тьму непременно побеждает вечный Свет!

РОССИЯ

Россия – Родина и Мать. Её дорога Особая – не духа ли богатырей? Как много славных сыновей и дочерей Ступило в мир с её широкого порога На ту стезю! Стыдлива, царственна, убога, Благая Весть по-прежнему сохранна в ней… Знать, говорят недаром: на планете сей Великая Россия – дом Живого Бога!

НЕ В ПЕРВЫЙ РАЗ

                Преподобный знает, когда спасти.
                Народная мудрость
    

В век запредельных скоростей и обуздания могучих атомических энергий, Бурленья масс и, вместе, самоослепленья их же мутной пелены, В большой политике когда уж попраны и словно бы отменены (Где – под разрывы смертоносных многотонных бомб, а где – под шутовские фейерверки) Все прежние, все до того неукоснительные, как казалось, нравственные мерки, От лютой кары, от восстания подземного огня и от войны Безжалостной всех против всех спаси народ наш русский, Житель Вышины Надмирной, Охранитель давний достославнейший его, Святой и Преподобный Сергий!

ТАЙНЫЕ ВРАГИ

В бою хвали врагов открытых, Не тех бесчестных и злокозненных врагов, Что свою жертву стерегут из-за углов, Иль затерявшись среди дружественной свиты, От коих нет простой защиты; Столкнуться с ними потому-то будь готов В безмолвии недобром тёмных подворотен и дворов Иль среди служек нарочитых.

НЕ ПОЖАЛЕВ УСИЛИЙ

Чтобы, далёкой пусть, однажды зародившейся мечте было дано осуществиться, В конце концов свершиться ль замыслу заветному, – удвой, Нимало их не пожалев, свои усилья, и утрой, И вновь, не допуская пауз, дай им удесятериться; А если всё-таки закралось ненароком, то сторицей Хотя б сомнение одно без промедления покрой, Как устилается по осени обильно дол земной В лесу, в садах и парках городских под нашими ногами лиственною плащаницей...

БЕЗ ОТРЫВА

С рожденья в жизни сей едва ли не у каждого имеется задача Только его – большая, главная, одна, Она ж – та самая, которой для решения нужна Её успешного бывает полная самоотдача. Свой жребий также, в мере той или иной, нелёгкий каждому назначен И чаша горькая своя же суждена – Что выпить лучше будет залпом без отрыва всю до дна, Доколе сил и дней запас весь без остатка не истрачен.

ЧАСТИ ЦЕЛОГО

Не всё ли в мире – части целого, друг другу не чужие, Не все ли вышли из космической утробы материнской Бытия? – И как одна неисчислимо-многоликая семья – Здесь все создания, все существа живые: Деревья, и цветы пахучие, и травы луговые, Степной орёл, могучий буйвол, паучок лесной проворный, и змея… Земля и Солнце, ты, взыскательный читатель мой и я, Луна и все же в небе звёзды огневые!

ВО ВСЁМ ВЕЛИЧЬЕ И КРАСЕ

                Побеждающему дам сесть со Мною
                на престоле Моём...
                Апокалипсис
    

Там человеку Сам Господь иль Сам Творец Престол уступит звёздный Свой без колебания И в то же время распахнётся Мироздания – Во всём величье и красе – пред ним Дворец… Там воссияет Слава Божья, наконец – Где в тигле пламенного сердца и дерзания Оковы личностного плавятся сознания И льётся жертвенный Спасителя венец!

ЛИШЬ ИЗНАНКА

Сей мир ненастливый – какого-то иного, может статься, лишь изнанка! – Так у роскошного ковра шероховатостей полна От взора скрытая обратная бывает сторона Иль как с изнанки вид имеет неказистый часто медная чеканка. И не иначе, в небе только ослепительно блестящею обманкой Сияет ярко Солнце днём, свет бледный льёт в ночи Луна; И оттого свой век земной в тоске неутолимой мыкает она, Душа-скиталица, себя здесь ощущая чужестранкой.

КАК ЧУДО-ИСПОЛИНЫ

                Познание души не может оставаться
                чуждым познанию неба.
                К.Фламмарион
    

Законы Космоса бескрайнего, по существу, едины: Как на Земле, так и во всех других системах и мирах. И в беспокойных человеческих сознаньях и сердцах Зияют всё того же Творческого Космоса глубины. Отвеку на Себе же весь Его – от самой сердцевины, Упрятанной от наших глаз в горячей плазмы облаках, – Несут Они, как на содвинутых в строю одном плечах Своих усталости не знающие чудо-Исполины!

ЧТОБЫ УЧИТЬСЯ

Иль не затем лишь вновь и вновь приходим все мы в эту жизнь, чтобы учиться – Как назидательную книгу, её Мудрость постигать, Чтоб на любые её вызовы достойно отвечать, Учась упорству и, равно самоотверженно, сражаться и трудиться, Чтобы всё больше просветлялись наши взоры, прояснялись наши лица, Ковалась воля, боль сердца смягчала, точно благодать… Иль не затем, чтоб в нашу кровь, и плоть, и стать В конце концов Великой Мудрости её впиталась каждая страница!

ДО ОРГАНИЧЕСКИХ ЧАСТЕЙ

Как каменные жернова, приведены в движенье, смалывают зёрна До их едва ли не исходных органических частей Иль как, раскалывая надвое скалу, с горы сбегающий ручей Путь к океану свой торит сосредоточенно-упорно, – Так продирайся, словно бы густыми зарослями тёрна, Сквозь порождения земных ума и чувств к природе истинной своей – Ведь лишь исполненное призрачных мечтаний да кипения страстей – Существование подобное, по сути, иллюзорно.

PER ASPERA AD ASTRA*

                Узок путь и тесны врата,
                ведущие в жизнь вечную.
                Новый Завет
    

Ступив однажды на неё, не отводи в испуге взгляд При виде сумрачных теснин или же грозных наваждений, Хулы, звучащих вслед проклятий ли, неправедных гонений Готовым будь испить безропотно до капельки весь яд… – Сквозь гущи терний, через тысячи и тысячи преград Великих, знай, ведёт та у з к а я тропа преодолений К высокому порогу Вечности владений – Владений сужденных нам, вожделенных тех, откуда нет пути назад!

*Через тернии к звёздам (лат.)

В ВЕЧНОМ ДВИЖЕНИИ

Взглянуть, не всё ль вокруг движению подвластно, словно мощного течения Внутри: гроза, и первый шаг младенца, и оленя рёв… – Как сотворцу и соправителю бесчисленных миров, Действительной причине всякого дыхания и всякого биения. – Что видим мы? – Сплошь простираются его необозримые владения – От мыслимых пределов звёздных до субатомных слоёв; И на поверку, с тем всецело подчинён не сам ли мерный ход веков Земных закону всеобъемлющего вечного движения!

СВЕТ ВО ТЬМЕ

Все существа и вещи в мире этом до единой тленны, Всем, как известно, полагаем свой предел, – И это так иль не затем, чтоб навсегда не прикипел К ним сущий в человеке дух, один меж ними он же вечно-неизменный... Задуматься, не для того ли мира нашего Создатель и Вселенной Рассеять сразу же всю тьму не захотел – Чтоб, по контрасту, только ярче ещё свет во тьме горел, Усиливаясь лишь всё более тем самым постепенно?

БОЖИЙ ДАР

Словно отвергнутый бесценный Божий дар, не расточи талант свой втуне, Рассеян в беспокойных жизненных ветрах, По нерадивости не обрати его в пустой носимый ветром прах, Не оброни нечаянно в крутом буруне Слепых страстей… Беспечной юности в укромной ли лагуне, В дни резвой молодости, всем ветрам доступной, уж в преклонных ли годах – Без устали приумножай в безотлагательных трудах Его… всегда – как будто смерти накануне!

НЕ ЛЮБОВЬ

Зачем надменные тираны то и дело недовольно хмурят бровь, В безвинных взор вперяя тяжкий свой и беспощадно-жгучий, А червь гордыни, паразитов наподобие живучих, Сердца всё точит… и поныне миром правят не добро и не любовь? Зачем до этих пор, хлеща фонтаном, льётся человеческая кровь То здесь, то там, с ручьями смешиваясь снова слёз горючих? Зачем, как в оны дни, бесчинствуя, беснуется толпа, а тёрн колючий В чело Спасителя распятого впивается всё вновь?!

ДОБРЫЕ ЗНАКИ

Пускай порою мир способен в самом деле показаться нам жесток, Когда лицо разбито в кровь в мальчишеской бывает драке, Когда под градом в одночасье гибнут полевые злаки Или во всех делах как будто неотступно злой преследует нас рок, – И всё же, с возрастом и старше, и мудрее становясь, средь всех тревог И всех невзгод всё чаще добрые мы примечаем знаки: В падении – уж предстоящий новый взлёт, свет – в прежде непроглядном мраке Вновь разгорающийся вдруг… и видим: есть над нами Бог!

ВСЕОБЪЕМЛЮЩИЙ ЗАКОН

                Нить необходимости проходит
                через все миры.
                Будда
    

Лишь в постоянном неослабном напряженье и неистовом боренье Всех в них имеющихся внутренних неизъяснимых сил В ночи торжественной струится свет бесчисленных светил, А днём свет животворный яркий свой нам дарит Солнце как благословенье. – Тот и для собственного нашего вдоль бесконечной Лестницы Творения Движенья вверх Творец закон незыблемый установил… Блажен воистину, кто радостно на трудный путь ступил Самопознания и, вместе, самого себя же в нём преодоления!

ВРАГ ЗАКЛЯТЫЙ

                Обратитесь же к вашему Творцу
                и убейте самих себя...
                Коран
    

Не враз наросшая короста вся от кожи отстаёт, не тотчас с а м о с т ь отмирает, Так же не вмиг излечивается хронический недуг, И прояснение желанное не сразу и не вдруг Со всех сторон, по завершению холодной и безвидной долгой ночи, наступает... Так, никогда не покидая поля судьбоносной битвы, лишь пускай не поникает Вплоть до скончанья дней земных в тебе неукротимый дух И, к его воплям о пощаде оставаясь столь же глух, Врага в ней своего заклятого, врага непримиримого смертельно поражает.

КОСМИЧЕСКОЕ РАВНОВЕСИЕ

Созиждима, утверждена жизнь в равновесии космических неизъяснимых сил, А также в их друг другу, часто грозном, противостоянье. – Сам Всемогущий Демиург иль Архитектор Мирозданья – Кто б ни был Он, как всеобъемлющий закон наверняка недаром так постановил: Чтоб лютый холод мировой текущую кровь в наших жилах невзначай не остудил, А зной кипящих недр планетных не пресёк существованья, Чтоб ночь своим прохладным платом покрывала дня сиянье И, вместе, Солнечного света и тепла бы мрак кромешный навсегда не поглотил…

ЛИЦОМ К ТВОРЦУ

Кто тайнам духа приобщён, Тем самым уж преодолев Забвенья реку, Тот скажет нынешнему мнительному веку (Да слышит всяк, кто под луною был рождён!): В великом творчестве времён Свет Вечный сужден человеку, К его Отцу, его Создателю отвеку Лицом своим дух человека, дух бессмертный, обращён!

В МИГ ЛЮБОЙ

Пред утвердившимся в зените ясным полднем пламенеющим Светилом Бледнеет этот мир со всем его наружным блеском и добром своим. – И в день любой, как и любое же мгновение, ты распрощаться с ним Готовым будь без сожаления, мой друг. – Между людьми быть можно хилым, Но духом – сильным, и гонимым отовсюду – но, однако ж, Богу милым, Душою собственной и в семьдесят, и в сто лет оставаясь молодым... Не забывай: все чудеса, все блага призрачные жизни этой – дым Пред Жизни вечной, Жизни истинной Святым Огнём пылающим горнилом!

ВОЛЕЙ И УМОМ

                Ум движет массу.
                Вергилий
    

Мир исподволь не направляется ль Божественными Волей и Умом К какой-то цели предначертанной, пускай далёкой столь и сокровенной. – Лишь только силой обоюдною Их и единосущной неизменно Всё сущее, все существа отвеку к ней согласным движутся путём; В пространстве вечном, беспредельном Их великим промыслительным Перстом И Их трудом воздвигнут был непостижимо-грандиозный храм Вселенной; И Ими, сущими же в нас, дорогой собственной, пускай дорогой бренной, Так иль иначе к той же цели направляемы, не все ли мы идём?

СПЕША ЗА ДОСТИЖЕНИЕМ

Иль сердце чуткое однажды хоть кому-то удавалось обмануть, Его ли зоркость ослепить – лукавству и велереченьям? – Притворных чувств по их цветистым плутоватым выраженьям Изобличаема, как водится, фальшивая их истинная суть... И в равной мере перед Богом, в нетерпенье выступая в дальний путь, Прими как заповедь и данность всем сердечным разуменьем: Нельзя, дерзая и спеша хотя б и за немалым славным достиженьем, Через любовь и бескорыстие во всём – перешагнуть!

В КАЖДОМ СЕРДЦЕ

                ...Ваш Бог и наш Бог един,
                и мы Ему предаёмся.
                Коран
    

Кто в Него искренно и безраздельно веруют – на деле, служат Богу одному: Владыке ли всех христиан, Аллаху, Брахме ль, Иегове... Он пребывает в каждом имени и изречённом слове – Начало подлинное, продолженье и итог всему. Но даже и без оглашенья Его имени, мы служим, не иначе, лишь Ему, Что бы ни взять: добру ли, истине ли, братской ли любови... Всё тот же, Он – в самом дыханье нашем, в каждой капле крови, И в каждой же душе живой и каждом сердце потому!

НА ВСЕ ЛАДЫ

Слагай и пой лишь гимны радостные верности, любви и красоте, Певцам иным оставив темы и предметы все другие, На все лады их совершенства воспевая дорогие Во всей же их ещё ничем незамутнённой первозданной чистоте; Пой идеалы только истинно возвышенные и святые те, Что, как нагрудные святые – в Светлый Праздник – панагии* В час всесоборно совершаемой великой литургии Торжественно пред алтарём, несём по жизни все мы в сердце и в мечте!

*Панагия (греч.) – небольшой образ Богоматери (реже Спасителя, Троицы, святых), носимый архиереями на груди.

БОЖЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ

                Когда человек сонастроен с жизнью,
                жизнь становится откровением.
                Суфийская мудрость
    

Не есть ли этой жизни драгоценный дар, по сути, то же Откровение Великое – во отверзание духовных в нас очес Нам данное, её повсюду изумительных чудес, Разных сторон… душе, восторга преисполненной, всё новое явление. – Что ни возьми: могучая вершина снежная иль хрупкое растение, И полноводная река, и луг в цветении, и лес Местами девственный ещё, всё – от земли и до небес, Сам человек, Само ли, не иначе, Божье необъятное Творение!

НЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ УМОМ

Что ни скажи, не ограниченным и слабым человеческим умом Пути, деянья Божьи может быть дано себе представить. И столь «продвинутой» сегодняшней науке нашей ни к чему лукавить, Трубя тщеславно и без устали о торжестве своём. Чтó наши знания и мнения предвзятые перед Самим Творцом, Чей Мудрый Замысел нельзя переосмыслить иль поправить На лад иной и поместиться весь в холодных груды формул не заставить, Ни человеческого черепа в малюсенький объём!

И РЕБЁНОК И ФИЛОСОФ

Тот мудр воистину – чьи взгляды широки, В одном лице кто проницательный учёный и не менее теософ; Ведущий жизнь без суеты и без каких-то перекосов Болезненных, хоть и не то чтобы «как все», но по-людски; Чьи наблюдения точны и глубоки, Наследник ранних христиан, халдейских магов ли, восточных ли даосов, В душе ребёнок, но умом глубокомысленный философ… Кто в то же время и в потоке, и на берегу реки.

«ЧТО ПОСЕЕШЬ…»

Всё ж мерой «полною и утрясённой» счастья в жизни мы не возымеем, От осознания самой его природы оставаясь далеки. Прежде всего туги ли собственные наши кошельки, Кто прыгнет дальше, выше всех, сто метров пробежит быстрее – Вот что и в наши дни волнует нас и занимает ум всего сильнее, Не избавляя, впрочем, ни от скуки в ней, ни от привязчивой тоски... Не оттого ль так и поныне худосочны и горьки В ней зёрен тех неполновесных всходы, что мы сами сеем?

ВЕЛИКОЕ И МАЛОЕ

Как в одночасие, бывает, погибает кропотливый труд веков – Толчка от краткого внезапного в момент землетрясенья, На горном склоне ли крутом всего одно неосторожное движенье К падению приводит в пропасть дерзновенных смельчаков, – Так же, бывает, рвётся веры благодатный охранительный покров Напополам из-за единого минутного сомненья… И на вершине жизни иногда в итоге терпит человек крушенье При отступленье от её извечных Нравственных Основ.

НЕМАЛЫЙ ВЕК

И всё-таки весьма, как правило, немалый для того отпущен век Бывает нам Судьбой всевидящей и сильной – Чтобы дорогой, пусть негладкой и неровной, но, однако же, посильной, Осуществить могли мы для прыжка в бессмертье свой стремительный разбег. Вот только, по несчастью, та же неуёмная всё, жажда плотских нег, Напротив, нас тем лишь скорее оттого в конце концов приводит к пропасти могильной… И среди роскоши, случается, да пищи же обильной Легко, увы, нищает духом человек!

ВПЕРЁД И ВВЫСЬ

Всё ж человеку цель поистине высокая нужна Во днях его. – И то сказать: плестись не скучно ль, не томительно бывает по равнине? Но взор и дух уж поневоле устремляются к вершине, Когда вдали над горизонтом возвышается она: Как будто бы благ несказанных обещанием полна, К себе так манит, так призывно что-то сердцу говорит она, паря в небесной сини… Так, хоть бы из теснины каменной, хоть из глухой пустыни, Большая цель вперёд и ввысь путь указует нам одна!

БЫТЬ ПЕРВЫМ

Везде пройти, всё испытать, Всему и цену настоящую, и меру Узнать, как глобус, жизни явленную сферу Перед собой не уставая обращать… – Стремись доподлинно всё знать, Со слов чужих не принимая лишь на веру, И там, отважному подобно пионеру, Где не ступали люди – первым прошагать.

ПРОТИВ ИСТИНЫ

И впрямь бывает слеп и безрассуден тот, Кто от уродства красоты не отличает и её не понимает, Кто тьмы, гнездо воронье свившей в нём самом, не замечает И с тьмою внешнею одной борьбу бесплодную ведёт, Кто, становясь на хлипкий ненадёжный плот, Потоком яростно-безудержным на нём пуститься в плаванье желает, Кто изо дня в день над собою Солнце взглядом провожает, Но в своём сердце против истины по-прежнему идёт...

И СЕЯТЕЛЬ, И ЖНЕЦ

Страда приспевшая весенняя не терпит отлагательств, Когда в расчёт берутся считанные дни, – И ты с работою, урочною же, собственной нисколько не тяни, Не выжидая для того благоприятных обстоятельств: Искусствам всевозможным друг, наукам ли равно приятель, В том земледельцу благородному сродни, Сей семена повсюду добрые, а после, всходам радуясь их, жни Как урожая их обильного законный обладатель!

КАК НЕ БЫЛО

Всё в этой жизни пребывает в непрестанном обращенье. – Не то чтоб прихоть чья-то или только случая игра: Ненастен, хмур, лишён каких-то красок день ещё вчера Казался, наподобье схимников суровых облаченья – Столь же уныл… А уже нынче снова в воодушевленье, Встав на заре, росу прозрачную его ты пьёшь с утра, Душа твоя сил обновлённых преисполнена, бодра, И дня минувшего, как не было, забыты огорченья!

ЖИЗНЬ И БЕССМЕРТИЕ

                Дух жизни – это дух борьбы.
                Р. Тагор
    

Весь жизни смысл, всё существо её и творчество – в бореньях и исканье, Также ещё в самоотверженном осознанном труде; Искусство в результате непременно скажется везде, Где будут явлены великое упорство, и отвага, и дерзанье. – Так выкованный меч – в бою, так землепашца плуг проходит испытанье Последнее на самой жёсткой, каменистой борозде... Там и бессмертье, не иначе, будет уже рядом, где Вся жизнь – в движенье и борьбе и, вместе, вся – в неутомимом познаванье!

ДУХ И МАТЕРИЯ

Дух и материя, при всём различье, в сущности, в сложенье их едины, Как два и три иль три и два – в любом порядке – в сумме равные пяти, Как сеть рыбачья вкупе с частыми ячейками сети, Как завитки её с самой упругостью стальной пружины, Пик и массивное подножие теряющейся в облаках вершины, Ноль с единицею пред ним, вместе дающие значенье десяти, Концы ли противоположные единого пути, Две жерди перпендикулярные ли общей крестовины...

И УЧЕНИК, И УЧИТЕЛЬ

                ...Ибо ты сам себе господин.
                Ибо ты сам себе путь.
                Дхаммапада
    

Под звёздным куполом небес ты сам себе Господь и собственный свой вековечный путь, И свой единственный судья и в то же время искупитель и спаситель; И ученик ты в этой жизни, и учитель, В тебе неизречённой мудрости её сокрыта суть... Лишь обо всём сугубо личном – как о чём-то иллюзорном – окончательно забудь, Отвергнув и покинув сферу его, словно тесной ставшую обитель, Пойми, что ты – Вселенной необъятной житель, Сын Разума… и потому в ней Со-творцом по праву будь!

ИДЯ ПО ЖИЗНИ

Дней до скончания своих, всё молодого, не утрать энтузиазма, Идя уверенно по жизни как посланец и сотрудник Высших Сил, Что бы и кто бы твоего пути, с угрозами, тебе ни преградил, Среди всеобщего неверья, равнодушия и едкого сарказма, При виде ли вокруг себя брюзжанья старческого или же маразма На них ни чуточку не расточай душевный понапрасну пыл, Дабы нимало не иссякла, не остыла – в недрах кровеносных жил Разлитая – того священного Огня, Огня Божественного плазма!

ЗА ЛЮДЕЙ

Решив отдать весь труд души на протяженье всех тебе ночей и дней, Судьбой отпущенных, Служения великого почину, Всё ж крест нелёгкий сей взвалив себе на спину, О том под тяжестью его затем уже не пожалей, Среди не знающих смиренья и покоя человеческих страстей Сочувственно минуя слёз и боли скорбную долину, Отцу Небесному, всему ль святому Ангельскому Чину Всечасно вознося молитвы за людей...

МУДРЫЙ ВЫБОР

Не будет безотрадной старости, ни смертного томленья для того, Кто, обратясь со всем вниманьем к миру собственному внутреннему, выбор мудрый сделал, Кто, вняв мучительной их розни, в результате примирил с душою тело, От суетных, ничтожных помыслов свой ум, от вредных примесей своё же естество Очистив, кто неколебимо веря в истины и света торжество Над злой удушливою тьмой, единым духом их врагов разил бесстрашно и умело, Ему в удел его доверенную от рожденья ниву сам возделал, Трудом усиленным души преобразил в цветущий сад, лишь Бога славя одного!

ОТЦОВ МУДРЕЕ

Своих отцов мудрей, сознательнее, дети, Когда, берут друг дружку за руки гурьбой, – То словно ткутся их руками пред тобой Душеспасительные ангельские сети; И так становится отрадно жить на свете В минуты те: как будто райской стороной К Земле опять повёрнут купол мировой И с нами Боги ходят снова по планете!

БОЖИЙ МИР

Вот мир, в котором мы живём: То день ненастный, то погожий… И в нём любой из нас, по существу, прохожий, Одновременно каждый – житель давний в нём. Пусть та же пропасть в мире сём Путей-дорог и раздорожий, Но и обжитый и обмирщенный – всё Божий, Всё тот же он, хотя б и в облике изменчивом своём!

ПО ПЛОДАМ

Не созидательный ли труд, его плоды – то наивысшее из благ, Которым в жизни их спокон веков уж обладают люди? И, право, так ли надо нам Творца Небесного униженно о чуде Молить, чтоб сделать к улучшенью её следующий шаг? В любых великих или малых начинаниях, всех замыслах, мечтах Опорой нам надёжной и успеха их залогом будет Лишь труд один – ведь по плодам его в конечном счёте Само Небо Судит Всех нас, их взвешивая беспристрастно на Своих весах.

СЛОВНО ТРЕПЕТНОЕ ЭХО

Изо дня в день лишь гимны Вечному Творцу как славно и слагать, и петь Всего живого вместе с хором величавым, многогласным, Иль, грандиозному Его Творенью будучи всем существом причастным, Неутомимо неумолчным колокольчиком звенеть На все лады! – Не может сердце, словно трепетное эхо, замереть, Собой пресытившись, рождённое на свет влюблённо-страстным, Не чуждым вышине святой… пока под небом этим ясным, Всех голосов других отрадней и слышней, Глаголу Божьему греметь!

ПО КРУПИЦЕ

                Мудрость есть дочь опыта.
                Леонардо да Винчи
    

В конце концов, не всё ли в жизни нашей даже из того благословенно, Что от допущенных ошибок только пуще устремляет нас вперёд, Что нас к отважному дерзанию тем более влечёт, Преградою широкой стоя на пути одновременно? – В чём ни было б, собрав лишь по крупице опыт драгоценный, Достичь возможно будет подлинного мастерства высот... Так гнёт немыслимый и жар великий коренных расплавленных пород Под толщею многокилометровой их алмаз рождают совершенный.

ИСТИННОЕ МЕРИЛО

Культура, качество ли жизни, не иначе, коренятся в нас самих: Являются всему мерилом человеческие нравы; И все другие показатели как минимум лукавы, Обычно вовсе не учитывающие состоянья таковых. Иль настоящих бриллиантов, самоцветов самых редких, дорогих, Дороже может быть хоть серебро, хоть золото оправы? И так же света неподдельных добродетелей, и славы Же их, иль не намного блеск слабее всех известных ценностей земных!

НЕ ПРОСТ ОТВЕТ

Всегда простора будет нам и света солнечного мало И будет тесным, не иначе, всё казаться белый свет, И нам по-прежнему не хватит наших лет, Пожалуй, сколько бы судьба по её щедрости кому ни отмеряла. Везде найдём пути ещё не проторённого начало, Конца ж нигде дороги предстоящей нет… Не оттого ль ни на один вопрос существенный, как водится, ответ Не прост, какой бы жизнь ещё сегодня нам ни задавала?!

НЕОЦЕНИМАЯ НАГРАДА

Пока душа твоя по-прежнему всем вызовам, тревогам жизни рада И ей ни чуточку не льстит бездвижный и немой покой, Дотоле ей не будет в тягость жребий выпавший любой: Во всех борениях нелёгких и трудах неоценимая награда Заключена её… И ты не будешь чувствовать разлада, Хотя б малейшего, ни в чём с вокруг бурлящим миром, ни с самим собой, – Себя осознавая частью, только частью органичной, составной, Единого земли и неба гармонического лада!

БЕЗ КРАСОТЫ

На свете жить без прилежанья красоте – подобно как и без ума В той голове пустой, где только ветер свищет; Без красоты ущербна речь, убогим предстаёт жилище И безотрадным взору, как приют для нищих иль тюрьма; Теплее кажется и ярче с нею солнца свет, редее ночи тьма, Любовь и дружба содержательнее, чище... Но кто не ценит красоты во всём и красоты не ищет, В конце концов из уст своих тех изженёт она сама!

СВЕТ ДУШИ

Любить и чувствовать спеши: Любовь хранит и окрыляет; И если только чувство возникает, Ростка его столь хрупкого не сокруши... Как сквозь сырой туман в ночной глуши Порой одна звезда далёкая мерцает, Так серый сумрак растворяет Свет человеческой души!

ЗАВЕТНЫЕ МГНОВЕНИЯ

О вы, заветные мгновенья Любви взаимной, всё ещё живой! В шкатулке памяти минувшего простой Вы – драгоценные каменья! Врачует душу средь сомненья В часы невзгод, в кручине горестной земной, Ваш чудный блеск весёлою игрой – Всё полной тайного значенья!

И МИЛУЕТ, И МУЧИТ

Есть у любви на всё законные права – Что, испытуя нас, и милует, и мучит: В беде наставит и не унывать научит, И в ров страданий ввергнет, и спасёт из рва; Всем нам – как любящая мать, всему глава, Нагонит хмурые и вновь рассеет тучи... И как шипы, случается, её колючи, Бывают так пронзительны любви слова!

ЖИВЫЕ ГОЛОСА

Что сердцу говорят исполненные нежности влюблённые глаза И мужа седовласого, и юной девы? Что будят в нём ручья игривого весеннего напевы, Над прудом с той же нежной ласкою склонённая лоза? Какую сказку или быль ему навеивает поутру роса И поздней осени короткие последние пригревы? – Что, обещая ему, говорите все вы, Любви и верности волшебные живые голоса?!

НЕЖДАННОЙ ГОСТЬЕЙ

Любовь является внезапно в миг единый озаряющим всё светом И благодатным очистительным огнём; Когда она через порог нежданной гостьей в чей-то дом Однажды входит, то весь мир словно идёт за нею следом. Любовь является проснувшимся в душе весенним нежным первоцветом Иль ясным солнышком погожим зимним днём... И неслучайно сердцу в самом деле кажется потом, Что до неё всё было только неким сном иль тяжким бредом!

В ВЕКОВОЙ РАЗЛУКЕ

Не по любимым ли, утраченным давно, звучит помин И посейчас ещё призывно в каждом плавающем звуке Альта осеннего дождя, колёс вагонных ли в дорожном перестуке, В мятежном ропоте ль завьюженных равнин?.. В тех звуках не его ли эха гул доносится один, В них сердцу внятный в некой сладостной и вместе горькой муке, Настойчивым напоминанием о вынужденной вековой разлуке – Души в разрозненности сущих половин?

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ЛЮБВИ

Воистину благословенна та любовь, что только сами мы не губим В безумном вихре необузданных страстей, что, не иначе, ниже нас Самих; любовь лишь та, когда – в прикосновенье нежном рук, при встрече ли влюблённых глаз – Мы обнажённых душ своих исконное единство глубим; Когда «любимая», «любимый» ли невольно шепчут, как молитву, губы, Прекрасного, нас возвышающего чувства совершенно не стыдясь, И в то же время над землёю осеняют эту подлинно мистическую связь Собора ангельского радостные голоса и трубы!

КАК ВОДА И ВОЗДУХ

Жизнь без любви на свете, что и говорить, поистине невыносима, Как без охапки дров в домашнем очаге – зимы мороз Иль словно тот унылый, жалкий вид давно отцветших и увядших роз По осени в твоём саду… как без мольбы сердечной – схима; Тогда в безлюбье и бесцельности его – весь век душа тщетой томима Бессмысленной, везде тебя презлой преследует невроз... Вот почему, чтобы подобных жизни и здоровью не было угроз, В ней так же, как вода и воздух, нам любовь необходима!

КОСМИЧЕСКИЙ МАГНИТ

Простор Вселенский ясной ночью взор недаром наш чарует и манит Широтами трасс звёздных и меридианами его же неземными, Недосягаемых пока ещё для нас миров – красотами ль чужими, И уже этим, может быть, мечту с реальностью сближает и роднит… Иль знает кто, к себе влечёт неодолимо нас космический магнит Вдаль от Земли какими там неизглаголанными тайнами своими И беспредельно протяжённого пространства откровеньями какими Иль, может статься, духа собственного нам ещё неведомых орбит?!

ПРИТЯЖЕНИЕ КОСМОСА

Задуматься, что притягательнее может быть ещё и что волнительнее нови В бескрайнем Космосе разбросанных неведомых миров, Планет (возможно, обитаемых!) далёких берегов, Затерянных среди скоплений звёздных и неисчислимых галактических гнездовий, Где, верно, нет земных, столь сковывающих собою дух обременительных условий, Ни чёрных шрамов от пожарищ, ни безжизненных песков, Машинным скрежетом и рёвом оглушённых городов, Ни в топках войн и революций человеческой напрасно проливающейся крови!

ПО ГРЕБНЯМ ВОЛН

Чтоб жизнь свою тебе без пауз и без пропусков прожить И над тобой любое бедствие и никакое горе Не властно было; чтобы в непрестанном споре С судьбой собственной изменчивой в конце концов поверженным не быть, – Не то чтобы… не так, как трепетная паутинки нить – Но словно непокорный парус в бурном море, Учись на вечно неспокойном её, ветренном просторе По гребням волн упругих, не страшась, не падая, уверенно скользить...

ДРАГОЦЕННЫЙ ОБЕРЕГ

Чтó б ни было, какою бы ни угрожало вероятною бедой В черте прибоя моря жизни этой, ветренной и трудной, В какой-то миг какой бы яростной внезапно набежавшей или мутной Всего тебя ни окатило бы на берегу волной, – Всем передрягам неподвластной здесь, незыблемый торжественный покой Храни в душе своей и знай: он – оберег твой повсепутный, Как тот заветный Философский камень, несравнимо-чудный, Как её Берег Нерушимый, Вечный – более всего ей дорогой!

ПЕРЕСЕКАЯ МИР ПОДЛУННЫЙ

Чтоб от натуги не порвались сердца струны В какой-то миг в порыве налетевшей бури штормовой, Несчастной, боязливой делая её, играть не смели бы беспечно и легко твоей душой В житейском беспокойном море его пенные буруны, – В челне своём пересекая мир подлунный, Держись за неба свод, как за уступ спасительный – рукой, Душою всей и всеми помыслами; и пусть угрожающе вокруг клокочет океан земной, Всё ж остаётся неизменно свод незыблем звёздно-рунный!

ТЕМ ЛИШЬ ЧУДЕСНЕЙ

                Всё тайное когда-то становится явным.
                Ветхий Завет.
    

Что бы старательно и ревностно ещё ни укрывала жизнь от нас, Что бы порой ни представлялось, было ль в ней действительно неразрешимо, Всё, что неслышной тенью, может быть, по-прежнему проскальзывает мимо, Сегодня всё ещё никак не задевая наших чувств, ни наших глаз, Всё ж обнаруживает нам себя и делается явственным в свой час – Отвеку чередой последовательною, чередой неотвратимой… Лик Вечной Истины, хотя бы никогда всей до конца не постижимой, Тем лишь чудесней и отчётливей являя перед нами всякий раз!

НЕ ВОПРЕКИ

Кто Создал мир – иль не Творцу Тому и высшая хвала, как и вся слава, И благодарность величайшая, и Его чад почёт! О том же, что всех под луною нас страдание иль горе стережёт, Не стоит мудрствовать, друзья мои, предвзято и лукаво Как минимум… Кто даровал нам жизнь – не только ль Он единственный по праву Ей может предъявлять Свой собственный бескомпромиссный счёт? И будет лишь из нас Ему угоден, будет мил не тот ли, кто живёт Не вопреки Его Отеческим Заветам и Уставу.

В РУКЕ ТВОРЦА

Нет вовсе страха в сердце познающем – Как без каких-либо границ, так без конца! Трепещут разве только робкие сердца И тусклые перед неведомым грядущим. Нет пустоты нигде в пространстве сущем, А тёмен и безвиден свет лишь для слепца… Не всё ль, когда не в нашей, то в Руке Творца Находится – под Солнцем, в небе утро каждое встающим!

С НАМИ БОГ!

Нет, не прожить нам без борьбы и без тревог На этом бурям грозовым подвластном свете! И пусть от оных избавителя не встретить Довеку нам ни на единой из дорог, – Доколе телом и душой не изнемог, Пока над миром в вышине всё ж Солнце светит, Пусть тучи хмурые гуляют по планете – До той поры жить в человеке будет Бог!

БЕЗМОЛВСТВУЯ

Не поминай о Боге всуе, В толпе заносчивой, крикливой – никогда; Твердя о Нём, увещевать не трать ни времени, ни своего труда Умы, в которых коридорный ветер дует; Пред алтарём не простирайся в аллилуйе, Грядёт ли светлый праздник, близко ли подобралась беда: О Боге непреложно помнящий всегда В душе своей о Нём безмолвствуя ревнует.

ВЛАСТНЫЙ ЗОВ

Под сенью девственных, железным топором ещё не тронутых лесов, В приютах ли труднодоступных тихих горных поселений, Среди торговыми путями обойдённых островных уединений, В глуши замшелых и затерянных таёжных хуторов, Вдали объятых ядовитым смогом пыльных многолюдных городов, Страстей неистовства и массовых волнений, Однако же, ещё живёт, ещё прядёт свою кудель природы чудотворный гений, Ещё бередит и тревожит душу его властный зов!

ХОТЬ ОДНАЖДЫ

Кто хоть однажды видел, точно той короной, льдом увенчанные горы Во всей их словно бы какой-то первозданной благородной красоте, Кто устремлялся сам к сверкающей под Солнцем вожделенной высоте, Что от подножия их так к себе влечёт, волнуя всех отважных взоры, – И в расслабляющем плену даже широкого равнинного простора Тот ни за что о скорой новой встрече с ними не изменит уж мечте И среди скопища великого людского в толчее и тесноте Не позабудет никогда уж их призывно-величавого узора!

БЕССМЕРТНЫЙ И ЖИВОТВОРЯЩИЙ

Как от рассвета до полудня каждый новый наступивший день растёт, А вслед за тем, клонясь к закату, постепенно угасает, Но Солнце без задержек путь свой неизменный над Землёю продолжает И так же щедро с высоты небес свет благодатный льёт Свой на неё; как звук единственный в ночи раздастся где-то и замрёт И лишь мелодия звенящей тишины всё не смолкает… – Также и всяческая плоть живая, в должный срок когда и умирает, Однако ж, сущий в ней животворящий дух всегда живёт!

ИЗНУТРИ НАРУЖУ

Любое горе на разрыв собой испытывает душу – И в результате лишь прочнее, твёрже делает ещё. – Все шлаки, до того скопившиеся, мутные, её Влечёт страданиями неслучайно изнутри наружу. Так же и тело наше поневоле делается горячее в стужу И ещё больше закаляется в неё, Так разный корабельный хлам да почерневшее сучьё Выносит после шторма, успокоясь, океан на сушу.

ЗЕРНО БЛАГОЕ

Заботливо трудись над нивой поколения текущего, рукой Своей зерно в неё кладя одно отборное, благое, Затем чтоб нравственных спасительных устоев Внезапно вдруг не поглотил зыбун коварный никакой; Как Солнце в небе – равно в вёдро и ненастною порой – Свет беспрерывно льёт на лоно плодоносное Земное, Трудись над нею неустанно… воспитанию героев Весь пыл души своей довеку посвящая огневой!

ТАЙНЫ ПИРАМИД

О том, как древле, преумножась, повсеместно разошлись растений и животных виды, Несчётные, по лону девственному матери-Земли, Как люди и числом, и разумом, и духом возросли Ещё задолго до в пучину погружения морскую легендарной Атлантиды, О днях правления Озириса и царственного Тота, о Мистериях Изиды И о путях светил, мерцающих в немыслимой дали – Веков, пронёсшихся пред ликом их, бесчисленных, в пыли, Досель скрывая тайники свои от любопытных глаз, хранят молчанье пирамиды.

ЗАДОЛГО ДО НОЯ

Давно до Ноя люди знали, Всемерно чтя, Великий Творческий Закон И безупречный гармонический канон Тогда уже в своих искусствах воплощали; Вопрос классический морали Научно ими был поставлен и решён... И малый атом жил и тот же электрон Уж на мистической египетской скрижали!

СЕРДЦЕМ И ДУШОЙ

                Единая черта есть источник
                всего сущего, корень всех явлений.
                Ши-Тао. Трактат о живописи
    

Каков Он в самом деле есть, Мир многосложный познаётся в неустанном устремленье К Его, однако же, исконной первозданной простоте, К Его исходной той, зародышевой, точке и к черте, В пространстве проведённой первою тогда на всём его тогда уж бесконечном протяженье, Творцу и Замыслу настолько грандиозному Его в самоотверженном служенье, Как и в великом прилежании любви и доброте… К той, ещё ждущей воплощенья, совершенной Красоте Сегодня уж – своими собственными сердцем и душой – в волнующем прикосновенье!

СО-ТВОРЦЫ И СО-УЧАСТНИКИ

Мы все – творцы, а это значит – со-участники Великого Творения, Где наполняет изнутри и облекает Вечный Свет Лучами собственными всякий осязаемый предмет, И человека, и любое существо вокруг, и камни, и растения… И пусть случаются ещё – то тут, то там – досадные пресекновения, Где человек, по недомыслию, порой наносит вред, – Всё ж верится, подобно мимолётной ряби на воде, недолог след Его с Создателем любого временного расхождения!

В ДЫХАНИИ ОГНЯ

Всё во Вселенной – порождения Огня: в дыхании Его стихии Не всё ли изначально движется, и дышит, и живёт? Так магма жидкая, расплавленная, вверх по вулканическому раструбу течёт Из знойных недр планетных к их периферии; И снова в недра до предела раскалённые земные Обратно поневоле лаву охлаждённую влечёт... И дух бессмертный человека точно так, в Них возвратившись, непременно обретёт Однажды вновь свои родимые Пенаты Огневые!

ВЕРХОГЛЯДЫ

Есть в числе прочих «мудрецов» на свете эдакие люди-верхогляды, Любого встречного готовые с охотою и сходу уж и обо всём судить; Известно точно им, как подобает человеку жить, Чего желать, что исповедовать, когда какие отправлять обряды… Нет никому от них спасенья, ни какой-либо пощады, Лишь взглядов их остановившихся уже ни сдвинуть с места вам, никак не изменить! – Ведь, в самом деле, как и чем помочь подобному слепцу глаза открыть, Что, на поверку, одному лишь мраку, собственно, привычному и рады?

ОТ ПОДНОЖИЯ ДО ВЕРШИНЫ

Служение единой Истине Живой – Или не это составляет наше главное призвание? – На преданность лишь Ей одной мы в нём суровое проходим испытание Огнём, и медных труб раскатистым звучаньем, и водой… Не в том ли, в самом деле, подвиг жизни заключён земной? И от подножия земного же Его вплоть до вершины Мироздания – Или не та же всё тропа настойчивого познавания Есть путь, по существу, единственный прямой?!

ТАЙНАЯ ОПОРА

Среди житейского разора, Случится лютая ль беда – Не падай духом никогда: Он – твоя тайная опора! Так ветер – крыльям средь простора… Так, не срываясь никуда, Висит над бездною звезда Без нити, видимой для взора!

НАИВЫСШИЙ СУД

                Душа сама свидетель души...
                Законы Ману
    

О том, что праздный и досужий о тебе толкует люд, Что б ни было, не беспокойся и не думай больно много: Ища к злословию привычно лишь удобного предлога, Друг друга люди оговору то и дело предают С охотою… – Знай, шаг любой и всяческий поступок тут, Под Солнцем, совершённый твой, безнеприязненно и строго Судить действительно законное есть право лишь у Бога… И в человеке, не иначе, есть свой наивысший Суд!

НА СВЕТ БЕЗБРЕЖНЫЙ

Нарушь единожды решительно порядок жизни прежней, Так полной мелочных стремлений и подобной же борьбы, Словно наружу – с облегчением великим – выйдя из курной избы, Теснящей помыслы и дух, на свет безбрежный, Снеся ли без малейшей жалости, как ураган мятежный, С прогнившими венцами кровлю и опорные столбы: Чем голоса земные тише, тем лишь громче зов властительной Судьбы, Тем Счастье сужденное только неизбежней!

ИНСТРУМЕНТЫ ПОЗНАНИЯ

Любовь и творчество, помимо всего прочего – вот главные твои В познании себя и тайн большого мира инструменты, Где, как на атомы те, на простые первоэлементы Всё, при желании, и впрямь посредством их не разложимо разве? И Наоборот, столь важные процессы жизненного синтеза в крови Быстрее в свой черёд недаром протекают в те моменты, В то время ли, когда способствуют тому ингредиенты Активные самоотверженной, живущей в сердце пламенной любви.

НЕ НАПОКАЗ

На внешний блеск не расточай, не трать сил жизненных запас Во днях своих употреблением подобным их немудрым, вхолостую, В душе презрев молву язвительно-надменную людскую, Ведь вовсе не для выставленья напоказ Нам жизнь дана. – Без пользы вся чтобы она не извелась Поступков, слов на позолоту лишь никчёмную, пустую, Работу всякую люби, хотя бы даже черновую, В ней ни одежд своих, ни рук ничуть испачкать не боясь.

ГЛАВНАЯ УГРОЗА

В сей смутный век не рак, не мерзкая проказа или смертоносный СПИД, Не саранча, ни даже перемена климата возможная большая – Лукавый призрак цифрового – всё того же потребительского – рая Всему живому на планете нашей гибелью реальною грозит, Что, агрессивней год от года, наступает, обольстителен на вид, При этом, словно ураган, людские души и сердца опустошая, Всечасно истощая недра и растительный покров уничтожая Её всё более, совсем как ненасытный беспощадный паразит.

К РАДОСТИ

К чему, друзья мои, ненужные унынье и кручина При виде, сдержанного в красках, жизни этой полотна? – Ведь и тогда Небесная дол осеняет Вышина, Пускай исполнена теней под Нею стылая низина; Пусть мира собственного нашего привычная картина, Увы, ещё так часто резких, неприглядных черт полна, – Однако всё же несомненно, что, в конце концов, одна, На деле, есть одна лишь к радости ликующей причина!

ПОД СОЛНЦЕМ ИСТИНЫ

В неверии, когда от Света вечной Истины сознание своё Мы заслоняем малодушно допускаемых сомнений облаками, – Не зря тогда вслед за лишёнными питанья им присущего сердцами День ото дня скудеет собственное наше бытиё… И то не преувеличение нисколько, не какое-то враньё – Но лишь закон, неукоснительный, проверенный минувшими веками: Чем ближе к Истине душой, чем в Ней уверенней и преданнее Истине мы сами, Тем благодатней и тем ярче светит Солнце нам Её!

В ТРУДАХ И БОРЕНИЯХ

Не лучше ли всё в жизни опыте на собственном стремиться испытать, Как можно больше перечувствовать, воочию увидеть? – Её, текущей ли среди пустыни знойной, в африканских джунглях или Антарктиде, Перед экраном телевизора усевшись поудобней, не познать. Не будет ли куда честнее самому уже отчаянным тореадором стать, Чем в роли зрителя присутствовать, зевая безучастно, на корриде... В конце концов чтобы от скуки век отпущенный свой не возненавидеть, Его в трудах, его в борениях пристало проживать.

КАК ЧИСТЫЙ ЛИСТ

Спеша без устали вперёд, жизнь претворяет опыт свой В страницы явленные ярких небывалых достижений, После подчас безмерно долгой череды преодолений В награду нам за то даруя кратковременный покой... Но уже вскоре, вслед за зыбкой наступившей тишиной, Вместе с волнующим порывом первых ветра дуновений Отчётливо нам властный слышится зов будущих свершений – И вновь как будто тот же белый чистый лист перед тобой!

ЗАБОТОЮ И ЛАСКОЙ

Не криводушным кумовством, не показным кричащим блеском, Не барской щедростью изнеженной руки – К себе отеческой заботою и лаской привлеки Сердца, как той же миловидной красотой, как аргументом самым веским; Не тем велеречивым, большей частью бесполезным, треском – Но безыскусственностью речи, у реки, У ветра взятой ли… – рассеивая облака тоски Большие, хмурые, собравшиеся над унылым поприщем житейским!

ЗАЧЕМ?

Зачем приходим мы на свет И видят беды наши очи? Зачем на свет, что столь непрочен, С той стороны, где горя нет, Приходим мы? Кто даст ответ: Зачем жить хочется так очень?.. Зачем покой священный ночи Тревожит солнечный рассвет?

НЕЛЬЗЯ ПРИНЯТЬ!

Что б ни было, недопустимо и под пытками предать: Уж лучше собственная смерть, чем мерзость клятвопреступленья. Иль не страшней в живых остаться без надежды на прощенье, Чем, пусть погибнуть, но не сломленному духом устоять Всё ж до конца? Как невозможно хотя чем-то оправдать От Правды Божией бывает человека отпаденье, Сродни тому, лишь за коварную измену – извиненья Нельзя, воистину, не поступившись совестью, принять!

МЫСЛЬ ТВОРЯЩАЯ

Есть только мысли огнекрылой волшебство и красота: Она всю площадь преузорно убрала и расцветила, Со всех сторон края тесьмою раззолоченною тщательно подбила Творения нерукотворного холста; И в тьме кромешной, первозданной, загорелись неспроста – Иль не от пламени её? – неисчислимые светила... И под луной есть только мысли же творящей власть верховная и сила, Над всем её неоспорима высота!

«ТЫ ЕСИ!»

Как ранним утром из тумана понемногу проступают дня черты, На небосвод восходят первые ли звёзды от заката, Как, может статься, дорогая восполняется утрата Со временем, из почек ли весною режутся зелёные листы… – Так, словно из утробы ночи, из Предвечной Темноты, Однако же, небездыханной, благодатным снова бременем чреватой, Отбросив первый Луч, сама собой возникла и развилась жизнь когда-то Везде… и вместе с ней тогда на свет уж появился Ты!

ЗАХОРОНЁННЫЙ КЛАД

Сыщи бриллиант не в пятьдесят, не в сто карат, На все другие самоцветы не похожий: Собой – весомее, на вид – намного более пригожий И драгоценнее любого во сто крат, Не убираемый в серебряный, ни в золотой оклад... Не где-то под землёй, не пыльным придорожьем – В себе самом, как в скрове потаённом Божьем, Узри – с рождения захоронённый клад!

ПУТЕВОДНАЯ НИТЬ

Какой бы ветер штормовой в лицо ни бил, ни сыпал снег, Переметая все пути, собою сплошь всё убеляя мироздание, Какое бы сегодня под ногами почвы колебание Житейский, зыбкий столь, ни сотрясало, устрашая, то и дело брег, И что бы в будущем ненастливый ни уготовил век Ему ещё, – всё же в итоге из нелёгкого любого испытания Нить в сердце собственном своём не утерявший понимания В них скрытой, нравственной той сущности вещей выходит с честью человек!

СВЕРКАЮЩИЙ КРИСТАЛЛ

Культура нации – пленительно сверкающий кристалл, Труд кропотливый, благодатный неисчётных поколений; В его же гранях воплощён её своеобразный гений И отражается возвышенный народный идеал... А шире взять: Культура – Вечной Эволюции портал, Крыльца высокого, пресветлого перила и ступени, Те, поднимаясь по которым, человек, словно из тени, Из царства низшего к разумности и творчеству восстал!

ТРУДАМИ РУК СВОИХ

Живи единственно уменьем и трудами рук своих, Живи, не бедствуя, хотя бы и в достатке скромном, ими, Нимало не прельщаясь жирными кусками дармовыми, Ни грудами вещей роскошных, баснословно дорогих. Не принимай даров сомнительных, не принимай любых Чужих даров с руками собственными праздными, пустыми – Гордясь по праву трудовыми лишь мозолями своими, Да ещё разве напряжённым ритмом будней таковых.

НА РАССВЕТЕ

Всё в наши дни недаром столь полно разительных контрастов на планете. И пусть немало ещё меж собою спорящих ветров Бушуют, бродят тут и там – на пограничье двух веков И, вместе, рубеже действительно большом сошедшихся тысячелетий, – Взглянуть, совсем не по годам своим взрослеют быстро нынешние дети, Но, как у юности, полны надеждой взоры стариков... И выше сумрачных тяжёлых туч и пены облаков Восходит Солнце над Землёй – уж Эры, не иначе, Новой на Рассвете!

БЛАГОЕ ОГРАЖДЕНИЕ

Доколе поступью уверенной идёшь по жизни ты, Всегда готов к ним и открыт для новых встреч и восприятий, Все вызовы и перемены в ней любые будут кстати, Все осложненья разрешимы и по-своему просты… От бурь житейских, от влияния ль тлетворного тщеты, От стрел отравленных предательских и вражеских проклятий Доспехом, знай, ты ограждён, пока в Их пребываешь рати, Тричастным, триединым – Истины, Добра и Красоты!

НА САМЫЙ ВЕРХ

Вперёд лишь – через них ли, иль на самый верх – когда стремишься ты в горах дорогой трудной, Где бьёт в лицо то дождь, то вьюга в окруженье голых скал, – К себе недаром так неодолимо манит каждый новый перевал И много бодрости, пройдя его, ты чувствуешь ещё как бы подспудной Тогда в груди!.. Во так и жить на свете радостно-волнующе и чудно, Когда тобой осознан высший совершенный Идеал, Век скоротечный человеческий при этом в самом деле сколь ни мал, Само сравнение твоё сегодня с Ним сколь ни покажется, возможно, безрассудно!

ВЕРНАЯ ПРИМЕТА

Чем гуще тьма, тем, на контрасте с нею, только ярче свет, Тем лишь отчётливей заметна истинная подоплёка; Во тьме ночной бывает страннику свет виден издалёка, В тумане ж непроглядном правильного направленья нет… Вот и ещё одна из верных, несомненнейших примет: Чем злее, яростнее тьма, чем битва более жестока Сегодня с ней, тем ближе зарево рассветное Востока, Над нею сужденной победы – ещё огненнее цвет!

ДРЕВНЯЯ ЗАПОВЕДЬ

Всей жизни смысл и красота – В Завете подвига и самоотреченья. Ещё сегодня, после всех нагромождений Былых веков, всё так же заповедь проста: Познай себя, узря с креста Многострадального земного воплощенья, Среди трудов, средь всех борений и лишений, Что выпадут, с тобой распятого Христа.

БЕССМЕРТНЫМ ДУХОМ

Не существует, в самом деле, лучших, худших ли людей Средь человеческого племени и рода: Равно бессмертным духом наделила каждого Природа, И люди, будучи все плоть от её плоти, так же дороги все ей. Нет нелюбимых сыновей иль дочерей У матери, нет для неё глупцов, преступников, уродов... Как, впрочем, и не существует богоизбранных народов Меж тех же всё питомцев Божьих в мире и Его ж возлюбленных детей!

БОГ БЛИЗОК

До скону дней в богоискательстве своём не уходи от жизни сущей, Сколь маета её ни мнится непомерно велика: Прежде в своих истоках – сил не набирается ль река Широкая – осок болотных, мхов зелёных и хвощей в тенистой гуще?.. Хотя б давила и гнела день ото дня только безжалостней и пуще, Словно жгутом, сжимая грудь, земная лютая тоска, – Мечтательно не уносись от язв Земли под облака: Бог неслучайно к нам бывает близок в тягости и стойкости растущей!

РЕЛИГИЯ ВСЕЛЕННОЙ

Любовь – религия Вселенной, Души святая высота; В ней – жизни вечной красота И истина дороги бренной... В любви открыт нам смысл священный Заветов Будды и Христа, И всякой веры чистота, И путь познанья совершенный!

ДЕЙСТВИТЕЛЬНЫЙ СВИДЕТЕЛЬ

Не слушай злых, кривых речей, Не привечай хвалы обильной и лукавой, И самомнения губительной отравы Остерегайся пуще ядовитых змей… Страшись не мнения людей: Перед судом толпы предвзятой и неправой Лишь Бог один – действительный Свидетель славы Или, напротив, нерадивости твоей.

ПЕРЕД БЕДОЙ

То ночь ли над планетой нашей, как бесшумный филин, машет распростёртыми крылами, То ли зловеще ворон грает перед близкой уж бедой: Что день, сильней лишь и опаснее ещё кренится к бездне шар Земной. А между тем, его мы безотчётно к ней иль не подталкиваем сами, Что те безумцы?.. Или же тó злонамеренно беспечными руками Людей доверчивых вершится втайне умысел худой, Грозящий гибелью всему, в тени упорно и давно сплетаемый за их спиной Неощутимыми досель их беспощадными извечными врагами?

НЕ ОБОРОТЬ!

Пусть неуёмные враги терзают дух его и плоть, Лишая отдыха и сна иль раня злобной клеветою, Пусть сердце то язвят щипками, то отравленной стрелою Хулы язвительной пытаются смертельно уколоть… – Но как броня – хотя б и нищенская грубая милоть* Тому, кто пребывает неразлучен с Истиной Самою, Ведь с Нею собственными помыслами всеми и душою Единого никто, ничто не в силах будет обороть!

*Милоть(греч.) – грубая одежда из овчины.

У ПОРОГА

Под вопли яростных невежд В мир входит Знание победно: Пусть на рассвете Солнце бледно – Днём ярок блеск его одежд. С открытием духовных вежд Вся мгла рассеется бесследно... Пусть поначалу счастье бедно – Но щедро золото надежд!

ВСЕГДА НА СТРАЖЕ

Тот мудр – кто вещью дорожит, Но в то же время не горюет о пропаже, Кому единственно миг настоящий важен, Кто о минувшем понапрасну не грустит, Кто громких фраз не говорит И пребывает чувств своих всегда на страже, Чей ум, как безупречный механизм, отлажен, А сердце многострунной арфою звучит.

                Не величался он Отцом, прежде
                чем Мысль не дала ему это имя.
                Симон Маг
    

По сути, нет, в известном смысле, ни Праматери людей, ни Праотца, Ни доброго нет Пастыря, ни Господина: Есть лишь Великая одна неизречённая Причина – Путь вековечный, не имеющий начала и конца; Нет ни Творенья, ни скрывающегося от наших глаз его Творца: Иль не воистину и впрямь едина Бытия картина – Что та кипучая бездонная пучина, Повсюду явленная внутреннему взору мудреца!

ПОСЛЕДНИЙ ВЫБОР

Что было уж – до твоего ещё рожденья – решено на небесах И к исполнению назначено всевидящей Судьбою – Всё то уже неумолимою своею совершится чередою, Уж не отменится, в обоих соподчинено мирах. И ты, что б ни было, всегда встречай, бесплодные уныние и страх Отринув без раздумий, с поднятою гордо головою – Последний выбор ведь недаром, как известно, остаётся за тобою… А посему грядущее находится в твоих руках!

ГЛАВНАЯ ШКОЛА

                Бог ходит в школу.
                Эзотерический афоризм
    

Жизнь – это жажда бытия, любви и знаний и всё новых проявлений, И, вместе, творчество кипучее Небесного Огня; Она ж – невидимый и постоянный бой день изо дня С самим собой, а также долгий и всегда нелёгкий путь преодолений; Ещё одна страница Книги – под Луной многосоткратных воплощений В тысячелетиях бесчисленных шагающего «Я»… Жизнь – это прежде всего школа… школа главная твоя, Благой воистину, источник неотъемлемых духовных накоплений!

ГЛАЗ ОТКРЫТЫЙ

Как бьётся мысль, как недреманный дух свой над землёй взмывает и парит И ткань тончайшую надземных планов собственным касанием колышет, Как поутру спросонья сердце словно отдалённым благовестом тишит, Как неумолчно в час закатный ли, в безгласной ли ночи, Сфер Вышних Музыка звучит… – О чём в неведенье своём, фактически ещё младенческом, наука умолчит, Чего ни живописца кисть и ни перо ничьё словами не опишет, Тó ухо чуткое, хотя б среди гремящей какофонии, наверняка расслышит Отчётливо… и глаз действительно открытый непременно углядит!

ПЕРВООСНОВА

Мысль, по самой своей природе, изначальнее всего. Она же – раньше наших дел и прежде сказанного слова; И, может быть, в основе Космоса Единого, Живого, Всё той же мысли светоогненное первоестество Утверждено... Мысль, как и всяческое в мире существо, На свет родившись, в своё время покидает его снова, Лишь с рядом следствий её действия незримого, немого, В пространстве – нам уже нельзя поделать будет ничего.

В КОЛЬЦЕ ВЕЧНОСТИ

Тогда, когда уже вдохнёт жизнь Бог-Огонь, Бог-Вседержитель, Бог-Творец, Во все когда-либо Им явленные формы, и зажгутся Все звёзды в небе, и однажды в круг единый соберутся Миры бессчётные, как блещущий алмазами Космический Венец, – Пока ещё неуглядимые, на ниве общей с е я т е л ь и ж н е ц В работе их взаимно-обоюдной наконец сойдутся – И вновь в бездонных недрах Вечности наверняка сомкнутся, В кольцо, по-прежнему единые, тогда времён начало и конец!

ДО ТОЙ ПОРЫ

От жизни плоти, не иначе, в мир привходят всевозможные грехи – Доколе духом, в одночасье пробудясь, на оные не ополчиться; Вино ещё пусть молодое перебродит, понемногу отстоится, Вот только, как известно, старые уже не наполняют им мехи. И нам не отряхнуться ни от моровой парши, ни от гнилой трухи Вражды, обид взаимных, на самих себя когда лишь не оборотиться... Звезде, заветной самой, вновь на небесах до той поры не появиться, Пока ещё внизу ленивою дремотою объяты пастухи.

СВОИМ ПРИМЕРОМ

Стань кузнецом или поэтом, Пилотом будь или же бравым моряком, Орудуй, словно Сергий, грубым топором, Иль, может, часовых дел мастера пинцетом; Займись любым иным предметом, Угледобычей в чреве ль сумрачном Земном… – Лишь докажи своим примером и трудом Бесспорное главенство духа в мире этом!

С ЖИВЫМ ВОЛНЕНИЕМ

Как увлекательную книгу пред собой, отеческий родимый край Спеши открыть! Чтоб ощутить всю широту его простора – Из края в край, с живым волнением для сердца и для взора, Изъезди весь его, пешком ли, что ещё гораздо лучше, прошагай. Его минувшему и пульсу современному участливо внимай В столице шумной, на просёлках ли, средь векового бора… Всей красоты неповторимого природного убора Его в себя, подобно губке, не впитав, до той поры не почивай…

КОГДА В ПУТИ

Когда в пути – тогда докучного не требуется быта, Ни изобильных яств, ни длительного отдыха и сна: Душа твоя неиссякаемой в нём бодрости полна И впечатленьями – всё новыми – и сыта, и не сыта… В пути как будто бы вся ширь земли перед тобой открыта, Постель удобная и крыша для ночлега не нужна – Но лишь находчивость и зоркость неусыпная важна, Да к ним в придачу – бодрый шаг и неуёмность следопыта!

КАК ГРОМ ПРИБОЯ

Сколь жизнь сия ни преходяща и ни коротка – на свете Иль не равно почётен каждого живущего удел? Уж, видно, так его неведомый Создатель захотел, Что тот бесчисленный песок, людей рассыпав по планете: Как грохот пенного прибоя, майский день ли в буйном цвете, Чтоб творческий бессмертный дух, не утихая, в них кипел – В швеце и плотнике, и в мастере художественных дел, И в ратнике, и в землепашце мускулистом, и в атлете...

ТВОРЕНЬЕ БОЖЬЕ

Сколь непомерно велико и чудно Ты, Творенье – истинное Божье! Недаром всё в Тебе отвеку дышит тайною живой, Как в час закатный дышит влажною медвяной муравой, В туманной дымке иль прохладное, в росе, непаханное переложье… Безудержно горé влечёт тех, кто находятся в подножье; И манит, кажущейся близкою столь, каждой восходящею звездой В немой ночи, как будто вехой путевою, вехою очередной, Привольное, бескрайнее Космическое раздорожье!

                В свободе Вселенная возникает, в свободе
                существует, в свободе растворяется.
                Упанишады
    

Как при порыве резком ветра брызжут искры вновь из пламени костра Иль днём осенним над землёю тут и там кружатся листьев хороводы, Как море в шторм, беспечным угрожая гибелью пловцам, вспеняет воды, Вдруг содрогнувшись, от подземного удара рассыпается гора Громадная, – не точно ль так и в целом Космосе великая игра Свои преследующей собственные цели всеобъемлющей Природы Как бы отмечена печатью Ей присущей полной творческой свободы, В самой себе ни зла не ведая отвеку и ни нашего добра?

БЕЗ ОСТАТКА

Не всё ли то, чем наша память бесконечно дорожит, Не всё ли, что нам может мниться сущим вечно на планете, Неумолимой чередою безвозвратно канет в Лете, И время – канувшего в Ней даже следа не сохранит? Без робости бери сегодня всё, чем жизнь тебя дарит, Ей без остатка отдаваясь сил и лет своих в расцвете… Не забывая ни на миг, лишь помни, что на этом свете, На свете ль несказанном том – ничто нам не принадлежит!

НЕТ ПРЕГРАД

Любое Небо достижимо – в самом деле, всё доступно для мечты! – Недаром ввысь дано взмывать свободному воображению. Пусть, может быть, тесно становится физическому зрению По наступлению густых вечерних сумерек и следом темноты На мир затихший опустившейся ночной, – тем легче у её черты Дух недреманный предаётся собственному отрешению, И не имеется каких-либо преград его стремлению Чертогом лучезарным горним, тем Чертогом – несказанной красоты!

НАРОД-ПОБЕДИТЕЛЬ

                Помоги Земле Русской!
                Сергий Радонежский
    

Пусть будет долгим и воистину нелёгким испытанье И впереди его немало жарких схваток ещё ждёт И грозных бурь, – всё ж, верю, вытерпит и сдюжит всё народ В итоге богатырский тот, чьё победителя прозванье! И пусть назначенный заранее, уже в его Избранье, Не отменить событий собственный неумолимый ход, – В горниле подвига, однако же, мужает и растёт Из века в век, день ото дня В о ж а т о г о самосознанье…

НЕ ПРЯЧА ГЛАЗ

Не отводя, не пряча глаз пред ликом Божьего Создания, С сыновней кротостью и верою великою в груди, Ступая твёрдым шагом по земле, жизнь эту проходи, На язвы все её взирая и на смерть без содрогания; И в час, поистине нелёгкий, предстоящий – испытания Последнего, с надеждой и любовью на небо гляди, Как Рождества – снегов глубоких и недвижных посреди – Звезды, желанной и утешной столь, в минуту ожидания...

ГУЛКИМ ЭХОМ

В груди его, как птица вольная вновь, сердце встрепенётся, И лёгок будет вновь расправленных могучих крыльев взмах, И, растворившись вовсе, высоты тогда уже исчезнет всякий страх, И словно Свет на всё вокруг Фаворский в ту минуту с вышины прольётся, – Когда Луч Истины, как Солнца луч – сквозь плотную завесу туч, пробьётся, Нащупав и проделав наконец-то брешь в рассудка хладного слоях, И Зов волнующий, рождаемый в невидимых мирах, В глубинах духа человека гулким эхом отзовётся!

ВЫСОКОЕ СЛУЖЕНИЕ

Будь предан Истине единой без остатка всей душой С младых ногтей уже и на всём жизни долгом протяженье. Тянись за Нею, что есть сил, в отважном юном дерзновенье, Как за своей неугасимой путеводною Звездой; Её сияньем и величьем вдохновляйся молодой, Ей же предавайся позже зрелым отрешённым размышленьем, Хотя б уже на склоне лет, – ведь освящён лишь Ей Служеньем Способен быть век многотрудный человеческий земной!

ВЫСОКОЕ ПРИЗВАНИЕ

Нет выше звания – Учитель, Ни благороднее – труда! Учитель терпелив всегда: Он – Эволюции Служитель; Он – и укор, и вдохновитель, И в высь зовущая звезда... Но ни за что и никогда Высокомерный небожитель.

ДОЛГ СВЯЩЕННЫЙ

Трудом души стяжай воистину бесценное, духовное богатство – И духом нищему и страждущему полной мерой дай. Оно, уж по своей природе, неразменно, это знай, И застраховано от всевозможных лих, и от огня, и от пиратства… Вослед тебе пускай, быть может, кто-то возмущённо бросит: «Святотатство!» – На это ты внимания особого не обращай: Рукою щедрою без устали плати и отдавай Долг высочайший, долг поистине священный – человеческого братства!

КАК ВОЛНЫ МОРЯ

                Единое Божество суть Единая Жизнь,
                суть Единое Существование.
                Е.П.Блаватская
    

И безграничное хотя, Существование, однако же, в Самом Себе едино, Как раздорожие бесчисленных тропинок и дорог, Как волны моря, как по дну и берегам его рассыпанный песок, Вся ль сплошь поросшая пахучими цветами и травою луговина... Существование, как Оно есть, поистине извечно, всеохватно, всеедино, Как тот же благостный и вездесущий многоликий Бог! И, не иначе, как единственно лишь в Нём Самом сокрыт всего исток И заключается опять-таки лишь в Нём Самом Его первопричина.

ПО СПИРАЛИ

Закон циклического общего развития – неоспоримо правый, А именно: ведущий постепенно, бережно людей От каменистых, вспаханных сохой борозд, от узости земных колей К престолу сужденному Мировой Космической Державы. – Ведь если бы и впрямь, когда представить, в одночасье Космос величавый Вдруг низошёл на нас во Славе и сиятельности всей, То в теле бренном, теле немощном и смертном, не иначе, всей своей Действительной душа бы ни одна не выдержала славы.

НОВЫЙ ПЕРЕХОД

                Не все мы умрём, но все изменимся.
                Новый Завет
    

Смерть – вовсе не конец пути и нам не враг и не противник провиденья. – На этот счёт не подобает нам обманываться ведь! А потому не бойся, если ей в глаза настанет время посмотреть, Сколь ни покажется на первый взгляд темно их выраженье. По существу, она – лишь новый переход, иначе, новое рожденье, Быть может, в более прекрасный мир и в лучшие дни впредь… К чему ж о прошлом, обо всём, как дым, растаявшем иль отжитом жалеть, Страшиться ли – перед чертой грядущего преображенья?!

НЕТЛЕННОЕ НАСЛЕДСТВО

Что, воплощаясь под Луною, в долг у неба мы и у земли берём, Что по заслугам нам отмерено рачительной судьбою – Всё то до капли, без остатка – за последнею чертою Пути неближнего земного – непременно мы обратно им вернём… Наследство же при этом истинное наше заключаться будет в том – Политом потом и слезами – что под тою же Луною Как драгоценный её опыт по крупице собирается бессмертною душою И у неё уже вовеки не отнимется потом!

СВЕТИЛЬНИК МИРОЗДАНИЯ

Придя в сей в мир, возможно, здесь ты всё себе вообразил: Бремя земных невзгод, свой плен у времени и расстояния… Так в час неверный, час полночный, блики лунного сияния Лучами всё того же одного из мириад светил Порождены… Ты – властелин стихий неистовых, Земли природных сил, Господь и сужденный светильник Мироздания, Но в серых сумерках сего подлунного существования Себя ты, не иначе, сам им добровольно подчинил.

ДОРОГОЙ К ХРАМУ

Рука всевидящей Судьбы народы ль все ведёт ко Храму, Не отирая, не жалея слёз бесчисленных людских, В дороге долгой подгоняя и ленивых, и хромых… – Не то чтоб вспять к их праотцам – Иакову и Аврааму, Но к непорочным и невинным снова Еве и Адаму, – Как режиссёр, из века в век разыгрывая на своих Подмостках, светом Откровенья освящённых, мировых, Сию великую одну – всечеловеческую драму?

НЕ ЧУДО

Не чудо, нет, когда-то несказанно нынешнюю жизнь преобразит – Один упорный труд лицо её со временем меняет; Не Бог, не ангел божий сумрачные страсти в нас смиряет – Дух собственный, дух непреклонный воле их своей однажды подчинит; Не род, не кровь между собой людей воистину сближает и роднит – Единомыслие сердца и души их соединяет… Не Солнце там путь человека в самом деле освещает, Где сердце пламенное негасимым факелом в груди его горит!

МОЩЬ ТВОРЕНИЯ

Сколь несказанно велика Творенья видимая мощь, а также скрытая в Нём сила, И сколь, и впрямь, глубок и необъятен Жизни бесконечной Океан! – Где в каждой капельке по-своему неистовый бушует иль таится ураган, А в каждом атоме и светлячке – уж будущее ярое Светило... Уж сколько сумрачная Лета в своих водах безвозвратно равнодушно поглотила Миров неведомых, планет, земных затопленных материков и стран – Бурлит всё так же, сея по простору Мировому Огневой Туман, Неописуемо могучее, вовек неистощимое Вселенское Творило!

ЗА ШАГОМ ШАГ

Что б ни было, не прерывай упорный кропотливый труд Во имя новых, может статься, небывалых достижений И всякий раз плоды незрелые начальных откровений С готовностью не торопись отдать на беспощадный суд Людской завистливой толпы; беги глупцов, житейских смут, Друзей неискренних и льстивых, их притворных одолжений… Не забывай: одни крутые склоны трудных восхождений Изо дня в день, за шагом шаг к вершине царственной ведут!

ИСКУССТВО, ИЛИ ДАР БЛАГОЙ

Искусство, чистое и подлинное, в этом мире – проблеск совершенства Небесного в парче, захватанной рутиною земной; Спокон веков утверждено ль Творца Предвечного Рукой Его над прочими трудами человека под луною верховенство? – Плод длительных бессонных бдений, и оно ж – источник чистого блаженства, Нелёгкий крест и, в то же время, дар поистине благой… И всех нас тем теснее связывает, словно той же общею судьбой, На бренном поприще земном его нетленность и вселенство!

К ЗАВЕТНОМУ ПРЕДЕЛУ

Чтоб и с годами всё же дрябнуть и стареть не позволять душе и телу И в днях своих по-прежнему не отставать от молодых, – При самых сложных обстоятельствах сильнее, выше их Невозмутимым духом будь, с тем не давая сбиться верному прицелу, Подобен знающему море моряку и опытному корабелу, Что держит руль уверенно в руках натруженных своих, И в налетевший шторм, под рёв и всхлипы вихрей ледяных, Сквозь толщину и ярость неуёмных волн спеша к заветному пределу...

ИЗ ТЕМНОТЫ

Не бойся, друг, и не пугайся, хоть бы сумрачного, зева пустоты, Оставлен будучи перед лицом пустыни, зноем выжженной и дикой, У края самого ль у ног твоих разверзнувшейся пропасти великой, Когда в какой-то миг почудится, что вдребезги разбиты все мечты... Заря приветная рассветная, однако же, встаёт из темноты Тогда, когда ещё, как кажется, не явлено ни проблеска, ни вскрика Единого, и перед взором – мира ею прежде скраденного лика Внезапно снова проясняются знакомые привычные черты!

В ГОДИНУ ПЕРЕМЕН

Случайно ли в годину грозную великих эпохальных перемен, В часы народных судеб коренного преобразованья, И мира прежнего изрядно износившегося зданья При виде вместе с обветшалою его же кровлей рушащихся стен – Тем только явственней ещё в сей знаменательный истории момент, Столь драматический собой, к тебе приходит пониманье Того, что всё же в этом временном земном существованье По-настоящему, как и всегда, один лишь прочен – духа элемент!

КАК В ОНЫ ДНИ

                ...И соберутся перед Ним все народы.
                Новый Завет
    

Наступит срок – в конце отмеченного горем и страданьями текущего Эона*, (И остаётся ждать уже недолго, судя по всему!): Из-под ярма восстанут гневные народы – и во тьму Падут цари земные, будучи низвергнуты с их собственных же горделивых тронов; Исполнен святости и сил, как в оны дни, Спаситель выйдет из пастушьего загона, Чтоб навсегда разрушить бренную постылую тюрьму. – И уж повсюду на планете будет встречею Ему В час долгожданный тот всеобщая «Осанна!» и священный трепет сотен миллионов...

*Эон (др.греч.) – большой отрезок времени, эпоха.

ПОДНЯВШИСЬ НАД СОБОЙ

В свой наступивший звёздный час – когда, поднявшись над собою, ты на Землю глянешь свыше, Как будто с высоты тобою снежных покорённых гор Обозревая весь её отрадный девственный простор Иль стоя зданья сего мира на над всеми этажами его вознесённой крыше, – Свободы истинной тогда, свободы обретённой воздухом ты, наконец, задышишь; Как испещрённый звёзд огнями беспредельности шатёр Повсюду широко над нею свои крылья распростёр – Узришь… и явственно зов Вечной Эволюции тогда и пульс мгновения услышишь!

ШАГАЯ ПО ПЛАНЕТЕ

                Удивление и есть начало философии.
                Сократ
    

На мир вокруг держи всегда с живейшим интересом обращённым взор И помни, что среди хотя б и непрестанного житейского борения Действительно имеют ценность только опыта и знаний накопления, Всего отраднее же будет духу беспредельный творчества простор. В степи, на море ли, иль перед ликом представая величавых гор – Смотри, во всём, что человека окружает, не без чувства изумления, Сколь неохватно широки пути и горизонты звёздного Творения И в то же время несказанно тонок Солнечного бытия узор!

К ДАЛЁКОЙ ЦЕЛИ

По набегающим зыбям, волнами радости и горя, То сквозь простора ясность, то сквозь повисающий туман – Так через весь могучий и мятежный жизни океан, Без устали с противными ветрами, не сдаваясь, споря, Держи вперёд, невозмутимо путь к далёкой цели торя: Чем твёрже курс, тем лишь ещё подвижнее и гибче план Способен быть… Пусть на поверхности бушует ураган Неистовый, – царит незыблемый покой в глубинах моря!

В ЗЕНИТ

Когда о будущем мечты твои возвышенно-прекрасны И туч гордыни и тщеславия угрюмых – ум далёк, – Душою лёгкою в зенит, как беззаботный мотылёк, Взмывай, сомнениям и никаким тревогам непричастный!.. Но знай, порывы неуместные подобные опасны, Воистину тяжёлым может быть полученный урок В итоге их, коль хоть малейший есть у крылышек порок Иль над тобой ещё, довлея, нависает свод ненастный.

И МОЛИТВА, И ПУТЬ

Твоя молитва Богу – ежедневный труд, Прежде всего – усердный, радостный, творящий, К Нему прямее и скорее приводящий К тому же, чем все прочие пути ведут… Неси ж через года свой бережно сосуд: Чем он сохранней, окропляем потом чаще, Тем и с причастием вино в нём будет слаще И дольше счёт тебе отпущенных минут!

ВСЕМ СУЩЕСТВОМ

От целей суетных да от житейских дрязг влекись к природному естественному ладу, Всем существом, преисполняя им земные дни твои: Всему сочувствие и помощь в действиях и мыслях шли, Будь сострадателен и к комнатному паучку, и к ядовитому степному гаду... Как с вышины небесной вниз – что зеленеющему лугу, что ухоженному саду – Питая их, равно шлёт Солнце щедрое лучи свои, – Вот так и ты трудись душой во имя блага всей Земли, За труд бесхитростный и бескорыстный собственный, труд благостный, не требуя награду!

ДА СОВЕРШИТСЯ!

В урочный час заря отрадная рассветная является с востока – И, не замедлив, вслед за нею уже новый день идёт... И на планете Мира Сужденного Нового Приход Свершится, не иначе, так: словно былинный богатырь, вздохнув глубоко, Земля с груди своей и плеч, расправив их, легко стряхнёт паршу порока, И лишь, как будто от взметённой пыли, пелена спадёт – Как уж над нею Солнце Новое, взойдя на небосвод, В Его лучах преображённые пределы озарит её широко!

НЕ ЗАМЕДЛЯЯ ШАГОВ

Трубы Архангела заслышав в вышине или же в сердце своём Зов И устремившись на него, тогда уже тропы удобной и приятной Не выбирай: будь переправою рискованной канатной Пройти бестрепетно над гибельною пропастью готов, Не падай духом, оказавшись в окружении врагов, Иль, может быть, в плену пучины бурных вод, пустыни знойной, безотрадной При виде ли… и перед тьмою, может статься, непроглядной, Сгустившейся вокруг тебя, не замедляй в смущении своих шагов!

ПРОВОЗВЕСТИЕ

Сквозь тьму веков, сквозь череду ночей и дней Земля стремится к Новой Эре, На предстоящий – Красоты и Творчества и Знаний – небывалый пир: Пути Её переливается, как нить золотошвейная, пунктир В огнях бесчисленных пленительно сверкающих космических феерий; То словно сквозь зловещий мрак, как в тайных гротах герметических Мистерий, То словно снова окунаясь в благодатный очистительный Эфир – Планета мчится по своей околосолнечной орбите в Новый Мир, И в Новый Храм текут её народы, множественны, и к единой Вере!

ВЫСОКОЕ ИЗБРАНИЕ

Блажен воистину, кто шёл тропою светлого Служенья, Кто сердцем слышал Жизни истинной и вечной неизбывно-властный зов, Для возглашения в заблудшем мире сём Её Незыблемых Основ Кто призван и кто избран был ещё до своего рожденья, Кто, посещая города, немноголюдные ль селенья, Стремился мимо шумных торжищ, мимо пышных раззолоченных дворцов… И посреди колючих терний, всех встречаемых препятствий и оков При этом внутреннего, главного, не прерывал движенья!

СЕРЕБРЯНАЯ НИТЬ

Чтобы нечаянно в какой-то миг душа не сорвалась Во мрак бездонный, что её подстерегает за порогом мирозданья, Чтобы нелёгкого житейского в горниле испытанья Ни чуточку саму её не запятнала несмываемая грязь, – Крепи, великому терпению и мудрости учась, Крепи и добрыми делами, и молитвою, как веры упованье, Со всем возвышенным, всем Вышним в своих сердце и сознанье Незримую, на свете ветром никаким непорываемую связь!

НЕ ПРОГЛЯДИ!

От всякой суеты вдали, в краях затерянных томительных скитаний, В плену ли городов больших – людского моря неумолчных голосов, В часы досуга ли и посреди упорных и насыщенных трудов Или же хмурых вяло тянущихся будней столь нелёгких испытаний – Зари Предвещенного Светлого Грядущего занявшейся мерцаний Уж первых самых над Землёй не прогляди… услышь Его над нею зов, Что, может статься, тише шёпота травы и тише трепета листов, Но в то же время, не иначе, всех желанней и волнующей звучаний!

С ДУШОЙ ВАРЯГА

Отрадно в мире этом жить с душой бездомного скитальца и варяга, Ища настойчиво лишь подвигов да чести для неё: Не нужно путнику тому неутомимому роскошное жильё, В сражении к нему сама уже является отвага... Подобная душа и в бедности останется не голодна, не нага: Везде найдёт она и пищу, и бодрящее питьё; И в высь уж непреодолимого стремления её Не сдержит, не укоротит хоть бы и вся могучая Земная тяга!

ОТ ДОЛЬНИХ НИВ

Когда внезапно вдруг над головою затрепещет вспугнутая птица, С порывом ветра постучит ли дождь в прикрытое окно, Или же радужными блёстками играет снеговое полотно На зимнем солнце, в поле спеющая ль рожь заколосится... – Как будто вновь куда-то вспять тогда твоя душа-невольница стремится, Туда, где счастья и блаженного покоя всё полно, Куда, ей кажется, от дольних нив её уже настойчиво, давно Зовут с собою облака, и ветер вольный, и синица!..

БЛАГАЯ НАУКА

Иль не на все наши деяния имеется рука свободной воли, И, в то же время, есть другая – воздающая Рука? – Не оттого ли и цена её науки столь бывает высока Для незадачливого пленника сей горестной юдоли? Немало рытвин да ухабов будет жизни этой п а х о т н о е поле В себе таить, к тому ж охватывая многие века, Долги все прежние, нами сполна оплачены, не вычтутся пока Судьбой в её подробном самом, беспристрастном протоколе.

НЕВИДИМАЯ БРОНЯ

Что б там капризно-своенравная судьба тебе сегодня ни послала, Какой бедой, каким лишеньем ни грозила впереди, – От сбоя, как и от падения его же, своё сердце огради Бронёй невидимой особого, крепчайшего закала: Неколебимое спокойствие хранить – уже немало – Клокочущей всечасно битвы, может статься смертоносной, посреди, Ни чуточку не ведать страха и ни трепета в груди, Что б и с какою в неё силою убойной иногда ни ударяло.

В МИГ ПЕРЕЛОМНЫЙ

Пусть будет ярости исполнено, взревая устрашающе, суровое ненастье И в этом случае гроза тебя уже не обминёт; Пусть, в море жизненном, подверженном лихим штормам, колебля под тобою зыбкий плот, День ото дня ожесточаются и множатся напасти; Пусть из-под ног твоих – неистово бушующей стихии оказавшейся во власти – В какой-то миг земля, покажется, как будто бы уйдёт… – Но Тверди Истинной, Непреходящей и ничем несокрушимой в долгожданный тот – Миг переломный всё же – будет тем лишь сладостней причастье!

ЧТОБЫ ВОСХОДИТЬ

Душе любой, чтобы всё выше восходить, необходимо освященье В горниле опыта, пусть горького, земного; и в огне Одновременно с тем нуждается сильней она вдвойне, А именно – огне нежгучем благородного, высокого Служенья. – Ведь будучи причастной Замыслу Божественному звёздного Творенья, Нести должно быть и почётно, и по силам ей вполне Крест от весны нелёгкий к осени свой и опять к весне – Упорно годы и века, переходя из воплощенья в воплощенье...

КАК ПО ЛУЧУ

Скажи за ним тебя Пославшему: добуду – Клад Заповедный, где бы тот запрятан ни был, отыщу, В пути от ран возможных, ни от тягот, мук… не закричу, Уж об обете Ему данном не забуду, Верну сторицей предоставленную ссуду Духовных и телесных сил… Скажи: пройду, как по лучу, Среди зыбей и горных троп не выроню, не расплещу, Не дам растреснуться хранимому сосуду!

ДЛЯ ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ

В согласье тела и души, для жизни вечной потрудись Всеми для этого тебе, мой друг, отпущенными днями. Ни головы своей, ни рук не занимая пустяками, На дальность кажимую предстоящих лет не положись. Неутомимо-недреманным духом действуй и бодрись: Пусть и во сне, как наяву, перед закрытыми глазами, Всю ночь своими многоцветными нездешними огнями, Томя его, играет горняя пленительная высь!

CЕ – ЧЕЛОВЕК?

О, человек! про честь забыв, не оскверни величья собственного сана, Величья Замысла и славных Дел Творца не умали, Его наследник, урождённый сын Его и сын Земли! – Но словно всё ещё тот неразумный переросток, перепивший пьяно, Её живые и питательные недра роя, истощая рьяно, Сводя леса, спрямляя реки, выжигая ковыли... – Стихий разбуженных, чей гнев безжалостен, не разозли, Слепого, яростного, на свою беду, не спровоцируй Урагана!

ДОВЕРЧИВОСТЬ

                Железо железо острит, и человек
                изощряет взгляд друга своего.
                Книга Притчей Соломоновых
    

Не доверяй предательским корыстным узам, Ни чувствам пылким зачастую, но от этого не менее слепым, Не доверяй путям сомнительным, окольным и кривым, Хвалам восторженным толпы, её дешёвым грубым вкусам... Верь лишь испытанным друзьям, не лгущим музам, Дарам бесхитростного сердца, в самом деле дорогим, Причислив всякую доверчивость по праву к многочисленным другим Опасным и нравоучительным по-своему искусам.

БЛАЖЕННЕЙШАЯ ДОЛЯ

Чувство отрадное бездомности когда тебе знакомо, Тогда уже тебе и впрямь не будет тесным, ни чужим весь белый свет. – Под небом доли т о л ь к о п у т н и к а извечного его блаженней нет, – И то: не всяческой другой ли слаще длительного странствия истома? В душе своей преодоленье силы притяженья дома Земного, право же, бывает многих значимей одержанных побед, Как и в том случае, когда на снежных высочайших пиках есть твой след Иль там, где собственное тело уже делается вовсе невесомо…

БЕЗ СЛЕДА

Бывает, небо над твоею головою иногда То будто хмурится сердито, а то грозно свинцовеет: Где-то сплошная дождевая пелена, там край светлеет, Там громоздятся облака, словно большие глыбы льда, Что в смутных далях растворяются уж вскоре без следа… – Так от зари и до зари, пока повсюду не стемнеет; А ночь – как стёклышко, ни даже слабый ветерок не веет, И ни одна на небосводе не колеблется звезда!

КАК ВПЕРВЫЕ

Пусть не исполнится мечта – Возвышенным наполнит смыслом дни земные; Не зря влечёт в края нездешние, иные Всё горизонта нас далёкого черта... Пусть шепчут сердце и уста Всегда с надеждой и волненьем, как впервые, Пред Господом свои вопросы непростые, Извечные: чтó истина? в чём красота?

В СУТЬ ВЕЩЕЙ

Ума широкого свободного пластическою силой Когда бы ты вникать лишь сделался способен в суть вещей, – Секреты многие бы важные премудрости своей Охотно жизнь перед тобою, не противясь, приоткрыла, Тогда и в старости отрадной, а не жалкой, не унылой, Уж для тебя не потускнело б Солнце предзакатных дней, И у души, ими обласканной, уже Его лучей Живительных наверняка не отняла бы и могила!

ЛУЧШИЙ ЖРЕБИЙ

Моли Творца и Небо во всечасной деятельной требе О тех, кто немощен, кто в полной мере горечь жесточайших бед узнал, – Чтоб ни бездомный, ни голец в чужом краю от холода не погибал Без помощи, а сирота безродный не нуждался в хлебе, Чтоб от безумных дел иных из человеческих отребий Огонь, вдруг вырвавшись наружу, на планете всё живое не пожрал... Чтоб в днях грядущих миру страждущему от невзгод заслуженно упал, Нелёгкий пусть, однако, всё же более счастливый жребий!

ВИНА ЛЮДЕЙ

Взглянув вокруг, узри единую причину всех страданий, Всех бед бесчисленных и неизбывных горестей людских Единственно в вине людей – в богоотступничестве их, А именно: в забвенье и утрате Заповеди ранней, В понятиях о чести их, что век от века всё туманней, Вcё призрачней, презренье в жизни ими доблестей былых, Подмене ценностей в ней истинных, действительно святых, А потому и, не иначе, всей тщете их начинаний.

В ЗАБОТЕ НЕУСТАННОЙ

Единственно о процветании вокруг и счастье всех людей Земли, Что было древле уж Обетовано им и ими звано, Живи в молитве и заботе действенной и неустанной: Какие б сумрачные тучи и тяжёлые подчас ни наползли, Затмив собою свод небес, в какой бы тёмной, долгой ли, Ночи ни канул, может статься, божий свет – ночи глухой и бездыханной, – А только верь, Денница сужденного будущего, поздно или рано, С зарёй взойдя над горизонтом дней, засветится вдали!

ПОД ОХРАНЯЮЩЕЙ РУКОЙ

Всё ж верится, нутро родящее земли, нутро, кормящее всех нас, не оскудеет И меж людей не упадут добро и истина в цене, До той поры пока, невидима, в небесной вышине Как светлый необорный щит Рука над нами Охраняющая реет! Ночь не опустится на мир ещё длинней, ещё темней и холоднее, Не сгинет он же в одночасье ни в пучине, ни в огне – Но будет подниматься Солнце над землёй всё так же в каждом новом наступившем дне, Вниз с высоты струя свой свет лишь только ярче и щедрее!

СТРУНОЮ ЗВОНКОЙ

Чтобы в душе струною звонкой в одночасие дерзание запело И тут же следом небеса приветливо склонились к ней В ответ, – сверни с давно проторенных, исхоженных путей На новый, незнакомый путь, сверни единожды решительно и смело! Лишь только, мысленно, сперва как бы стерев границы собственного тела, Все прежние барьеры восприятья чувств преодолей – И жизни нынешней тогда уже, а вместе с ней и будущей своей, Нигде ты более не обнаружишь зримого предела!

НАИВЫСШЕЕ ИСКУССТВО

Немало в жизни трудных вех, Вех путеводных – дней от рани. От прочных навыков и знаний Зависит в действиях успех... Их опыту учись у тех, Кто преуспел в духовной брани: Средь всех искусств и всех призваний, Бесспорно, это выше всех!

УЛЫБКОЙ СЕРДЦА

Когда враги или внезапные большие затруднения Вокруг тебя, как будто тягостные тучи, собрались, – Угрозы – настоящей, кажущейся ль – их не устрашись, На самом деле, в этом повода не видя для волнения… В минуты солнечного, краткого как правило, затмения Улыбкой мудрой, что от сердца, безмятежно озарись – Ведь, посмотреть, иль не всё та же, горняя, сверкает высь В сиих лучах – в улыбке истинного духоразумения?!

ЗА ВСЁ В ОТВЕТЕ

Кто преступил – перестрадает, Обидевший – слезу утрёт, В словах строжайший даст отчёт, Кто безрассудно их бросает... Что человек ни совершает – За всё потом ответ несёт; Какие вверх хулы ни шлёт – «Бог поругаем не бывает»!

ДО ПОБЕДНОГО КОНЦА

Пусть в гуще вражеского войска одиноко воин бьётся, Пусть к отступлению ему отрежет вовсе враг отход, – Всё же имеет преимущество в любом сраженье тот, Кто до конца оружье не слагает в нём и не сдаётся… Так и по жизни: всяк себе пусть только верен остаётся Во всём, уж в том надёжный обретая для себя оплот, – И своего, средь всех борений и всех мыслимых невзгод, Он рано или поздно всё же неминуемо добьётся.

ЩЕДРОЮ РУКОЙ

Будь дум своих, а также собственного слова господин И доводить имей привычку до конца любое начатое дело; Борясь с препятствиями неотступно, мужественно-смело, С врагами ль множественными, верь непреложно: в поле воин и один. – Ведь не секрет отнюдь, что от закладываемых причин, От таковых прежде всего, зависят будущие следствия всецело. А потому повсюду щедрою рукой сей семена добра умело Без устали… и уже после не откладывай пожин!

РАСПЛАТА

В годину сумрачную грозную планетных потрясений, А вместе и переустройств глобальных небывалых в наступивший век, Потоками, что полны кровью человеческою, рек, Местами гиблыми, как раковые опухоли, смрадных запустений, Судьбой печальною потерянных ущербных поколений, Слезами горькими несчастных матерей и вдов, бездомных и калек... – Не искупает ли высокой столь ценою человек Весь ужас им же под Луною всех доселе совершённых преступлений?

ДВЕ ВОЛИ

Бывает воля двух родов: Одна – себя в преодоленье, Но как свободное паденье – Другая – в преисподней ров. Бессильны тысяча оков Сдержать высокое стремленье, Но и ничьё благословенье Не развернёт с «пути гробов».

ДВА ПУТИ

На выбор наш всегда даются два пути: один – низинный, но тернистый, Как через дебри непролазные торимая стезя. По ней, одежд не изорвав своих, пройти никак нельзя, Ни сократить тропы, как сумеречный лабиринт, запутанной и мглистой; Второй же путь – напротив, словно бы той кручею отвесною, скалистой, Идущий поверху, над гибельною пропастью скользя, И хоть возможным всякий миг в неё падением грозя, Но, в то же время, дух отчаянно отважных – возвышающий и чистый!

ДЛЯ ПРОСТРАНСТВА

Доколе трепетный светильник не угас в твоих руках И делом ставшая всей жизни не завершена работа, Обойдена тобою да не будет в том числе забота Хотя бы и о повседневных прозаических вещах… Не заберёт могила хмурая твой бездыханный прах Безвременно, души смертельная не изведёт сухота, Пока творить, пока трудиться для Пространства есть охота И светел, как и прежде, мир перед тобой в его лучах!

БЛИЖЕ ТВЕРДИ

Вновь поутру среди травы играет радужными блёстками роса, Как тех же неисчётных звёзд в бездонном небе ночи – огоньки живые; Про побережия какие-то далёкие, какие-то чужие, Без умолку душе твоей вещает пенного прибоя полоса... Перешагнув через раздолья ли степные и таёжные леса, Бесстрашно поднимись скалистыми уступами на ледники седые: С гор вознесённых открываются бескрайние просторы мировые И ближе тверди, что хотя бы и под нашими ногами, небеса!

ПАРАДОКСЫ ПОВЕДЕНИЯ

Кто скажет мне: откуда эта вековая рознь и двойственность людей? Как самому себе их поведенья парадоксы, объяснив, усвоить? – Иль не безумие и впрямь – одной рукою мощно созидать и строить, Другою же буквально следом разрушать тем безрассудней и сильней; Грешить безбожно – чтоб с тем большим жаром каяться в содеянном скорей… Иль вот ещё: хулить бессовестно и яростно – чтоб после славословить; Кипя бессмысленной враждой, к войне убийственной опять себя готовить И в одночасье приступать – чтоб дружно снова мир отстраивать по ней.

ВЫСОЧАЙШИЙ ПЬЕДЕСТАЛ

Любовь – в житейском неспокойном океане наш спасительный причал И в основанье Мироздания положенный краеугольный камень, Она – святой молитвы и зачин, и благодатный аmen, С причастием Небесной Мудрости – в руках, как и в сердцах у нас – пылающий фиал; Она ж – в извечном сопряжении двух Творческих Космических Начал, Неугасимый никогда, единосущный и животворящий пламень… Любовь – на жизненную зрелость самый главный наш экзамен И духу всех её питомцев уготованный по праву высочайший пьедестал!

РАЗИТЕЛЬНЫЙ КОНТРАСТ

Забот не ведая других, гуляет ветер во широком чистом поле, То тут, то там слегка волнуя летним полднем колосящуюся рожь... Природы лик самим характером его не на Творца ли в чём-то своего похож, Творящего всегда по собственной лишь прихоти и воле? – Здесь нет ни горестей, ни неотступно мучающей нестерпимой боли, По существу, неведомы с коварством заодно ни зависть и ни ложь... И всё-таки живут жестокое страдание со злобой и пороком отчего ж – Неистребимые досель – лишь в человеческой юдоли?!

ВЫШЕ ОБЛАКОВ

На склоне дня даль горизонта поневоле привораживает взор, Чаруя каждый раз своими предзакатными причудливыми снова миражами, А ясной полночью – разбросанными по небу таинственными звёздными мирами Тревожит чаяния грандиозный, девственный космический простор… Пусть и поныне не решён ещё с судьбою наш непримиримый спор И те же камни громоздятся на пути, а где-то тонок лёд под нашими ногами, – Но поднимаясь не от самого ль подножья, торжествующе парят над облаками, Сверкая под лучами Солнца, ледяные пики высочайших гор!

ДЛЯ СЧАСТЬЯ

В руках у нас все вещи, право же, избыточны несчётные земные, За исключеньем разве самых нужных, ведь совсем не в этом счастье, чтобы всем владеть И всё иметь... В конце концов, что надо воздуху прозрачному, ответь? – Ничуть не более того, чтобы дышали им другие Все в этом мире существа; и что всего важнее Солнцу? – чтобы Землю и иные Планеты светом и теплом своим живительным залить и обогреть... И человеку точно так же, на поверку – лишь иметь Кому вручить, кому отдать дары все собственного сердца дорогие.

ПОСЛАНЕЦ И ГЛАШАТАЙ

Среди людей поэт – посланец и глашатай Высших Сил, сказитель Божьего Создания – Сказитель мудрости и красоты и благости невидимых миров. – Пригубь же сладостный нектар его чарующих стихов, Всяк на Земле, бессмертья истинного жаждущий и истинного знания! Наверняка дух, как обычно, ускользнёт от понимания Учёных букве грамотеев да заносчивых житейских мудрецов... Пусть может быть, стихи на нить повествования его нанизаны из тех же слов, – Однако же до слуха Голос в них доносится Великого Молчания!

Всё в жизни...

                Старея, я постоянно многому учусь.
                Солон
    

Всё в жизни, не иначе, смысл имеет некоторый сокровенный свой И в то же время – очевидное вполне предназначенье. – Так, примечательны по-своему все вещи и явленья, Чему-нибудь да учит факт или же случай непредвиденный любой… Однако ж истинную ценность представляет всё же опыт, в ней тобой Приобретаемый, лишь тот, что получает осмысленье Своё, пока ещё последняя страница воплощенья Текущего не перевёрнута Судьбы неумолимою рукой.

ОТ ВЕРХА И ДО НИЗА

Что содержание, что явленная форма – на поверку, суть равно Не той же ли Творящей Мощи видимое выраженье? – Как весь бездонный океан и беспокойных его волн везде броженье На нём… как скорлупа ореховая и её зерно... Всё той же Мощью Огневой, неистощимою вовек, порождено: Куда ни глянуть, всюду видимы Её лишь проявленья; Не так ли самоё величие над нами многозвёздного Творенья От верха и до низа искони на Ней утверждено!

НА ВСЕХ ПУТЯХ

Все грани подвига измерь Единорогом устремленья: Прочней любого загражденья Чертога Пламенного дверь! Пусть позже, если не теперь, Она поддастся, без сомненья… Но, торопясь в Огня владенья, На всех путях себя проверь!

ПУТЯМИ АГНИ ЙОГИ

Воистину, не будет голодно, ни холодно в дороге На обдуваемой ветрами ледяными высоте При восхождении к последней, пограничной той черте – Вершине царственно-величественной высочайшей Йоги, Куда бессмертные Учителя, и истинные Боги Они же, за Собой Зовут нас… куда путь открыт мечте! – Но к той, которой в самом деле достигают только те, Кто всё вместил и в то же время всем пожертвовал в итоге.

КАК ЦЕНТР И КРУГ

Мир поделён – как центр и круг, Как стенки и вино в бокале... Не в радости ль исток печали, В единстве – корень всех разлук? Как тишину пронзает звук, В мгновеньи сходятся века ли… Как свет и искра лишь в начале, Земля и небо, что вокруг!

ДО ГРОЗЫ

Сама того «не знает медь, что она медь»* До той поры, пока на серебро да золото нечаянно не взглянет; Кичиться пред равниной плоской выпирающий бугор не перестанет, Когда высокая гряда ему – за дальним горизонтом – снежных гор невзаприметь; Раб будет всё превозноситься лишь и впредь, Лицом к лицу доколе своему законному владыке не предстанет... Пока Святая, наконец-то, беспощадная Гроза Небес не грянет, Продолжим, знать, и дальше мы бряцать железом да убийственными залпами греметь.

*Цитата из произведений суфийского мистика Дж. Руми.

НА СВОИХ ПЛЕЧАХ

В густом тумане – слух острей и зорче делается глаз, А ядовитый дым способен будет справиться легко с гнездом осиным; Клин, как известно, вышибается другим попавшимся под руку клином, Железом закалённым колется и крошится алмаз... И грузом пусть (под ним сгибаясь низко до земли подчас) Ты поневоле угнетаем неизбывных всё земных забот единым, – Земным, однако же, меж прочими могучим беспримерно исполином, Весь свод небесный на своих плечах удерживал Атлас!

ПЛАМЕННЫЙ ДОСПЕХ

Доверья щит куёт успех И продвижение скорейшее в Ученье – Залогом самым верным в каждом достиженье В ряду намеченных больших и малых вех. Надёжней прочих, легче всех, Победу сужденную в жизненном боренье, А также в главном и решающем сраженье – С самим собой – добудет пламенный доспех!

СЧАСТЬЕ БУДУЩЕГО

Заключены всё счастье и величье будущего в сужденных нерасторжимых узах, В тех истинных, духовных узах, связывающих людей Всех стран и рас, что крепнут лишь в совместном творчестве их дней, А вовсе не в, как правило, ситуативных и лукавых политических союзах Или торговых, ни тем более в насильственных аншлюсах, – Единственно великих общностью – а именно, всегда гуманистических – идей Связуя их как соработников и искренних друзей, Пускай и не во всём, возможно, совпадающих в имеющихся взглядах и во вкусах.

ИЗ ГОРНИХ НЕДР

Не всё ль вокруг суть истеченья и созданья некой всеначальной Силы, Чей остаётся вечно скрыт от взора умственного нашего исток? – Иль не из самых горних благодатных недр живительный струится сок, Что, перемешан вместе с лимфою и кровью, наполняет наши жилы? Собою исподволь питает и планету, и гигантское Светило, Большое царственное дерево в густом бору и щупленький росток, И в житном поле наливающийся каждый золотистый колосок Её вовек не иссякающее – жертвенное – щедрое точило!

ВСЕГДА В ДВИЖЕНИИ

Как в половодие весеннее высокая вода, Переполняя русла рек, перемещается вдоль пойменного луга, Зимой ли где-то в чистом поле снежная блуждает вьюга, Не оставляя на поверхности его подчас заметного следа, – Так же в движенье бесконечно устремлённом пребывает мысль всегда, Как над землёю облака, как звёзды севера и юга, Как будто огибая контур – бесконечного же радиуса – круга, И словно бы из ниоткуда и неведомо куда...

ИЗ НЕПРОГЛЯДНОЙ ГЛУБИНЫ

Из той же Горней, как глубь моря, несказанной непроглядной Глубины, Огня Творящего Небесного из неостудной раскалённой пещи, Не все ли – в свой черёд – на свет явились видимые и другие вещи, Бесчисленны, не все ли мыслимые были существа порождены?.. Порою долгожданной той – порою самою начальною весны, Едва лишь первая её лазурь пронзительная в вышине проблещет, В груди недаром сердце вновь на волю птицею просящейся трепещет, Точно разбужено прибоем Его знойной пенно-огненной Волны!

ГРЯДУЩИЙ ЖРЕБИЙ

Отраднейший грядущий жребий человека – в пробужденье скрытых сил, В нём дремлющих, и в полноте и радости самопознанья. Тот в самом деле не напрасно жил, кто жизнь провёл в дерзанье Отважном, как и тот, кто, не иначе, сам без устали по ней торил Свою тропу, кто никакими злыми бедами в пути не сломлен был, Не истомлён… уже от ранних дней и вплоть до их скончанья Кто Ей одной в неутомимом многотрудном предстоянье, Иной счастливейшей не мысля под луною доли, Истине служил!

БЕЗ СОЖАЛЕНЬЯ И ТОСКИ

Какая б нынче вьюга злая ни кружила за окном, взирай в грядущее без страха, По прошлым дням без сожаленья и тоски. Для предстоящего, для нового посева занесённой уж руки Не отводи, даже при виде запустенья и безжизненного праха Засохших предыдущих всходов на корню; большой прекрасной ли мечты не бойся краха: Смотри, как в небе ночи звёзды светят ясные, безмерно далеки От Солнца и Земли, смотри, сколь горизонты неохватно широки Крыла могучего орлиного размаха!

ВЕРНАЯ ОПОРА

Воронка прошлого не зря к себе притягивает взор разверстой бездной – Как глядя вниз с обрыва гибельного высоты большой; И ей, как правило, в один кулак не собранною волей и душой Нетвёрдою сопротивление бывает бесполезно... Пусть восхождение сегодня одиноко и безвестно И лишь, погибелью грозя, зияет сумрачная пропасть под тобой – Изо всех сил держись за поручень Грядущего рукой Своею, как за Руку с Вышины протянутую Помощи Небесной!

«КОЕМУЖДО ПО ДЕЛОМ ЕГО»

Не нанеси вреда ни в чём, пусть даже малого, кому-либо другому, По небрежению хотя б, обиды зря не причини: Причине всякой её собственное следствие окажется сродни, И непременно, в свой черёд, воздастся первой по второму. Закону повинуясь этому извечному, простому, Используй же не без рачительности все тебе отпущенные дни: Дела творя на свете праведные, добрые одни, Также сочувствуя в душе, благоволя, как можется, всему живому…

В ЧАС МОЛЬБЫ СЕРДЕЧНОЙ

Яснее утренней зари, и дня погожего морозного белявей, И солнца жаркого июльского ещё щедрее и ещё светлей, Цветения небесной радуги палитрою богаче и живей, Игры ли тонкой самоцвета благородного в узорчатой оправе, – Лишь разве со Святым мистическим Покровом Божьей Матери ты вправе Сравнить сияние невидимых земному глазу чудных тех лучей, Что в пору пламенной мольбы сердечной источает ауры твоей Овал иль круг… и чем усиленней ещё молитва, тем – лишь величавей!

ПРЕДУКАЗАННОЙ ТРОПОЙ

Пусть даже так – и в самом деле всё не прочно и не вечно под Луною, – Но и тогда век преходящий человеческий поистине не мал! И если волею небес кому с рождения суровый жребий пал, Тем выше горестно-томительного опыта предстанет плод ценою. – Лишь бы и дальше – продвиженья ему Свыше Предуказанной тропою На полпути, утратив веру в свои собственные силы, не прервал Однажды, призванный для жизни вечной, тот, кому Создатель Завещал В наследство величавый трон Свой вкупе с царственной короной Мировою!

АНГЕЛ-ХРАНИТЕЛЬ

Во всех с младенчества живёт невидимый крылатый гений – Как наш небесный утешитель и хранитель в мире сём, Подобно тем лучам живительным, погожим зимним днём Лицо, открытое навстречу им, ласкающим весенне... Но если кто одних лишь примитивных низменных стремлений Предпочитает быть рабом – увы, в падении своём Наверняка не обретёт спасительной опоры в Нём, Хотя б и находясь на полпути уж к «огненной геенне».

ЧЕЛО-ВЕК

Забудь об имени, забудь о роде-племени и отчестве своём, Чертах сложившихся характера, о вкусах и о предпочтеньях личных, Забудь о вожделенном счастье и покое, большей частью утопичных, О чём-то, может статься, памятном особо, чём-то очень дорогом... Забудь, хотя бы на короткое мгновение, однажды обо всём, От ощущения (по существу, единственного верного) отличном Себя, действительно шагающего в Вечности пространстве безграничном С возвышенным поверх иллюзии обманчивого времени челом!

LUX EX ORIENTE*

Великих целей, как известно то, достигнуть невозможно полумерой, А именно, без напряженья всех имеющихся в человеке сил; И только там, где явлен устремленья огненного неослабный пыл, Уж не удастся охладить и поглотить его обыденности серой. Однако же, где пополам сомненье в своих силах смешанное с верой Нетвёрдою, там человек наверняка и впредь останется, где был, И всё, чему Восток мистический издревле говорил, чему учил, В стихах и притчах наставлял, ему едва ли не покажется химерой.

*Свет с Востока (лат.)

ВЕЛИКОЕ ПАЛОМНИЧЕСТВО

                Кто познает себя, тот познает Бога.
                Магомет
    

Тот, кто к Аллаху-Богу иль, что то же, к Истине свой путь обрёл в себе, Пустясь когда-то, страх отринув, многотрудною дорогою исканий, Стоически преодолев в пути немалые громады расстояний, Но закалившийся в лишениях и с прочими невзгодами в борьбе, Однажды, верно, припадёт-таки к священной сокровенной Каабе* Своей души, приуготовленной самой для высочайших предстояний; И пред лицом всех предстоящих, ещё более суровых, испытаний Тогда назад Её властительного жезла он уж не отдаст Судьбе!

*Кааба (араб.; «куб») — мусульманская святыня в Мекке.

НЕ ЖАЛЬ!

От дольних отрешаясь нив, душа заглядывает в нетерпенье вдаль, За горизонт. – И вот уже сквозь многослойные покровы мировые Приоткрываются нездешние раздолья ей и нивы неземные, Как через некую пред ней полупрозрачную и зыбкую вуаль; Иль может быть, словно взирая сквозь магический мерцающий хрусталь, Уже воочию встают пред нею вовсе незнакомые, живые, Миры чарующе прекрасные, какие-то миры совсем иные – И оттого уж навсегда расстаться с э т и м ей ни чуточку не жаль!

В ГРОМЕ И МОЛНИИ

Когда, подобно небывалой вспышке молнии, коснётся Мир Иной Десницей горней мглой подёрнутых владений мира бренного земного, Молва о том достигнет слуха уже каждого и каждого же крова, Как вслед за молнией доносится раскат неудержимый громовой; И может статься, наконец, тогда прозреет с изумленьем род людской, И Божий он, в величье Замысла и Плана Созиданья Мирового… И с вышины, как Солнца яркие лучи – после грозы, прольётся снова Уж всем на темя в тот благословенный час сиянье Истины Живой!

ПОД СТОПОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Скуднеет в мире всё – и оттого в душе лишь неспокойней год от года Становится: горят леса, мелеют реки, дол, покрытый муравой Ещё вчера, песок безжизненный сегодня погребает под собой, Земли на лоно тут и там печать унылая ложится недорода... Словно катком чугунным, всё сильнее трепетная хрупкая природа Сминается технической цивилизации тяжёлою стопой, И злаки, сеемые кропотливо Божией рачительной Рукой В людских сердцах, с их всходами как будто сплошь опустошает непогода.

ТЕЛОМ И ДУШОЮ

Из века в век, день ото дня, увы, всё меньше остаётся их, мест девственно-укромных, Мест, не «освоенных» людьми ещё, у матушки-Земли, Где б надышаться кислородом полной грудью мы могли, Да в них очиститься, омывшись телом и душою в водах заповедных дрёмных, Как бы родиться к жизни заново в скитаниях от мира отрешённых и бездомных От улья городского скрежета и грохота вдали, Где б буры и шурфы живую Её плоть не иссекли Презревших жалость, как и стыд, разного рода изыскателей, ретивых, неуёмных…

ТЕСНАЯ ВЗАИМОСВЯЗЬ

Взглянуть, не всё ли пребывает в мире сём отвеку во взаимосвязи, Как будто те же шестерёнки в заведённом механизме часовом: Ухабы на дороге постепенно сглаживаются под колесом, Во мраке прячутся сверкающие дивным блеском на свету алмазы, Из знойных недр ключи горячие бегут наружу и выходят газы, С небес на землю капли пара все обратно низвергаются дождём, Труха растительная окаменевает и становится углём, И лотоса столь белоснежные прелестные цветы растут из грязи…

ОТ РОЖДЕНЬЯ ДО МОГИЛЫ

Как два весла, два супротивных ли плеча у рычага единой силы, Не зря на жизненном пути повсюду с нами удовольствие и боль. – И коли в нём тобою целиком осознана их движущая роль, Тогда уже не будут никакие дни твои печальны и унылы! Кровь согревают, горячат и в то же время укрепляют наши жилы По-своему как жизни сладость, так и вся же её горечь и вся соль, Как на весах колебля то и дело взвешенные чаши наших воль Вкруг положенья равновесья уж от самого рожденья до могилы.

БЛАЖЕН ВОИСТИНУ

Нет под Луною счастья, равного отрадному покою, Всегда царящему в сознанье просветлённом мудреца, Иль напряжённому спокойствию искусного творца, Что верной, своё дело знающею, действует рукою… Блажен воистину не занятый мучительной борьбою, Терзания и ропот плоти превозмогший до конца, И утишающий вокруг – ещё мятежные – сердца По-своему: о них всечасною безгласною мольбою.

НЕ ПО-ЛЮДСКИ

Вот века нынешнего нашего бесстыжего паденье – Где только ставки личной выгоды предельно высоки; Сегодня всё между людьми как-то не так, не по-людски, – Столь далеко, увы, зашло ль их в самом деле вырожденье?! Одной гордыни всюду видимо и слышно возношенье Кичливое… И ныне будто Вышней манием Руки, Как в оны дни, между собой разделены все языки И племена земные, точно вавилонское смешенье.

                Стойкий в радости и горе
                способен достичь бессмертия.
                Бхагават-Гита
    

Не столько атрибуты веры, сколько знания и жизненного опыта вино В себе для мудрого таят святое к Господу причастье, Что пригубляет от него погожим днём и в час ненастья, Когда становится вокруг всё крайне шатко и так зыбко или попросту темно, Всё с тою же невозмутимостью топя и растворяя в нём – как водится, равно Непостоянные – что счастье, что несчастье, От этого нисколько, впрочем, не хандря… и не страдая от пристрастья, Сколь несказанно сладким или иногда ещё, напротив, терпким ни было б оно.

ХРАМ БЫТИЯ

Единый свод над всеми нами – Как храм или же дом, в котором мы живём; И звёзды частые в ночи – что свечи в нём, Зажжённые перед святыми образами; Как Божий Лик в иконной раме, Пылает Солнце в поднебесье ясным днём... И с похвалою славу Господу поём, Не иначе, все одному мы в этом храме!

ДЕНЬ И НОЧЬ

Во всей природе день и ночь вовсю кипит, не прекращается работа! – Нет абсолютно неподвижного покоя в целом Космосе нигде: Подобно звону двух десятков кос на жатвенной на страдной борозде, Волнуя дух, звенит пронзительно высокая пространственная нота! И всем нам собственных же сил не обойтись без накопленья и расхода. – И то: как без бурленья огненного знойных её недр светить звезде?.. В противном случае была бы, не иначе, тьма безвидная везде Да, словно поднятая пыль, одна пустая бездыханная порода.

БЛИЗКОЕ И ДАЛЁКОЕ

И что пред небом необъятным сим Земля – всего-то малая песчинка! И, словно лёгкие пушинки те, над нею проплывают облака; Мгновением единым вечности проносятся бессчётные века, Пред нею ж и самой нить жизни нашей – словно тоненькая паутинка! С горы – многополосный путь едва приметен, будто узкая тропинка, А луг, казалось бы привольный – тот не больше медяного пятака; И в час ночной нам из далёкого-далёкого же снова далека Звезда горячая громадная приветливо сверкает, как росинка!..

РАЗРУШИТЕЛЬ

Или не сам сегодня человек единственный, по сути, безрассудный разрушитель В приумножение ему дарованных судьбою благ? От диких воплей многолюдных стадионов, равно бомбовых, ракетных ли атак Под градом, тяжко сотрясается Земля – его обитель, Столь хрупкая, в бескрайнем Космосе.... Не он ли есть, по существу, единственный мучитель Жестокий ближнего, не самому себе ли злейший враг? Не оттого ль и жизнь его полна лишений и страданий тяжких и бесславна так, Что, глянув с высоты, едва ль не содрогнётся небожитель?!

БЕЗ АЛЬТЕРНАТИВЫ

                Лень, как ржавчина, разъедает быстрее,
                чем труд изнашивает.
                Б.Франклин
    

Душе своей не позволяя задремать, не будь беспечный и ленивый Порою нежной, и в расцвете сил, и на закате лет: Труду, упорству, и ещё отваге дерзновенной, нет, Не может быть какой-либо разумной в этой жизни всё ж альтернативы. Ложись, когда ночная мгла собою укрывает города и нивы, От сна вставай, едва за окнами забрезжит утра свет, – Дабы не вытянуть тебе рукою собственной билет, С рождением явившись на её большой экзамен, самый несчастливый.

СТРАШНЕЕ ОСПРЫ И ЧУМЫ

Нет горше, пагубнее лиха, чем сжигающая низменная страсть, Что будет пострашнее оспы иль чумы, мучительней, чем огневица*. Она безжалостно темнит сердца людей, обезображивает лица, Их над собой рассудка собственного их и воли сковывая власть. Она пред жертвою намеченной ощеривает роковую пасть Свою, совсем как кровожадная, голодная и тощая волчица; И от неё ты, в то же время неотвязной, точно адова чертица, Беги, что силы есть, чтоб в лапы ей не дать душе попасться и пропасть!

*Лихорадка (устар.)

PURIS OMNIA PURA*

Единый тот, чья жизнь отмечена невидимым молитвенным трудом, А также самоотрешённости мгновеньями, отрадными такими, Пусть редкими, кто из души своей страстей хлам непотребный лишний вымел, Её исполнив устремления высокого и ровного огнём, Не запятнается ничем уже и, в странствованье жизненном своём Не уходя, не отдаляясь от людей, пройдёт одной дорогой с ними, Оставшись чист хотя бы и в машинном выхлопном чаду, в фабричном дыме ль, Как Солнца луч – и в атмосферных наслоениях, и в смоге городском!

*Для чистых всё чисто (лат.)

НЕОДОЛИМАЯ КРЕПЬ

Зимы ль с неистовою силой ледяные ветры дуют, Знобит ли душу снова осень, беспрестанно морося, Тебе урон исподтишка ли ощутимый нанеся, Коварные враги твои сейчас, злорадствуя, ликуют, – Всё ж, не смущаясь тем ничуть, в броню закуй себя двойную: Невозмутимости и внутреннего равновесия, – И устрашась, враз смолкнет клика неприятельская вся Тогда, ударившись о крепь неодолимую такую.

ЕСЛИ ПРИГЛЯДЕТЬСЯ

Пути земли и неба, если приглядеться, меж собой во многом схожи, Как тех же облаков и понизу теней бегущих их, Как лик небес и лоно неподвижных вод, как отражаемое в них Высоких звёзд стоянье и мерцанье полночью погожей; И в том, возможно в самом деле лучшем, мире, верно, существует тоже Какое-то ещё своё подобие путей земных… И в шаге всяческого существа – от крошечных, невзрачных, до больших – По-своему едва ли не отпечатляется След Божий!

ДЛИНОЮ В ВЕЧНОСТЬ

Дням предстоящим нет конца, как, впрочем, нет им и начала: Длиною в вечность перед нами пролегает жизни путь! Так над землёю, Солнца вспять не обратить и не задуть, Какая яростная буря бы внизу ни бушевала… Лишь бы в душе, неутолимое, и впредь не угасало Желание в ещё неведомое завтра заглянуть, Да всякий раз, уже сегодня может быть, в него шагнуть Нам и отваги, и решительности только доставало!

ОТРАДНЕЙ БЛЕСКА ЗВЁЗД

                Радость есть особая мудрость.
                Древнее изречение
    

Чтоб в тот же миг прочь от тебя неощутимые испуганно отпрянули враги, Как тени хмурые – от солнечного света излияния, Нашёлся нужный путь в густом тумане ль посреди томительно-бесплодного блуждания, Была надёжная защита от дождя и от пурги… – Светильник радости тишайшей, радости – той самой – мудрой, в сердце собственном зажги, Что блеска звёзд ночных отрадней, тише месяца сияния, Чудесным светом же его легко удушливый рассеивая сумрак мироздания, Сгущаемый вокруг зловещим колдовством земной туги.

НА ПРИРОДЕ

Как же бывает хорошо, темп сумасшедший городской презрев и позабыв про годы И повседневности наскучившей про плен и про тугу, Жить в шалаше или в палатке на озёрном берегу Среди почти совсем не тронутой, ни выстрелом, ни топором не пуганной природы, Смотря в задумчиво-недвижные и всё ещё чистейшие, прозрачнейшие воды, Весь день с рассвета до зари бродя ль в некошеном лугу… Иль под весёлый щебет птиц да бора девственного «гу-у» Владыки истинного и Творца Всего во славу радостные сочиняя оды!

ДУША ПОЭТА

Воистину, нет для поэта на Земле ни родины его, ни дома, Как для бегущих в небе, не причастных суетному миру облаков. – Открытия чужих неведомых он чает ещё людям берегов Да беспредельного – для умственного взора – видимого окаёма. В небесности душа его красой, всё более чарующей, влекома – Реальных ли, иль, может быть, воображаемых, прекраснейших миров… И раздаются в самом деле перед ним пространство и простор веков Лишь шире c каждым разом вновь в момент особого духовного подъёма!

В СМИРЕНИИ

Близ человеческих страстей, ненужному подобных сору, Да им подобных лицемерных поношений и похвал Непритязательный мудрец своё жилище основал, Однако же, найдя надёжную в том для себя опору; Не внемлет он невразумительному общему их хору… Пускай вокруг него бурлит и пенится событий вал, Житейских дрязг, – в смирении он благодатный дух стяжал, Засим сердца людей открылись его умственному взору!

ДУХ И ПЛОТЬ

Кто просвещён, кто мудр воистину – ни в чём не знает страха И не горюет среди множества лишений и невзгод, Нужда ли крайняя его, возможно уже завтра, ждёт, Или тюрьма, тяжёлый каторжный ли труд, или же плаха; Пускай внезапно, может статься, скосит смерть его с размаха – Так ведь равно всему назначен в этом мире тот исход... Он помнит: плоть его когда-нибудь истлеет в свой черёд, Но дух бессмертный в нём – заложником не станет её праха!

К СУЖДЕННОМУ СЧАСТЬЮ

Невозмутимо-кротким духом, по возможности скорее, научись не замечать Любым недобрым иль завистливым обидчиком своим тебе обиды наносимой И, может статься справедливый, гнев судьбы неумолимой Спокойным сердцем без роптанья благодарно принимать... Только когда способны в самом деле делаемся мы уж нипочём не унывать, Подобно закалённой оружейной стали, мы становимся и впрямь несокрушимы, – Ведь в испытаниях суровых лишь и можем, и должны мы Дорогу собственную к Сужденному счастью проторять!

НАД ЧЕРТОЙ

                Там, где «это» и «то»
                ещё не противоположны друг другу,
                находится Ось Пути.
                Чжуан-цзы
    

От шума жизни отрешась, попробуй мысленно подняться над чертой добра и зла – Любви и ненависти, дня и ночи вознесённой выше, Где напряжённо-чутким слухом, слухом внутренним, расслышишь Ты, может быть, тогда Предвечного Безмолвия одни гудящие колокола, Там, роковая грань их, в самом деле мнимого, раздела где ещё не пролегла, Но всё объемлется, пронизано, единым Духом лишь… и Чьей величайшей Благостыни ты словами не опишешь И в своём сердце, своих мыслях уж унизить не посмеешь до делителя числа!

ОСОБЕННЫЙ ЯЗЫК

Дабы благое назиданье этой жизни в полной мере ты постиг И цель извечная её тебе ясна со всей отчётливостью стала, – Тебе для этого, читатель мой и друг, всей суммы знаний сего мира будет мало И недостаточно на свете всех имеющихся книг. Любви неизречённой Божьей, впрочем, как и человеческой, язык Особенный во днях своих как следует усвоить поспеши сначала, – Чтоб вникнуть в мудрость его… чтоб уж после, словно приподняв над Ним густое покрывало, Глазами сердца своего суметь увидеть Божий Лик!

ВРАГ ЗАКЛЯТЫЙ

Сродни упорному заклятому врагу, живуч, умы людей гнетёт с т е р е о т и п, Столь многолик, поныне их свободы творческой лишая Слепой удавкою своей, как паразит, на благородном естестве их прорастая, Что тот разросшийся безмерно, омерзительный полип. И ты, встречаясь с ним, рази его безжалостно, чтоб он вконец извёлся и погиб, По всем позициям его ниспровергая и ломая, Чтоб на простор широкий, им по праву сужденный, уж твои мысли вырвались, играя, И более враг ни единый не стоял на их пути б!

НЕПОЗНАННОЕ

Как таковых, чудес не может быть – и впрямь, чудес на свете не бывает: Где нет огня, там, как известно, не появится и дым; Причины некоей закономерным следствием, когда и не прямым, Так косвенным, едва ль не всё, что есть вокруг, проистекает. Лишь человек той истины не сознаёт или того не замечает, Обманут будучи несовершенным зрением своим, И оттого секреты все свои и тайны вековые перед ним По мере крохотной и нехотя природа раскрывает.

ВЕЗДЕСУЩИЙ И ЕДИНЫЙ

По существу, у всех и каждого едва ли не одни и те же зрение и слух И своего же организма одинаковое в целом устроенье, И к человеческому счастью и ко благу тоже общее стремленье, Пусть пониманий оных нет во всём тождественных и двух. – Так влажный пар, и ледяная глыба в море, и летучий снежный пух Состав химический имеют общий и единое происхожденье... И оттого ты убеждаешься тем больше лишь ещё в восторге и благоговенье: Везде разлит, как и во всех живёт единый Божий Дух!

ОДНОЙ ЛЮБОВЬЮ

Любовь ведёт и благочинствует, творит и вдохновляет, За это для себя не требуя в награду ничего, Преображая постепенно незаметно естество И дух будя в тех, кто, из гордости, её не отвергает; Она ж врачует, всё живит, всем воздаёт… не ожидая В ответ каких-либо даров, ни похвалы ни от кого, Одной любовью же в необозримом мире оттого И в человеческих сердцах себя саму приумножая!

ДУХОПОДЪЁМНАЯ ЖАЖДА

Хотя бы раз кто в одинокой утлой лодке плыл в безбрежном океане, В открытый космос на орбите, не робея, выходил, Тот притяжение наверно в полной мере ощутил Неописуемое невообразимо грандиозных расстояний, Тот и затерянный в полярных льдах, и в бешено ревущем урагане, На высочайшей, может быть, вершине стоя ли без сил, Не утолит уже в душе, что бы их вызов ни сулил Ему ещё, особенной, духоподъёмной жажды новых испытаний!

ТОЛЬКО ОН!

Бог – это Всё! Бог – это весь огромный мир. – Он пребывает в тьме и свете, В мерцании далёких звёзд, в росе и блеске наших глаз; Он – и дробимая руда, и в ней таящийся алмаз; Всегда по-своему, однако же, видна в любом явленье и предмете Любом Его неутомимая Рука. Что в увяданье, что в расцвете – Всё тот же Он, весь совершенен без каких-либо прикрас… Бог обитает и вовне, и внутри каждого из нас, И, может, только Он и есть и в самом деле жив Один на целом свете!

КТО РАССУДИТ?

По совести кто человека в тяжбе с Богом, с его ближними ль рассудит И, примирив, с судьбою в вековечном споре разведёт? Его ль подслеповатый собственный рассудок, точно крот – Зарывшийся к тому же в землю с головой – что о действительности судит? Быть может, в самом деле таковую честь однажды для него добудет Дитя невинное... иль Агнец Божий непорочный тот, Подобно молнии летучей, что из горних сфер грядёт Уже поведать людям, наконец, про всё, что прежде было, есть и будет?

БОГОМОЛЬНЫЙ ПРОСТОР

Из одного конца в другой – куда ни глянь – простор повсюду богомольный: Где при дороге храм, где луг привольный, как Покров Пречистый, за рекой; Там, в отдалении, сосновый бор пушистою зелёной бахромой, Здесь всхолмий сдержанные линии рядами, точно замершие волны В движении, пленяют взор; то в житном поле колос налитой, то полный Живых, горящих ярко красок небосклон вдоль горизонта заревой... И сердце поневоле полнится от этого блаженством и мольбой Создателю всего, хотя б уста твои и оставались безглагольны!

КАК ДЕТИ

                ...Если не обратитесь и не будете как дети,
                не войдёте в Царствие Небесное.
                Новый Завет
    

Кривить, как взрослые, душой бывают неспособны маленькие дети, А потому и грех любой заведомо противен им: Порокам сего мира, от природы, чуждые самим, Душою девственною чистые, они не уловляются в их сети. Чтоб без какого-то следа тебе навек не сгинуть в сумеречной Лете, Будь в своём сердце, как они, простым, бесхитростным таким, Перед людьми и перед Господом Самим непогрешим, Как было древле то Указано всем нам в Его Отеческом Завете!

ЕДИНСТВЕННЫЙ СУДЬЯ

Пред алтарём святым, в торжественном мерцанье тусклых восковых свечей, Святых угодников, пророков будто стоя в сонме строгом, Когда в грехах, тобою, может быть, содеянных за храмовым порогом, В душе невольное раскаянье становится сильней, – Пред ликами на образах не лей горючих покаянных слёз елей, Не льсти Спасителю распятому высокопарным слогом… Винись во всём – как пред единственным Судьёй всевидящим и тем же Богом – Даже тогда лишь перед собственною совестью твоей.

ДУШОЮ ЧУТКОЙ

Не тот – мудрец, что с умным видом про высокие предметы говорит Или «людишек неразумных» то и дело поучает – Но что ни лекций, ни занудливых нотаций не читает, А больше окруженью собственному внемлет и молчание хранит, Кто, будь-то в состоянье бодрствования или же сна, когда накрыт Мир звёздным пологом, равно душою чуткой ощущает Тот чистый дух, что под луной её живит и осеняет И через плоть его приумножает опыт свой, и строит, и творит…

САМОЕ ДОРОГОЕ

Воистину, что ближе неба и земли, превыше счастья и несчастья, Здоровья и благополучия дороже и верней, Блистания ли в небе ночи сонмов звёзд, зари ль рассветной огневей, Отрадней крова над собой при разгулявшемся ненастье, Что упоительнее может быть ещё хотя б и самого всевластья, Когда не – где-то в самой сокровенной глубине твоей Души – те отблески живые, несказанные, те сполохи лучей… И сущему в ней Свету истинному чувство сопричастья!

БЛАГОДАТНЫЙ ДАР

Когда весь свод исчерчен молниями или в сердце жар, Лучи ль зари вечерней по нему торжественно разлиты, Иль Орион по небосклону, в окруженье пышной свиты, В ночи преследует прочь от него стремящихся Стожар… – Прими при этом благодарно, словно сладостный нектар, Пригубь, как чашу круговую драгоценнейшей амриты*, В минуты эти нисходящий с Его неземной орбиты Огня Пространственного самый щедрый, благодатный дар!

*Стожары – древнерусское народное название звёздного скопления Плеяд.

**Амрита (санскр.) – в индуистской мифологии напиток богов, делающий их бессмертными.

КТО ОН?

Как точка мал и в то же время как безбрежное пространство бесконечен; Хоть вездесущ, для глаз людских, однако же, неразличим; На части, изначально будучи един в Самом Себе, нераздробим, Но весь как будто на молекулы и крошечные атомы рассечен; Равно у времени находится в плену Он и вневременен и вечен И, словно тот неразрешимый парадокс, неизъясним; От всех и каждого из нас далёк и кажется, что невообразим, Но столь же бесконечно близок и равно вочеловечен!

ТАК ПОСПЕШИМ!

                ...Почему ждём пути, когда он перед нами?
                Криптограммы Востока
    

От всех камней и всех мешающих преград расчисть себе в бессмертье путь, Хотя б и, в сущности, такой короткой этой жизни днями: Постом, молитвою… а паче ж – бескорыстными трудами, Самоотверженными, впрочем, от того не безотрадными отнюдь. Чтоб за её чертой надолго сном тяжёлым беспробудным не заснуть, Труди, усталости не зная, свою душу и ночами... Лежит, как вечно незакатный день, бессмертье перед нами, Давно настойчиво само взывая к нам … Так поспешим в него шагнуть!

Ну что ж, и пусть в пути нелёгком, столь волнительном её на каждом метре, каждый час Нам жизнь уж новое какое-то готовит испытание, Спокойного лишая ль сна, то вдохновляя на отважное дерзание, Порой внезапно ль, словно в ров глубокий, вновь ввергая в положенье бедственное нас… – Но иль не в этом состоит её же главный воспитательный завет, её наказ – Чтоб, умножая свои силы и обогащая знания, Вверх по ступенькам бесконечной Лестницею Мироздания Без устали мы восходили, над собой приподнимаясь ещё выше всякий раз?!

НЫНЕ, КАК И ВСТАРЬ

И ранее, во времена ниспровержения этических основ, В канун тем более ужасных планетарных потрясений, Слеп и беспечен человек бывал наверняка не мене, Чем в наши дни, и в перерывах между всевозможных зрелищ да пиров Хмельных, размахивая и гремя оружием всех видов и родов Да помышляя о товарном лишь и денежном обмене, Так же, увы, не ощущал крадущейся зловещей тени За громыхающею по ухабам пыльной колесницею веков...

Во всём, что окружает нас, ничто воистину не низко, в существе своём не зло, Что не унизили мы разве только в своих мыслях сами И что при этом, не иначе собственными же устами, Бессовестно оклеветали тяжело. – Ведь небо, как Пречистым тем, Святым Покровом, Землю всю обволокло Благословенными своими голубыми пеленами, И всё, что движется иль нет, всё, что ни есть под небесами, Венчает Божие Пресветлое Чело!

Звучание его же внутреннее – главное в поэте: Когда прекрасная мелодия души его становится слышна. Так будет линия объёма наиболее важна – Едва ль не каждый раз – на площади листа в запечатлённом силуэте; Прежде всего за верный неподдельный тон поэт в ответе Его лирического или же эпического толка полотна: Когда бывают напряженьем – светотени глубина С игрой полны, а также общее согласие есть в музыке и цвете.

Наши враги, наши противники – не те же ли друзья, Что нам способствуют в поистине немалом обретенье – Что лучше прочих прививают нам смекалку и терпенье, Без устали нам на пути творя препоны и дерзя, Что нас же учат, притесняя, а то смертью нам грозя, В виду опасности любой не ведать страха и сомненья... А потому им по заслугам не воздать благодаренья Особого за их старанья будет, право же, нельзя!

Чтобы свободно и легко отныне снова радость в жизнь твою вошла, Где до того печаль, допущенною будучи, ютилась, Чтоб прямо со двора почаще вместе с нею солнце в дом твой заходило, Желанной гостьей в нём цветами всеми радуга цвела, – Решительно отдёрни от души, как шторку – от оконного стекла, Унылой грусти пелену, что свет собой загородила, Чтоб в одночасие внутри неё наполнилось им всё и озарилось И мгла нигде укрыться серая уж больше не могла!

Нимало не уподобляйся самозваным тем «житейским мудрецам», Не верь учёности напыщенной, фальшивой, А равно и самонадеянности суетной, как водится, и лживой Не угоди в ловушку безрассудно сам… Всё, что когда-либо наивно ни вменяют люди мыслимым вещам В присущей им поспешности честолюбивой, Своей рукою, властной и неторопливой, Со временем жизнь не сама ли на свой лад вновь расставляет по местам?

В какой неведомый предел от глаз людских былые удалились Боги С осиротевших с той поры без Них, как кажется то, жителей Земли? И в свой черёд куда за Ними вслед Их присные, Их верные ушли Служители, что были все столь целомудренны и справедливо-строги?.. И в наши дни даже нельзя о том помыслить без значительной тревоги, Как в самом деле далеко – веков пронёсшихся бесчисленных в пыли И сумраке – людей доверчивых их ложные кумиры увели От той, ещё в начале, их Учителями Предуказанной дороги!

Что составляет вместе цель и счастье высшее большого божьей милостью поэта, О чём его же неизбывные забота и особая печаль? – Чтобы прервать не смел внезапного звук грома, суета ль Житейская, их с Музой вдохновенной слаженного стройного дуэта; Чтобы приемлемой для публики взыскательной и остального света Была посильною духовная его исповедальная скрижаль, Где дышат благородство мысли и высокая Мораль И глас доносится – далёким эхом – Мудрости древнейшего начального Завета.

Нескорое, самопознание сродни дороге бесконечно длинной, Как в, нескончаемом по существу, процессе расщепленья вещества, Иль при попытках рассмотренья сквозь вуаль густую Лика Божества Посредством оптики души или, быть может, интуиции глубинной; Здесь для духовного провидческого ока величавая картина Кристаллизации космического Духа, или Протоестества – Как будто бы из пустоты – приоткрывается, однако же, едва И, вместе, чуется всего и глубочайший корень, и Первопричина!

Так уже есть: кто остаётся сердцем и душою юн – исполнен благодатных сил Равно и в зрелые года, и в старости глубокой будет; И всех лишений и невзгод и ледяных ветров дыхание нисколько не остудит, Не истощит в его груди возвышенных стремлений пыл. – Того огня – огня, сродни неопалимой купине, которым и горел, и жил, – Он не утратит до конца, и даже в смерти не избудет… По-прежнему кто сердцем и душою юн, тот и о жизни опрометчиво не судит Лишь по числу её морщин и Небесам бывает мил!

Тот голышом, кто недостаточно отважен, недостаточно ль горяч, Не прыгнет в ледяную прорубь или снежную перину; Перед собою вдруг завидев яркий свет, тотчас ему покажет спину, Кто век томился в темноте иль слишком долго был незряч; Болезни полностью, хотя бы и искусный самый, не излечит врач, Пока больной в самом себе не истребит её причину; В карающей кто длани злого рока видит лишь топор или дубину, Тому он поневоле будет только деспот и палач…

Решительно во днях своих отгородись от суеты – Назойливой, хоть и пустой, – отгородись хотя бы даже вековым дремучим бором, Седой пучиною морской, степным ли ветренным простором, Иль, может быть, что было бы всего верней, уступом горной неприступной высоты, Стеной ли мощной крепостной, оградой пламенной мечты, От мелочных житейских дрязг – дум к горним высям вознесённых ли высоким частоколом, Ученья истинного строгим, утверждающим глаголом, Как и ещё Щитом надёжнейшим святой любви и веры и душевной простоты!

Не ожидай, мой друг, какого-то чудесного и скорого, быть может, избавленья От всевозможных проявлений окружающего зла, Без устали изобличая громогласно его чёрные дела, Высокого исполнясь пафоса иль праведного гнева осужденья. – Ведь же, над тем когда задуматься, не для того ли только нас едва ль не от рожденья Судьба всех, как на ратный подвиг, на борьбу с ним позвала, Чтоб сила духа, сила нравственная в нас лишь укреплялась и росла День ото дня по мере долгого упорного ему сопротивленья?

Как по единому желанью своему нельзя ускорить рост травы, Цветок прелестный раньше сужденного срока распуститься ли заставить, Так и ума по мановению руки лишь человеку не прибавить И в одночасье никому из нас своей не прыгнуть выше головы. Пускай возможно, исхитрившись, ускользнуть от стрел язвительной молвы, – Всё ж перед собственною совестью и Богом не солгать и не слукавить... Не потому ль и многочисленных изъянов жизни нашей не исправить, Как минимум, до той поры, пока мы на поверку сами таковы?

Решительно сожги мосты все за собой и разбери все переправы, Чтоб окончательно отсечь пути назад, Когда уже для жарких битв и для трудов, что предстоят, Чрез жизни вспененный поток ты перешёл уж дерзновенною мечтой на берег п р а в ы й, Когда твой серп или же молот, а тем более твой меч – не для забавы. – И наибольшей, самой грозной из преград Представшего перед лицом тебя тогда уж не смутят Сомнений недостойных рой, ни враг, открыто угрожающий, ни скрытный и лукавый…

                Если не будете, как это дитя,
                не можете войти в Царство Небесное.
                Евангелие от Матфея.
    

Пройди, во всём Завету следуя Отеческому детской простоты, По жизни собственной своей и мировому бездорожью, Пренебрегая всякой хитростью лукавою и ложью, С сознанием Его же истинно великой, безусловной правоты, Как света одинокий луч, кромешной вспарывая чрево темноты, Несущийся пространство сквозь, как серп – белеющею рожью Иль как внезапно сходит снег со склона горного к подножью – Лавиною – от злого ветра, от дождей… от благочестья ль полноты!

Не жди, когда гроза Небесная безжалостная над планетой грянет И вместе с молнией и громом разразится над твоею головой: Перед назревшею, возможно уже близкою, бедой Затишье благостное мнимое тебя да не обманет!.. Готовься к сроку предстоящей Жатвы потому заране, От сора очищая ум и сердце, век без устали трудясь душой Днём и не менее во сне… – ведь часа сужденного Жатвы Роковой Под небом синим никогда всё же не ведают земляне.

                Дети – это завтрашние судьи наши...
                М. Горький
    

Пожалуй что, и даже самый трезвомыслящий, разумный из людей Не даст на это однозначного какого-то ответа, А именно: откуда в нас жестокость дикая столь, варварская эта? – Иль, в самом деле, не казнить своих же собственных детей – Так жить беспечно, лишь по прихоти разнузданных губительных страстей, Бросая в топку их природные богатства всего света, – Так, что подобна голой плахе может сделаться планета Уж в скором времени и будут лишь бесплодные пески ползти по ней?

В заботах и тревогах жизни сей у каждого не собственный ли путь, Сродни дорожкам беговым – своих и номера, и ширины, и цвета, Какая-то своя заветная далёкая означенная мета, До коей, не жалея сил, в итоге непременно надо дотянуть; И с каждым днём и каждым часом всяк из нас уж ближе к ней ещё чуть-чуть, Среди сменяющихся декораций осени, зимы, весны и лета, Пока ещё по кругу их безостановочная мчится эстафета И с каждым годом мы всё глубже, всё полнее постигаем её суть...

                Вы боги и сыны Всевышнего все вы.
                Псалтирь
    

Как черепичный кров, от времени и вихрей обветшалый, Пускай с годами станет собственное наше естество, И неминуемо однажды оборвётся оттого Наш век скудельный под луною человеческий, столь малый, – Однако же, что тот младенец в колыбели годовалый, Бессмертное внутри самих нас обитает Божество, И человеку вместе с Ним в днях нескончаемых Его Отвеку, не иначе, был Чертог завещан Небывалый!

В тебе самом живут с рождения твой величайший беспощадный враг И, незаметный, ему чуждый, твой действительный Божественный Спаситель. Не ты ли сам одновременно поле смертоносной битвы и обитель Укромная Того, единственно Кто вечен и поистине всеблаг? И трижды прав ты несомненно будешь, коли каждый вздох и каждый шаг Твой по земле Он предваряет – твой Владыка, твой невидимый Водитель; И в этой же смертельной судьбоносной битве только с Ним ты – победитель, И только с Ним же в твоём сердце пред тобой любой бессилен будет враг!

Всё сущее суть эманации бессчётные Предвечного Творца, Но, не иначе, не такого, не того, что пребывает в отдаленье От мира явленного где-то; Его поприще – в самом Его Творенье, Что без подножия и верха, без какого-то начала и конца. Роса холодная, трав пряных, луговых цветов душистая пыльца, Потоков свежего ли утреннего воздуха целебное струенье... – Всё это Он, Он растворён во всём, как Солнца свет – в своём же излученье, Всесовершенен и Всеблаг, Прекрасен весь – «от Стоп до ясного Лица»!

С собою в дальнюю дорогу и на бой зови того, кто может петь Даже тогда, когда смертельная опасность угрожает, Кто и в нещадное ненастье, и в нагрянувшей беде не унывает, Готов с надеждою всегда вперёд перед собой смотреть, Кто в силах, коли приведётся, бездны мрачной стоя на краю, взлететь Мечтою в высь… зови того, кто сам дерзанием пылает – Известно ведь: и на ветру горит костёр, горит костёр, не угасает, Единственно, когда на костровище есть чему гореть.

Таков закон: Творцом возможно стать, единственно дерзая и творя, Так же как подлинную мудрость обрести – её усердно постигая, Как в мастерстве любом достигнуть совершенства – горячо того желая И к таковому в то же время неослабным устремлением горя… Пройти обширные земные континенты, океаны и моря Все переплыв, возможно будет, только смело и без устали шагая, И даже звёздами усыпанной Вселенной, может статься, вплоть до края И впрямь когда-нибудь таки дойти тебе – лишь самому свой путь торя!

Любовь – вот творческая сила, созидательная главная Творенья, Всего проявленного, сущего всего – Отец и Мать! И нам за долг и в то же время привилегию великую считать Не следует ли по-сыновьи преданное Ей служенье? Все блага мира – не Её ль творящей мощи и плоды и выраженье: Тепло и свет, гроза весенняя и божья благодать... И не иначе, как Любви всю душу собственную целиком предать Будет воистину тропой кратчайшею её спасенья!

Её дитя, учись природы мудрой речь без перевода понимать, Учись её разнообразных дел улавливать в них скрытое значенье, Её же тонких, очень часто мимолётных, настроений измененье Так же легко, как в сердце собственном, их чувствуя, читать и подмечать, Её живые ли безмолвно-величавые картины созерцать, Как губка, впитывая краски, абрис их в молитвенном благоговенье, – Чтоб в сердце с нею во всё более живом и тесном сопроникновенье Исконное своё единство с каждым разом тем полнее постигать…

В ряду других есть подвиг славный, хоть подчас со стороны неуглядимый, Не отражённый в исторических анналах, не подхваченный молвой, Как в стужу зимнюю – от глаз людских упрятанный под ледяной бронёй – По-прежнему стремящийся своим путём речной поток неукротимый; Как Солнца пламенного над Землёю неизменный путь, неощутимый В недвижности глубокой ночи, беспросветной ли ненастною порой... Не подвиг разовый, ни даже подвиг ратный и не подвиг трудовой: В прекрасномыслии всей собственною жизнью – всею праведной – творимый!

Задуматься, что, в самом деле, в наше время происходит человеком? – В пещерный век его ли вновь инстинкт охотничий, живучий столь, влечёт, Стези попятной и стези, по сути, гибельной своей не сознаёт В частичном умопомешательстве ли он, особенно опасном, неком? – Так отчего же он тем в большем лишь масштабе – с каждым следующим веком И днём – пускает драгоценный лес в расход, изводит рыбу, зверя бьёт?.. Пожалуй что, так алчен и так недалёк и злобен не был даже тот Питекантроп уродливый и слабоумный наряду с дриопитеком!

Не восстаёт ли поневоле совесть против При виде ряженых, у алтаря толпящихся святош, За пышным ворохом под золото расшитых и раскрашенных одёж От глаз людских искусно грязь скрывающих души и плоти; Не восстаёт ли она, справедливо протестуя, против Тех современных фарисеев и мздоимцев (ведь от правды не уйдёшь!), Что, облачась от головы до пят в кощунственную ложь, Бессребренической чураются милоти.

Молитва – сердца песнь, и в то же время яростная битва неземная С невидимой духовной тьмой, и всевозможным вожделениям узда Она же верная… И всё-таки собой не утомляет никогда, Не иссушает членов тела, грудь не жжёт молитва сердца огневая. Как солнца луч, играть чистейший заставляющий кристалл, преображая Святым огнём в нас естество всё изнутри, молитва – тоже род труда; И надо полагать, её благословенного духовного плода По ценности своей не превзойдёт великая награда никакая!

Чтобы, не ведая унынья, чаще радовались люди, ко Христу влеклись иль Будде.., Одновременно с этим улучшаясь в меру своих сил, Дух пресвятой, всеблагий, с горних высей к ним не раз сходил – В Своих Сынах Преславных, Мудрых и Могущественных – в сумерки их монотонных буден, Чей Подвиг жертвенный бывал всегда отмечен красотой, бывал всегда великотруден, Но каждый словно яркой вспышкой Землю всюду озарил, Дабы сердца людей и впредь мистический восторг будил При всяческом воспоминании о нём как Рождества Святого о великом Чуде!

Когда ж, покончив с их разрозненностью, снова обретут народы света Стезю, утраченную ныне, изначальную законную свою, И остановится, уж бездны непроглядной, не иначе, на краю, Отпрянув в ужасе назад, их поколений роковая эстафета, В бескрайнем Космосе их дом – на попечение родная их планета Им предоставленная – соберёт их в дружную великую семью – И повсеместно огласит и озарит их под луною колею, Быть может, Заповедь тогда уж прозвучавшего Новейшего Завета?!

                                    Всё преходящее есть только символ.
                                    И.Гёте. Фауст
    

Как тот особенный житийный символизм святоотеческих икон, Как красота и мудрость неустаревающая древних аллегорий, Так век от века составляемый из разных назидательных историй Жизнь перед нами разворачивает свой нравоучительный канон, Где дел великих, героических свершений, славных судеб и имён По-прежнему живые образы встают на историческом просторе, В которых, точно Солнце – в неисчётных бликах на волнующемся море, Раздробленный пусть, отражённый, не иначе, Божий Лик запечатлён!

                Истинная жизнь – в духовном сознании
                этой самой жизни.
                Е.П.Блаватская
    

Чтó эта жизнь, скажи? – Не грёза ли короткого ночного забытья, С её как правило неверным и уманчиво блуждающим мерцанием? Чтó есть она, со всем безудержным её бурленьем и очарованием, Вне осознания действительного нами – истинного жития? И что ж собою представляет наше собственное подлинное «Я», Как не бесформенный бесплотный дух, на время только ставший очертанием, Только набросивший защитный на себя покров под ледяным дыханием Безжалостных, насквозь пронизывающих ветров земного бытия?

                Великий человек лишён самого себя.
                Чжуан-цзы
    

Как без какого-то присмотра в огороде разрастается бурьян, Как та же губка, из земли сырой высасывая жизненные соки Её, и как собою заслоняет солнце он, всё более высокий, Вредя нормальному развитию культурных в ней посеянных семян, – Не так ли недостойный эгоизм людской, живучий столь, вторгаясь в план Души взросленья человеческой, естественные нарушает сроки? А потому, не вырвав с корнем укрепившийся ветвистый и широкий Весь куст его, ты там, где прежде был, останешься, пусть ростом – великан!

Сколько сдержанной мощи в потоке речном и бурлящем пороге, Благомудрого строя в покоях души и телесном чертоге! И неведомо, сколько узнать, повстречать ещё в будущем мог Человек бы волнующих тайн и чудес среди звёздных дорог!.. Знать, воистину так: и дыханье, и мысль даровавший нам Бог Пребывает во всём, как себя утверждает всё сущее в Боге!

Дух искания истины в людях, всё ж верю, вовек не умрёт: Будет двигаться неудержимый прогресс неуклонно вперёд, Идеалов высоких над культом вещей утверждая главенство И единой отрадою – мысли стремительных взлётов блаженство… И духовное, подлинное, вместе с тем, человек совершенство, От начала времён ему сужденное, наконец, обретёт!

Верю: твердь не раздастся и свод не обрушится людям на горе, Мир не канет во тьму, не поглотит собой его пенное море И планетный корабль наш не врежется вдруг в галактический риф – Пока стих не написан последний ещё, не наигран мотив, Пока звёзды дозорно горят в вышине… пока праведник жив Хоть один на Земле, на святом её многострадальном просторе!

В гуще ль яростной битвы, в кипучем горниле житейских тревог – Всего ближе бывает к нам всепомогающий любящий Бог; С нами вместе во всех испытаниях, в нас до последнего веря, Отведёт от обрыва, от пули спасёт и от хищного зверя… В сердце с Ним всяк и в сумраке стылом ночном не забыт, не затерян, И в чужой стороне в бесприютном скитании не одинок!

Нет, не кануть во тьму, не быть скованной льдом всем живущим на горе, Не утратить Земле и пути своего на вселенском просторе, Коль священный огонь где-то в сердце хотя бы одном не потух, Пока мертвенной немощью не поражён человеческий дух И пока ещё Светлые Силы Стоят на бессменном Дозоре!

Средь несчётных тревог уповая на Промысел Божий благой, Всё же сам не плошай и пассивен не будь: над своею судьбой До последнего дня человек господином поставлен по праву, И, поверишь ли, власти над ней даже Бог не имеет такой!

Оглядись – и вокруг ты увидишь великую Книгу Любви, Днём и ночью во сне пред тобою открытую… Хочешь, зови Её Книгой Природы, – но только пытливому, пылкому сердцу, Перед ним как в святая святых отворив потаённую дверцу, Доверяет охотно Она сокровенные тайны Свои!

Не тот ли будет наиболее велик среди людей, Кто, как Спаситель, входит в самое горнило их страстей, Кому зной пышет их в лицо и нестерпимо опаляет, Но кто последнему из них при этом служит и вмещает В своей душе печаль великую и скорбь планеты всей?

Друг, осторожности простой отнюдь не отвергай науку: Даже травинкою иной можно легко поранить руку, А миг упущенный в итоге может перевесить вечность, Подчас способна на беду обречь минутная беспечность И недомыслие одно порой – на вековую муку…

Как над землёю звёздный космос многолик и необъятен И до конца уму людскому остаётся непонятен, Возможно, так и космос тот, что, словно тонкое клише Иных Небес, мы от рожденья носим в собственной душе, Того ещё неизъяснимее и столь же неохватен?!

Жизнь походит на сон: все явления чýдны и необычайны, В настроении мыслей и чувств перемены – и те неслучайны… И возможно – ведь, чтобы так думать, на то есть довольно причин, – Всё – от звёзд и галактик до океанических тёмных глубин – Откровенья одной удивительной и неразгаданной Тайны!

От первых дней всяк защищён людской приязни тесным кругом В юдоли горестной земной, открытой настежь злобным вьюгам; И в нём любая брешь с собой урон немалый уж несёт. Так умножать стремись число своих друзей… и помни: тот Обидный самый враг – что мог тебе быть, может, добрым другом.

С младых ногтей в согласованье приводи свой дух и тело, Чтоб научиться мыслить правильно и действовать умело, Чтоб их гармонию однажды в полной мере утвердить, А в результате – жизнь активную и долгую прожить, Свой долг исполнив этим самым перед нею же всецело!

Кто, как ярчайшая звезда, судьбой над миром вознесён, Тот может быть – наверно, да – героем славным наречён: Великий зодчий ли, поэт, искусный врач, бесстрашный воин… Но тот из нас им наречён, пожалуй, быть вдвойне достоин, Кто в жизни прост и к совершенству духа яро устремлён!

Наука глупого, увы, ничуть не делает умнее, На правый путь наставить блудного – что может быть труднее?.. Но Мудрость Божья рассыпает щедро семена Свои Благие всюду – и в сердцах, сейчас закрытых для любви И для добра, когда-нибудь священный плод Её созреет!

По существу, всего две силы есть, спасающие нас В минуту трудную и в бедственный тот, самый страшный час, Когда стихии вырываются на волю и разруха Царит везде: во-первых, сила несгибаемого духа; И с нею – в сердце якорь веры, столь же прочной, как алмаз!

Взгляни вокруг: сколь велико и благодатно бытиё! – В нём не для всякого ль найдутся кров, и пища, и питьё, Игра ль гармонии, доступная для слуха и для взгляда?.. Для полноты же чаши, в сущности, не так уж много надо: Творцу Всего лишь благодарность да созвучие твоё.

Всё, о чём молим мы судьбу, чего порою страстно чаем, Когда-нибудь, таков закон, мы непременно получаем; И нам в своих желаньях стоит осмотрительнее быть: Из пряжи их в руках у нас её тугая вьётся нить – И этим будущность свою сегодня сами мы слагаем…

В потоке дней ничто того не тяготит, не беспокоит, Кто в своём сердце храм из прочных тех материалов строит – Смиренья кроткого, надежды и любви. – Как Божество, В том храме будет обитать само бессмертие его, А это, согласитесь, всех усилий духа его стоит!

Пусть человек в конце концов добьётся власти над собой – В придачу с нею он получит скипетр власти мировой И станет первым меж людьми, духовным светочем народам… И будет звёзд он и планет распоряжаться хороводом, Как до того – своей собственной лишь, маленькой судьбой!

Из сонмов атомов составленный, бездвижный ли, живой, Вмещает целую вселенную в себя предмет любой! И человек таков – в телесном ли, духовном изваянии… Так, всё от верха и до низа в беспредельном Мироздании, Как минимум, ещё один в себе скрывает космос свой.

Учиться можно хоть у камня, хоть у древа векового, У птиц в стремительном полёте и у вихря снегового – Учиться у природы равновесью всех её частей; По существу, непогрешимого в премудрости своей, Нигде такого не найти ведь нам Учителя другого!

Что б там капризная судьба тебе сегодня ни послала, Какой бедой, каким несчастьем ни грозила впереди, – От сбоя сердце и падения его же огради Бронёй невидимой особого, крепчайшего закала: Неколебимое спокойствие хранить – уже немало – Клокочущей всечасно битвы, может статься, посреди, Ни чуточку не ведать страха и ни трепета в груди, Что б и с какою в неё силой каждый раз ни ударяло.

Чтобы оставить по себе неизгладимый добрый след, Пройди по миру, как его всегдашний спутник и сосед: Земли от края – по дуге широкой – до другого края Как в поднебесье ходит Солнце, никого не задевая, Но всем даря своё тепло и щедрый животворный свет!

Душе, чтоб с каждым днём всё выше восходить, необходимо освященье В горниле опыта, пусть горького, земного; и в Огне Одновременно с тем нуждается сильней она вдвойне – Огне нежгучем благородного, высокого Служенья. – Ведь будучи причастной Замыслу Божественному Вечного Творенья, Нести должно быть и почётно, и по силам ей вполне Крест от весны нелёгкий к осени свой и опять к весне – Упорно годы и века, из воплощенья в воплощенье...

Скажи Ему, тебя за ним в сей мир Пославшему: добуду – Клад заповедный, где бы тот запрятан ни был, отыщу, В пути томительном от мук, от боли ран не закричу И об обете Ему преданности данном не забуду, Верну сторицею однажды предоставленную ссуду Духовных и телесных сил… Скажи: пройду, как по лучу… Среди зыбей и горных троп не выроню, не расплещу, Не дам растреснуться хранимому священному сосуду!

Сил не щадя своих, как будто перед Вечности лицом, Кто служит людям, тот становится сравним с Самим Творцом, Неважно что в его руках: перо, топор или мотыга… Трудящийся же лишь для собственных сиюминутных выгод, Увы, сравним быть может разве лишь с последним подлецом.

Цени и чти лишь человеческого духа красоту, Ведь всех – и скрюченного старца, и молодку даже ту, Что так волнующе свежа и хороша собой сегодня, Как будто злая и корыстливая мировая сводня, Не пощадив, смерть всё равно поставит на одну черту!

Вокруг, куда ни бросить взгляд, лежит печать закономерности на всём: На звёздном необъятном Космосе и на челе морщинистом Земном; Она свободно без малейшего изъятия отвеку покрывает Весь сотворённый мир, и, право, за её края ничуть не выступает Всё, что мы случаем необъяснимым, настоящим чудом ли зовём.

Блажен воистину, кто шёл тропою светлого Служенья, Кто сердцем слышал Жизни Вечной неизбывно-властный Зов, Для возглашенья в мире сём Её Незыблемых Основ, Космических, кто избран был ещё до своего рожденья, Кто, навещая города, немноголюдные ль селенья, Стремился мимо шумных торжищ, раззолоченных дворцов… И посреди колючих терний, всех препятствий и оков При этом внутреннего, главного, не прерывал движенья!..

                ...И соберутся перед Ним все народы.
                                                    Новый Завет
    

Наступит срок – в конце текущего печального Эона*, (И остаётся ждать уже недолго, судя по всему!): Из-под ярма восстанут гневные народы – и во тьму Падут цари земные с собственных же горделивых тронов; Как в оны дни, Спаситель выйдет из пастушьего загона, Чтоб навсегда разрушить бренную постылую тюрьму. – И уж повсюду на планете будет встречею Ему Всеобщая «Осанна!» и священный трепет миллионов...

*Эон (др.греч.) – большой отрезок времени, эпоха.

Когда в час сужденный душа лишится бренного покрова, То ей лицо Судьба-наставница своё покажет снова – Во всей суровости иль милостивости его же всей; А потому ты никогда не ссорься, не тягайся с Ней, Святой наперсницею Божиего Промысла Благого!

Не по словам, но по делам видны и преданность, и вера. – Не зря в народе говорится: когда рожь – тогда и мера. Упорству духа покоряется любая высота! А без трудов и без борьбы даже любовь сама – и та, По существу, не что иное, как полнейшая химера.

Чтобы нечаянно в какой-то миг душа не сорвалась В уж безысходную ту бездну – за порогом мирозданья, Столь многотрудного, житейского в горниле испытанья Чтобы саму её ни чуточку не запятнала грязь, – Крепи, великому и мудрому терпению учась, Крепи и делом, и молитвенно, как веры упованье, С Велением и Сводом Вышним в своих сердце и сознанье Незримую, ничем вовек непорываемую связь!

Заря отрадная рассветная является с востока – И, не замедлив, вслед за нею уже новый день идёт... И на планете Мира Сужденного Нового Приход Свершится так: словно былинный богатырь, вздохнув глубоко, Земля с плечей и со груди своих стряхнёт паршу порока, И лишь, как будто от взметённой пыли, пелена спадёт – Как уж над нею Солнце Новое, взойдя на небосвод, Преображённые пределы озарит её широко!

Нет ничего совсем случайного, не важного на свете: Есть в каждом звуке некий смысл и своя тайна в каждом цвете... Как в композиции портретного шедевра иль стиха, Всё, даже вплоть до незначительного мелкого штриха, Закономерно в столь большом и сложном бытия портрете!

Немало в жизни трудных вех, Вех путеводных – дней от рани. От прочных навыков и знаний Зависит в действиях успех... Их опыту учись у тех, Кто преуспел в духовной брани: Средь всех искусств и всех призваний, Бесспорно, это выше всех!

Искусство подлинное в этом мире – не иначе, проблеск совершенства Небесного в парче, захватанной рутиною земной; Спокон веков утверждено Предвечного Творца Рукой Его над прочими трудами под луною верховенство. Плод длительных бессонных бдений, и оно ж – источник чистого блаженства, Нелёгкий крест и, в то же время, дар поистине благой… И всех нас связывает, словно той же общею судьбой, На бренном поприще земном его нетленность и вселенство!

Так уж устроено само оно, то ли Задумал это так Неведомый Творец, Ведь, если честно, правды всей о Его Замысле и целях мы не знаем: Хотя имеет наша собственная жизнь, как всё, начало и конец, Но и при этом остаётся её сокровенный смысл, по существу, неисчерпаем!

                Удивление и есть начало философии.
                                                       Сократ
    

На мир вокруг держи, шагая по планете, широко открытым взор И помни, что средь непрестанного житейского борения Имеют ценность только опыта и знаний накопления, Всего отрадней духу беспредельный творчества простор. В степи, на море ли, иль перед ликом представая величавых гор – Смотри, во всём, что окружает, не без чувства изумления, Сколь неохватно широки пути Великого Творения И в то же время несказанно тонок бытия узор!

Чертогом мудрости и красоты Сам Космос, не иначе, был Задуман, Сотворён, И в них же Слава вся Его сосредоточена и жизненная сила, В их сопряженье – всех аспектов бытия всеобщий Синтез заключён, Как и духовного и всякого богатства человеческого верное мерило!

В груди его, как птица вольная вновь, сердце встрепенётся, И в одночасье обретённых лёгок будет крыльев взмах, И, растворившись, высоты тогда исчезнет всякий страх, И словно Свет на всё вокруг Фаворский с вышины прольётся, – Когда Луч Истины, как Солнца – сквозь завесу туч, пробьётся, Проделав брешь в рассудка грузных, неподвижных облаках, И Зов волнующий, рождаемый в невидимых мирах, В глубинах духа человека гулким эхом отзовётся!

В сей в мир придя, ты всё, быть может, здесь себе вообразил: Бремя земных невзгод, свой плен у времени и расстояния… Так в час неверный, час полночный блики лунного сияния Лучами всё того же одного из мириад светил Порождены…Ты – властелин стихий и всех природных сил, Господь и неугасный сужденный светильник Мироздания, Но в серых сумерках сего подлунного существования Себя ты, не иначе, сам им добровольно подчинил.

                             Не все мы умрём, но все изменимся.
                                                                   Новый Завет
    

Смерть – вовсе не конец пути и не противник провиденья. – На этот счёт не подобает нам обманываться ведь! А потому не бойся, коль придётся, ей в глаза смотреть, Сколь ни покажется на первый взгляд темно их выраженье. По существу, она – лишь новый переход или рожденье, Быть может в более прекрасный мир и в лучшие дни впредь… К чему ж о прошлом, о всём прожитом и отжитом жалеть, Страшиться ли – перед чертой грядущего преображенья?!

Пожалуй, силы не имели б той Своей и Сами вечные Законы Мироздания И собственного провиденческого смысла были вовсе лишены Без Их этического именно, понятного, простого содержания, Что, как подсказывает нравственное чувство, в существе Их заключать Они должны.

Будь предан Истине единой без остатка всей душой С младых ногтей уже и на всём жизни долгом протяженье. Тянись за Нею, что есть сил, в отважном юном дерзновенье, Как за своей неугасимой путеводною Звездой; Её сияньем и величьем вдохновляйся молодой, Ей предавайся позже зрелым отрешённым размышленьем На склоне лет, – ведь, в самом деле, освящён лишь Ей Служеньем Способен быть век многотрудный человеческий земной!

Нет выше звания – Учитель, Ни благороднее – труда! Учитель терпелив всегда: Он – Эволюции Служитель; Он – и укор, и вдохновитель, И в высь зовущая звезда... Но ни за что и никогда Высокомерный небожитель.

                        Вселенная есть воплощённое сознание...
                                         Эзотерический афоризм
    

Со-знание – не это ли ведущий принцип, или формула, живого, Не в нём ли свой залог имеет мировое со-родство? Оно ж – надёжное прибежище для сущего всего, Щит, ограждающий от хаоса безликого, немого... Как со значением его – само звучанье вкупе с написаньем слова, В его природе нераздельно слиты дух и естество; Так, мира истинного вышнего ли, бренного ль сего – Иль не сознание и есть искомая первооснова?!

Что ж, сообразно во Вселенной со своим совсем особым положением, Пусть, может быть, недосягаемым пребудет Совершенный Абсолют ни для кого, Пусть так. – Зато служить не будет ли в сей жизни нам, как минимум, немалым утешением Хотя бы то уже, что всё и все мы вышли, не иначе, из Него?

Как, не похож на прежний обликом, из Мирового Хаоса и непроглядной Тьмы Не раз уж сотворен был многоцветный мир и вновь разрушен не однажды, Не точно так ли, изменяя только собственное внешнее обличье, и все мы На этот свет чредой приходим и уходим не единожды, не дважды?..

                Единое Божество суть Единая Жизнь,
                суть Единое Существование.
                                              Е.П.Блаватская
    

Безбрежное, Существование в Самом Себе, однако же, едино, Как раздорожие бесчисленных тропинок и дорог, Как волны моря, как рассыпанный по берегам песок, Вся ль сплошь поросшая пахучими цветами луговина... Существование поистине извечно, всеохватно, всеедино, Как тот же благостный и вездесущий многоликий Бог! И, не иначе, в Нём единственно сокрыт всего исток И заключается лишь в Нём Самом Его первопричина.

В нужде великой иль под тяжестью свалившихся невзгод, помимо прочего всего, Должно быть качеством – неважно, будь то женщины равно или мужчины – С смиреньем мужество черпать прежде всего из осознания того, Что коренятся в них самих, возможно, таковых посеянные некогда причины.

                Бог ходит в школу.
                Эзотерический афоризм
    

Жизнь – это жажда бытия, потребность новых проявлений, И, вместе, творчество кипучее Небесного Огня; Она ж – невидимый и постоянный бой день изо дня С самим собой, а также долгий, трудный путь преодолений; Ещё одна страница Книги многократных воплощений В тысячелетиях бесчисленных шагающего Я… Жизнь – это прежде всего школа… школа главная твоя, Благой источник неотъемлемых духовных накоплений!

Мысль, по самой своей природе, изначальнее всего. Она же – раньше наших дел и прежде сказанного слова; И, может быть, в основе Космоса Единого, Живого, Всё той же Мысли светоогненное первоестество Утверждено... Мысль, как и всяческое в мире существо, На свет родившись, в своё время покидает его снова, Лишь с рядом следствий её действия неслышного, немого В пространстве – нам уже нельзя поделать будет ничего.

Считай, что жизнь прошла уже не зря, а значит, в результате целиком и бренный этот, По большей части хлопотливый и тревожный, век бесплоден не был твой, Когда хотя бы раз, действительно серьёзно и ответственно, хотя б в его конце, ты Над смыслом дней твоих задумался, а вместе с тем и над самим собой.

Всей жизни смысл и красота – В Завете подвига и самоотреченья. И посегодня, после всех нагромождений Былых веков, всё так же заповедь проста: Познай себя, узря с креста, Креста нелёгкого – земного воплощенья, Среди трудов, средь всех борений и лишений, Что выпадут, с тобой распятого Христа.

Что б ни стояло поперёк пути, катком ни проходилось ли по следу твоему, Не дай погибнуть – в сердце свившему гнездо своё – высокому и смелому дерзанию: Судьба, хоть часто не щадя, как кажется, однако ж исподволь благоволит к тому, Кто до скончанья остаётся неизменно верен своему исконному Призванию!

Любовь – религия Вселенной, Души святая высота; В ней – жизни вечной красота И истина дороги бренной... В любви открыт нам смысл священный Заветов Будды и Христа, И всякой веры чистота, И путь познанья совершенный!

Как бьётся мысль, как недреманный дух витает и творит И ткань тончайших планов собственным касанием колышет, Как поутру спросонья сердце дальним благовестом тишит, Как неумолчно над землёй Сфер вышних Музыка звучит… – О чём в неведении собственном наука умолчит, Чего ни кисть и ни перо ничьё словами не опишет, Тó ухо чуткое в тиши ночной наверняка расслышит Отчётливо… и глаз, воистину открытый, углядит!

Мир постоянно изменяет человек, ровно какое божество, Усилием могучих собственных ли мускулов, машин гигантских мышцами ль стальными; Но и при этом, не иначе, всё же прежде и, возможно, наиболее всего На всё вокруг себя невидимо воздействует он мыслями своими.

Лицо прекрасно то, которого любая часть и каждая отдельная черта Только подчёркивают истинное одухотворение и живость… То же – в искусстве… и во всём: чем привлекательней бывает внутренняя красота, Тем лишь тщеславнее и этим отвратительнее – внешняя красивость.

Сыщи бриллиант не в пятьдесят, не в сто карат, На все другие самоцветы не похожий: Собой – весомее, на вид – намного более пригожий И драгоценнее любого во сто крат, Не убираемый в серебряный, ни в золотой оклад... Не где-то под землёй, не пыльным придорожьем – В себе самом, как в скрове потаённом Божьем, Узри с рождения захоронённый клад!

То ночь ли над планетой, словно филин, машет распростёртыми крылами, То ли зловеще ворон грает перед близкой уж бедой: Что день, сильнее лишь ещё кренится к бездне шар Земной. А между тем его мы к ней иль не подталкиваем сами, Как те безумцы?.. Или же то злонамеренно беспечными руками Людей доверчивых вершится чей-то умысел худой, В тени упорно и давно сплетаемый за их спиной Неощутимыми коварными и злобными врагами?

Когда душа его созреет, точно благодатный плод, нектара сладкого полна, Равно с готовностью встречая жизнь и смерть в круговороте под луною их извечном, Наверняка тогда и немощная старость человеку станет вовсе не страшна, На Древе Жизни подвизающемуся Единой Истине в служенье бесконечном!

Пока по-прежнему уверенно идёшь по жизни ты, Всегда готов к ним и открыт для новых встреч и восприятий, Все вызовы и перемены в ней любые будут кстати, Все осложненья разрешимы и по-своему просты… От бурь житейских, от влияния ль тлетворного тщеты, От стрел отравленных предательских и вражеских проклятий Доспехом, знай, ты ограждён, пока в Их пребываешь рати, Тричастным, триединым – Истины, Добра и Красоты!

Как в скорлупе ореховой – его ядро, есть Мир, сокрытый внутри нас; И для великого душевного покоя в том имеется реальная основа, Метель за окнами какая бы неистовая ни мела сейчас, До самых крыш – дома, дороги заметая все кругом, и завтра, может статься, снова…

Любовь и творчество, пожалуй, это главные твои В познании себя и тайн большого мира инструменты, Где, как на атомы те, на простые первоэлементы Всё с ними разложимо без больших усилий даже... И Столь важные процессы жизненного синтеза в крови Быстрее в свой черёд недаром протекают в те моменты Особые, когда способствуют тому ингредиенты Активные самоотверженной и пламенной любви.

Плечом к плечу искусство шествует с наукою вперёд ещё стремительнее и ещё смелей, Друг дружке то и дело вновь преподнося свои премудрые наглядные уроки; От века в век объединёнными усилиями их жизнь всё же к лучшему меняется людей И понемногу отступают прочь былые предрассудки и злосчастные пороки…

Культура нации – пленительно сверкающий кристалл, Труд кропотливый, благодатный неисчётных поколений; В его же гранях воплощён её своеобразный гений И отражается возвышенный народный идеал... А шире взять: Культура – Вечной Эволюции портал, Крыльца высокого, пресветлого перила и ступени, Те, поднимаясь по которым, человек, словно из тени, Из царства низшего к разумности и творчеству восстал!

Вполне возможно, жизнь недолгая земная – лишь начало, только «ясли» бытия, Преддверие всего лишь нашего воистину космического будущего века. – Ведь, в сущности, не Предуказана ль сия благословенная широкая стезя В самом уже звучанье горделивом собственного имени его для Чело-века?

В наш смутный век не рак, не мерзкая проказа или смертоносный СПИД, И не потоп, ни даже перемена климата большая – Лукавый призрак всё того же потребительского рая Всей жизни на планете гибелью реальною грозит, Что, агрессивней год от года, наступает, обольстителен на вид, Как ураган людские души и сердца опустошая, Повсюду на Земле растительный покров уничтожая Её, совсем как ненасытный беспощадный паразит.

И относясь вполне спокойно, может быть, к разного рода «чудесам», Всё же как минимум заметить в дополнение к тому, пожалуй, было бы уместным, Что и сама реальность явленная стороной другой своей, не видимою нам, В определённом смысле, словно бы уже соприкасается с Чудесным!

Плоть, формируясь, набухая, развивается, растёт – Словно беспечное дитя, поспешна, чувственна, игрива; А рядом с нею всякий раз размеренно-неторопливой, Своею собственною жизнью дух бессмертный в ней живёт. Так солнце в небе совершает ежедневный свой обход Над мирно под его лучами созревающею нивой, Так купину зеленых кос столетняя роняет ива На берегу, склонясь над зыбким зеркалом проточных вод...

Словно старательная пряха, жизнь свой труд не прерывает никогда: Не знает узелковых стяжек, ни разрывов её нить, при всей её же быстротечности. – А значит, все те в соработничестве и в согласье с нею пролетевшие года Твои стремительно – уж потому не могут быть потеряны для вечности!

Порой ночной в час предстоянья пред торжественной красой И всем величием и славой многозвёздного Создания Тем очевидней не становится ли смысл существования Из нас любого, в то же время и глубокий и простой: А именно: творить подобный совершенной красотой, Работы трудной не чураясь, ни отважного дерзания, Умело пользуясь всем арсеналом творчества и знания, Внутри себя ещё один, неповторимый, Космос свой?!

Служение единой Истине Живой – Или не это составляет наше главное призвание? – На преданность мы в нём суровое проходим испытание Огнём, и медных труб раскатистым звучаньем, и водой… Не в том ли, в самом деле, подвиг жизни заключён земной? И от подножия Его вплоть до вершины Мироздания – Или не та же всё тропа настойчивого познавания Есть путь, по существу, единственный прямой?!

О вы, заветные мгновенья Любви взаимной, всё живой! В шкатулке прошлого простой Вы – драгоценные каменья! Врачует душу средь сомненья, В кручине горестной земной, Ваш блеск весёлою игрой – Всё полной тайного значенья!

Пусть Мир невидимый, Иной, рациональная наука по привычке отрицает, В миропознании сугубо эмпирический предпочитая метод, – И всё же происходит так не потому ли, может быть, что ещё смутно представляет Она на самом деле даже чем же, собственно, является мир этот?

Как водится, жизнь бесконечная невидимо гнездится в малом семени, Оно же, будучи посеяно, из почвы пробивается ростком, Тот продолжает эстафету её в плоде уж и в семени своём… И пусть на свете сём как отпрыск разрастающегося людского племени Всяк человек живёт в лишь тесными границами определённом времени, Зато вся вечность от рождения его уж существует в нём самом!

Ни дорогое мастерство всё ж, ни способность пониманья вкупе с мудростью – отвеку Всё ж, надо думать, неспроста, не преподносятся на блюдечке в готовом виде нам. И потому каким с прилежностью достойным и умелым ни внимай учителям, Как часто ты ни посещай музеи, храм, библиотеку ль, Настойчиво в какие двери ни стучись и ни входи, в чужую ли какую реку, – Лишь одного дать невозможно даже даром человеку, А именно: того, что в жизни он найти, чего добиться должен непременно сам!

Всё в мире, так или иначе, тесно связано, как руслами ручьёв, протоков, рек – Земная твердь, какой-то внутреннею связью, где-то явною, а где-то сокровенной; От взмаха птичьего крыла, раската грома, вспышки ль молнии мгновенной С горы срывается лавина, может, где-то выпадает дождь иль снег; Сродни не устроенью ль атома – вокруг Светил – планет далёких бег?.. И правда в том, что даже каждый на Земле живущий собственною жизнью человек Есть только маленькая копия – ещё одна – Божественной Вселенной!

Вся наша жизнь, с её трудами и её всё ускоряющимся темпом беговым, Как и с её же беспрерывно-неизбывными борьбой с её страстями и страданием, Также с самой её неутолимой жаждой и мучительным желанием, Непостоянством, ликом большей частью смутным, её нравом ли крутым, Когда как следует задуматься над нею человеку, перед ним, Должно быть, полностью оправдана хотя бы и одним уже своим Непостижимым до конца таким поистине мистически глубоким содержанием!

Всего один, изъятый нами, иль, наоборот, добавленный д у х о в н о с т и аспект Лик бытия всего и жизни нашей смысл, предпосылаемый ей, изменяет сразу (Как сам настрой души, не чуждой искони религиозному экстазу), – Пусть Храма Истины не заместить церковным сводам, ни собраний сект, Ни стенам многих академий, заместить не в силах ни один объект, Так же как даже самый мощный и глубокий на планете интеллект, При всём соперничестве с Ним, отнюдь ещё не представляет Совершенный Высший Разум.

Как над землёй – небесный свод и величаво проплывающие мимо облака, Луга и все вокруг растения кропящие живительною влагой то и дело, Не точно так ли и душа в нас, от рожденья осеняющая тело, Пускай от длительного сна не пробудившаяся полностью пока, И солнценосна, и щедра? – И её слава велика… И нет, как вечному Творению, её существованию почти наверняка Ни окончания, ни вовсе для него ограничительного некого предела!

Жизнь, подгоняя нас, торопится вперёд и нас то падать, то вставать вновь заставляет, То в одночасье вознося на высоту, то вдруг лицом швыряя в грязь или же снег… Но на неё копить обиду, в самом деле, было б странно целый век: Иль не она дана мудрейшею наставницей же нашей? И кто знает, Быть может, тем она самих себя понять нам только лучше помогает, Ведь, согласитесь, что ещё из нас отнюдь не всякий ясно представляет, Чем же является она по существу или хотя бы что такое человек…

Что позабыто в наши дни и современною наукой отвергается подчас – Всё, погребённое веков нагромождений и седой священной древности под спудом, Подобно тем полуистлевшим свиткам, сыростью ль изъеденным сосудам, Ушедшим под воду ль диковинным сооруженьям допотопных рас, Всё ж не исчезло вовсе, но влияет и поныне исподволь на нас И нас же в будущее лучшими путями направляло уж не раз – Что, по самой уже своей природе, может быть по праву и вполне сравнимо с чудом!

Пока горячая, как ток – по проводам, по жилам нашим кровь без устали бежит И сердце пылкое в нас словно во врата владений вечности настойчиво стучится, А мысль не ведает покоя и всё далее за горизонт стремится, На резвых крыльях достигая широчайших уж, космических орбит, – То, как клокочущий вулкан, недаром жизнь вокруг бушует и кипит, А с ней и поезд бесконечной Эволюции на месте не стоит И в даль туманную времён, стуча колёсами своими, лишь стремительнее мчится…

Пожалуй, всяческого смысла жизнь была бы в этом случае и вовсе лишена И от начала до скончанья – вся не стоила бы ни гроша, ни тугрика*, ни цента, Когда бы не было особого духовного подъёма в ней моментов, На гребень свой в её штормах не возносила нас «девятая волна», Когда б, как с вышины на всех бездушным призраком смотрящая Луна, И впрямь из бренных лишь частичек была слеплена и скроена она, И в сокровенном естестве своём совсем не содержала бы бессмертья элементов!

*Тугрик – денежная единица Монголии.

Единый нераздельный Мир, единый Бог, таков же с Ним единосущный Божий Дух, – Альтернатива же хоть сколько-то разумная сему существовать могла б едва! Да только истина вся именно, по-видимому, всё же такова, Что мысль не родилась бы, как и слово ни одно быть не могло бы вслух Изречено, также и без Начал Космических равновеликих Двух, И ни единой вещи, ни объекта не было б сотворено на круг… И пребывала бы Вселенная вся до сих пор безвидна, бездыханна и мертва.

Подобно обращенью водяного мельничного колеса, по кругу жизнь идёт Размеренно, без остановок, не имея ни какого-то начала, ни скончания – От буйства вешнего и летнего цветения опять до увядания Немного грустного осеннего, и вновь затем уже наоборот… Но что особо принимать при этом следовало бы всем нам в расчёт: Как меру времени являет беспрерывный дней и лет круговорот, Так человеческого истинного возраста – растущая спираль самосознания!

Настойчиво – через века – в какую даль наш человеческий великий караван Влекут они, столь завораживающие, нескончаемые рубежи познания, Издалека взывая к нам поверх неверных миражей существования, Быть может, этим самым претворяя чей-то мудрый Замысел и план? – К тому ли берегу, где зной, и смертный холод, и удушливый туман Забудем мы, где волны катит огневые свои Духа океан, Не зная бурь… и слышно Вечности над временем приподнятой Завесы трепетание?

Случайно ли бывает девственной, естественной природе чужд однообразный вид Людей руками разработанных нарезанных полей и ровных огородных грядок? – Всё в ней полно изящных форм, изломов трогательных и волнистых складок – От облаков и гор до русел рек и контуров континентальных плит… Ведь и в самом, должно быть, целиком безликом и бесформенном на вид, Предвечном Хаосе, однако же, непостижимым образом сокрыт Всегда уж, не иначе, был той же гармонии исполненный Божественный Порядок!

Герои истинные – те, кто всею собственною жизнью неизменно подтверждают Неуронимое достоинство, а с ним и человеческое звание своё, Те, на которых лишь, по существу, и держится земное бытиё, Кто, высоки и стойки духом, в лютых бедах нипочём не унывают, Те, кто «за други свои», не колеблясь, души с животами полагают, И даже собственною смертью только больше ещё одухотворяют Жизнь человеческую – жертвенную – под Луною вкупе с бренным поприщем её.

И путь, и истина, и жизнь уж для него тогда становятся воистину одним И сердцу делаются слышимы отчётливо надземные волнующие Зовы, – Когда, к принятию на плечи своего креста и подвигу готовый, Чело своё подъемлет гордо человек над смертным брением земным… Но горизонты уж Иного Мира в ту минуту встанут перед ним – Великим разума упорством и усилием могучим воли им Когда в сознании расторгнуты окажутся последние духовные оковы!

Не на конце лишь фитиля свечи зажжённой или спички – но и, судя по всему, Огонь присутствует в основе всех известным нам, всех творческих активных сил природы: Он колобродит под землёй и над землёю – неба сотрясает своды, Животворящий, порождает теплоту и свет, что прогоняет тьму, И в каждой клетке нашей собственной же плоти дремлет Он… Вот почему Как Бога Истинного почитая, поклонялись именно Ему В то время с Ним интуитивной ещё связи не утратившие древние народы.

Из древних книг известно, что уж в те далёкие, почти что незапамятные дни Пророки их и мудрецы как Первородный и Творящий Логос почитали Слово. – Не потому ли, что воистину Оно – всему начало и основа И что тогда уж полагали и заранее провидели они, Что через тысячи и миллиарды лет погаснут звёздные огни И потемнеет небосвод, костру потухшему гигантскому сродни – И с тем всё сущее опять-таки к Нему однажды непременно возвратится снова?

От первых дней всяк защищён людской приязни тесным кругом В юдоли горестной земной, открытой настежь злобным вьюгам; И в нём любая брешь с собой урон немалый уж несёт… Так, умножать стремись число своих друзей – и помни: тот Обидный самый враг – что мог тебе быть, может, лучшим другом!

Как над Землёю звёздный Космос многолик и необъятен И до конца уму людскому остаётся непонятен, Возможно, так и космос тот, что, словно тонкое клише Иных небес, мы от рожденья носим в собственной душе, Того ещё неизъяснимее и столь же неохватен?!

Жизнь ледяным пронижет холодом и опалит не раз, Пока не станешь голос совести ты слушать как приказ И следовать ему со всею полнотою прилежания... Так, словно при клинка закалке, все земные испытания Ещё прочней в высокой нравственности утверждают нас.

Пусть человек в конце концов добьётся власти над собой – В придачу с нею он получит скипетр власти мировой И станет первым меж людьми, духовным светочем народам… И будет звёзд он и планет распоряжаться хороводом, Как до того – своей лишь собственною маленькой судьбой!

Взглянуть вокруг: мир – не бесплодное заброшенное поле: Как ветер, в нём Дыханье Божье всюду носится на воле, Вдоль нив небесных и земных, неважно осень иль весна, Везде без устали разбрасывая жизни семена… И человек с Владыкой вечным его, несомненно, в доле!

Что судьбы наши согласуются с движением планет – То в этом факте, право, ничего мистического нет, Ведь от земли до неба – всё взаимосвязано в природе; Как щедрый царь, в их гармоническом и дружном хороводе Недаром Солнце расточает свой животворящий свет!

Нет ничего совсем случайного, не важного на свете: Есть в каждом звуке некий смысл и своя тайна в каждом цвете... Как в композиции картины живописной иль стиха, Всё, даже вплоть до незначительного мелкого штриха, Закономерно в столь большом и сложном бытия портрете!

Пусть грех чей-то в страждущем сердце твоём, Как собственный свой, искупается кровью. – И хоть окончательно злу никогда верх не взять над добром, Но всё же добро торжествует над злом, Воистину, только в союзе с любовью!

Божий Творческий Дух, в беспредельности сущий, Не любого ли сердца живого касается? Но таков справедливый всеобщий закон, по делам воздающий, Что при этом лишь в собственном свете живущий Всей святой благодати Его приобщается!

Второпях свысока никогда никого не суди! – Ведь на полных ухабов, разбитых дорогах земных Каждый в чём-то сегодня уж может идти впереди, Впрочем, так же как в чём-то ещё позади остальных.

Если цель у тебя, пусть далёкая, ясная есть, То одно уже к ней самоё постоянство стремления Твоего самым верным залогом уж можно бы счесть, Как и собственно действенным средством её достижения.

В жизни нашей, лишь суммою смыслов её И намеченных целей имеющей вес, Будет ценно по-своему, в сущности, всё, Что какой-либо вносит в неё интерес!

Всё кипение бурное жизни снаружи – отвеку, Под каким из возможных углов на неё ни смотри, Своим смыслом имеет, когда приложить к человеку, Иль не ту, что течёт у него незаметно внутри?

Не достанут до Солнца ни яростный вихрь, ни вода; Гневом нашим чела огневого его ли коснёмся? И все дрязги людские на нём не оставят следа; В вышине улыбаясь нам, светит оно и тогда, Когда в собственной гордости мы от него отвернёмся…

Становится с годами жизнь всё уязвимей наша, что созревший плод: В какой-то миг дохнёт осенний ветер – он и упадёт! – И дни сочтутся наши. Но… хотите верьте иль не верьте, А жизнь сначала повторится вновь в извечной круговерти. – Так уж не лучше ль примириться с нею, чем бежать от смерти, Раз всё равно её когда-то примет каждый в свой черёд?

Известно, что порой способны и бесплодные пустынные пески Скрывать исток великой, в океан впадающей реки, Служа ничем не замутнённой колыбелью её водам... И могут этой жизни дни, её тщете, её невзгодам Всем вопреки, служить в жизнь вечную для нас открытым входом, Как бы те двери ни казались и как ни были б узки!

Случается, при остром приступе тоски, а то в порыве вдохновения, Поэт берётся за перо и создаёт свои творения, То проводя в дороге дни, то ночи бодрствуя без сна… Жизнь ореолом для него мечтательным окружена – И неспроста уже поэтому бывает вся она Большой поэзии исполнена, без преувеличения!

Дарована от Бога эта жизнь нам, видимо, не только для себя: Прожить на свете, не жалея никого и не любя, Не приходя на помощь, не сочувствуя, не сострадая, Ведь невозможно вовсе – так, чтоб ни одна судьба чужая С тобою рядом человеческая, горькая, земная, Не задевала бы хоть краешком… не трогала тебя!

Днём и ночью простирается вокруг нас и над нашей головой Мир чарующе-прекрасный – и надземный, и земной, – Что оправлен светом зорь, звёзд бриллиантами украшен… Как трепещущее пламя в жертвенной священной чаше, Помещается не так ли где-то прямо в сердце нашем Мир духовный, осиянный Солнцем Истины Живой?!

Все вдребезги о грудь бесстрашного героя разбиваются напасти, И агнец жертвенный и кроткий недоступен волчьей пасти, – Так, в мире, где рекою льётся человеческая кровь, Большая и самоотверженная нас хранит Любовь; И утро каждое в лучах зари я заклинаю вновь: В священном пламени Её да сгинут клочья тёмной страсти!

РЕКА ЖИЗНИ

Античный тот философ, безусловно, прав: всё изменяется, течёт… И всем нам следовало бы в том отдавать себе отчёт, Чтобы в отшельничестве рачьем не упорствовать довеку: Уже единожды войдя в сию стремительную реку, Стоять на месте неподвижно невозможно человеку: Назад влечётся он, коль вместе с ней не движется вперёд.

ТОЛЬКО ПРОЕКЦИЯ

Ещё вчера что было с нами, нынче есть и что в грядущем суждено – Едва ль не суммой наших мыслей, слов и дел порождено. Того ты отрицать не станешь, что, с известной точки зрения, Мечта – и та уже живёт, лишь ожидая воплощения… Так на холсте только проекцию его воображения Свободного собой являет живописца полотно.

ДУХ И ПЛОТЬ

Рассеявшись, однажды рощею тенистой тополиный станет пух, Набухнет влагою живительной песок, что нынче сух, И запросто вдруг разрешается немыслимая сложность… – Всё постепенно переходит в свою противоположность; И отрицать того чудесную не стоило б возможность, Что духом вновь когда-то станет плоть и снова плотью – дух!

В ГЛУБИНЕ ДУШИ

Пусть может быть, словно пучины непроглядной Мирового океана, Насквозь всего нам не дано провидеть Замысла и Плана Необозримо-безграничного Творения во всей Неизъяснимой полноте Его деталей и частей, Пусть так! – И всё ж мы Их величье где-то в глубине своей Души, взрослея ею, постигаем, поздно или рано…

НИКТО НА СВЕТЕ

Когда-нибудь для всех и каждого урочный Судный час его настанет: Бог явит Лик Свой и в глаза и сердце каждому заглянет, И Сам уже по справедливости судить Он будет нас; И как бы кто сейчас ни прятался ещё от Его глаз, В тот сужденный, исповедальный тот, неотвратимый час Ничто, никто на свете Божью прозорливость не обманет!

Дух искания истины в людях, всё ж верю, вовек не умрёт: Будет двигаться неудержимый прогресс неуклонно вперёд, Утверждая над культом вещей идеалов высоких главенство И единой отрадою – мысли стремительных взлётов блаженство… И духовное, подлинное, вместе с тем, человек совершенство, От начала времён ему сужденное, наконец, обретёт!

Пусть тайной окутана жизнь, а судьба человека – загадка, Есть всё же и в ней отраженье, быть может иного, порядка, Как те отраженья в воде над рекою склонённых ветлуг… Куда б ни взглянуть: на восток ли, на запад, на север, на юг – Не всё ль части общей гармонии мира, не всё ли вокруг, Что чётко иль зыбко в нём, ровно ли, криво, шершаво и гладко?

Что б ни было, любить и верить надо, не иначе, из последней мочи! – Ведь каждый раз, хотя б и после мрака непроглядной ночи, Свет возвращается опять, его собою растворив; Вслед за отливом, не замедлив, сразу следует прилив… И бури грозной самый страшный, самый штормовой порыв Её затишье окончательное скорое уж прочит.

Оглядись – и вокруг ты увидишь великую Книгу Любви, Днём и ночью во сне пред тобою открытую… Хочешь, зови Её Книгой Природы, – но только влюблённо-пытливому сердцу, Перед ним как в святая святых отворив сокровенную дверцу, Доверяет охотно Она драгоценные тайны Свои!

Право, если б на месте, пусть неразделённого, светлого чувства Благородным, невянущим цветом всегда расцветало искусство И над прахом разбитых надежд каждый раз распускались цветы Той же веры святой и любви, точно с горней сходя высоты, – То, пожалуй, весь мир уж давно превратился б в чертог красоты И уж точно в нём место алтарное не оставалось бы пусто!

Может быть, оттого только люди и спорят во все времена Неуступчиво, страстно, лишая друг друга покоя и сна, О Вселенной, о Боге, о правды путях, о правах, о свободе.., Что причина их споров лежит в них самих – в их двоякой природе, И загадка её величайшая ими не разрешена?

Собственно говоря, всеобъемлющей истины в том и отличье от всякой иной, Что, как шар с безупречно поверхностью гладко-округлой, она, Под каким бы углом на неё ни взглянуть, стороны бы с какой, Каждый раз остаётся себе неизменно при этом верна.

В нашем мире большом, состоящем из множества меньших частей, Нет ни в чём постоянства, как нет не подверженных тленью вещей. – Потому-то и труд людям необходим и недаром в почёте. Сам гигантский Космический сверхмеханизм пребывает в работе: Как мука в жерновах, всё вращается в медленном круговороте – От земного ядра до мерцающих радужно звёздных огней!

В сущности говоря, жизнь сама по себе иль не есть величайшее чудо на свете? Иль не всё в ней подвластно живому уму и умелым рукам? И, друзья мои, чтобы прекрасней ещё её сделать, заметьте, Чтобы преобразить целиком, не нужна вовсе магия нам!

Да, врачующий душу, бороться с собою дарующий силы молитвенный труд, Да, святого писания вышняя мудрость и музыка слова... Ну, а паче всего, над землёй если крылья как будто несут – Это признаком явится, и пусть не будет сомнений уж тут, Пробуждения в сердце огня и надземного властного Зова!

Сходу здесь и не скажешь, пожалуй, на деле за чем перевес: Вера больше иль знанья приводят нас к Истине, равно и к Богу: Убежденья и те же гипотезы движут научный прогресс, А научные факты при этом ему пролагают дорогу.

Даже в сотню карат дорогой бриллиант, совершенный собой, Не дороже ничуть бескорыстного щедрого сердца незримого глазу даяния; А великая чуткость его наряду с широтою сознания Значат больше и славной победы и больше награды любой… Если ты небогат, у себя за душой если ты не имеешь монеты другой – Тем лишь выше цени относимое к Богу твоё достояние!

Кто ответит, чтó грешный заблудший наш мир, может быть в скором будущем, ждёт? – Не потопа ли нового бурной водою, огнём ли крещение, Иль, быть может, внезапно, планетной оси вызывая смещение, Словно молот Судьбы, астероид гигантский на Землю падёт... Только всё же одно несомненно: от грязи великой духовной спасёт Его только такое же точно великое и очищение!

Ни к добру, ни ко злу, ни Судьба, ни хотя б Сам Всевышний людей вовсе не принуждают, Ни за вспыльчивый нрав, ни за сдержанность их не коря, не хваля; И при выборе каждым пути своего небеса и земля Не перечат ему… Потому люди сами всегда выбирают, А не кто-то за них, жребий собственный свой и друзей и врагов – тех, что их окружают, Свою ч а с т ь – по желанию… и по себе – своего короля!

Строй, величье души не зависят от стати, широких ли плеч человека иль роста. На поверку, увы, не всё столь же возвышенно, сколь высоко. И что будет и впрямь незначительно, мелко, а что глубоко? Что есть, кроме того, наиболее сложное или простейшее? – тоже вопрос то… Как известно, и всё гениальное, в сущности, кажется просто, Да вот только на деле не всё и простое бывает легко.

Можно помыслом чистым, от дел отойдя, в тишине возвышаться, И, напротив, с большой высоты – в одночасье упасть, возгордившись своими делами… В этой жизни, лежащей как будто большой лабиринт перед нами, Впрочем, многое нам нелогичным и несколько странным способно порою казаться. Также верно вполне: можно ясно поступков одних языком и без слов изъясняться И почти ничего не сказать даже многими очень словами.

От начала времён с высотою небесной земное подножие, Словно склоны горы и вершина из виду теряющаяся её в облаках, Суть единое целое, и таковыми ж пребудут в веках. – Точно так и все люди, как минимум, в этом одном друг на друга с рожденья похожие: В человеческом облике вложено не устроение ль Божие И по милости Неба поводья Высокой Судьбы не находятся ль в их же руках?

Коли дать себе труд попытаться на мир человеческий наш непредвзято взглянуть, На него как, возможно, взглянул бы сторонний случайный прохожий, То несложно заметить, что сущностно люди все в общем-то схожи; И пускай у любого особая стать и свой собственный путь, Всё ж нельзя отрицать, дабы не погрешить против правды ничуть, Всех их чаяний и инстинктивных стремлений единую суть, Впрочем, как и того, что все – чада они и наследники Божьи!

Пылью суетных помыслов, мелочных суетных дел, может быть, Пеленою ль густой, образованной из-за избытка своих эгоизма и мнительности – Чем-то надо, однако же, было себя в жизни сей ослепить Человеку, чтоб зло от добра не всегда уже мочь отличить И чтоб истинной перед собою порою не видеть действительности.

Та же мудрость гласит: невозможно обоих – Мамоны и Бога – быть верным служителем, Также лишь одного можно сделаться ревностным учеником. Чтобы это понять, быть ли надо таким уж глубоким мыслителем? И коварный порок иногда притвориться способен учителем, Оставаясь всё тем же безжалостным, нашим смертельным врагом!

Как одежда и пища, порог и жилище должны быть чисты, Наипаче всего точно так приучай себя мыслей и чувств к простоте и сердечности, Дабы не устыдиться, итог подводя у последней черты, И в том случае, если желаешь действительно искренне ты, Чтобы сделался каждый твой прожитый день достоянием вечности.

Для бессмертной души среди бурь и превратностей жизни земной Драгоценнее приобретённого опыта нет ничего. – Точно так в её дней круговерти безудержной, «пороховой», Капиталом надёжнейшим мастера будет его мастерство.

Что ни думать о нём, куда больше, чем множество всяческих самых полезных вещей, Технологий космических и кораблей, многоярусных зданий, Даже чем пропускная способность информационных сетей, Ещё тьмы ли музеев и библиотек, филармоний, церквей… Всё же новое время, пожалуй, потребует новых сознаний!

Чтобы смерть победить и душою бессмертным воистину стать, Во плоти человеку уж было б довольно вполне, может статься, С каждым днём словно заново к жизни рождаться опять и опять Да под прессом всех тягот её и скорбей нипочём не сдаваться.

Мудро те поступают, кто в лени и праздности солнечный день, Предаваясь с усердием разным трудам, не проводят беспечно. Помни: всяческий час по какой-то причине отброшенный в тень, Как одна из страниц в книге жизни твоей, выпадает навечно!

Для себя у судьбы лучшей доли, чем есть, счастья большего и не проси и не требуй – Чем причастному быть Свету Вечному, хоть и сокрыт Он во мгле, Напоённому, сытому, благодаря свежей влаге и хлебу, Как и факту тому, что извечно с движением Солнца по небу Соотносится время и сообразуется жизнь на Земле!

Как горящий очаг, как играющий радужным блеском прошедший огранку алмаз, Есть у каждого сердце в потёмках и в холоде жизни земной; И сколь радостно всё-таки осознавать, что любой же из нас Ещё может легко поделиться с другими его теплотой!

Как под натиском волн разъярённых скала, под пилою – алмаз… На поверку, на том и стоит мировая иная держава И не канет в веках в назидание всем, – что среди всякий раз Плача, горя и бедствий народных слагается… новая слава!

Где та мера, которой возможно измерить работу умельца, Живописца ль искусного, не ошибясь, оценить полотно? На каких бы весах взвесить самоотверженный труд земледельца, Кровью сердца омытое слово поэта, хотя бы одно?!

В сложном творчестве жизни, в себе заключающем Волю Престолов высокоблагих, Также предполагаются наша активность и наша решительность; Или лучше сказать, чтобы не оставалось уже никаких Недосказанностей: лишь сложением планов и действий своих, Отвечающих Ей, мы слагаем и вправду Иную Действительность.

Налетая, как шквал, жизнь порою нас гнёт и ломает , наотмашь хлеща по щекам… Но несчастьем считать все напасти её всё же было б неправильно: Жизнь подобна учителю и очень скоро (в чём всяк может сам Убедиться легко) уж не станет казаться жестокою к нам, Если только смотреть на неё и уметь понимать её правильно.

Есть состояние особое в природе: Ни то ни сё, ни ночь ещё, ни белый день – Когда висит, как солнца собственная тень, Чуть различим, лишь тусклый шар на небосводе, Когда туманною сплошною пеленой Вся глубина и лоно скрадены простора, И в самом деле не понять: прояснит скоро Иль разрешится оно жуткою грозой...

Не таково ли время смутное и наше, Пока глубоким сном дух в человеке спит? – Быть может, и получше, чем палеолит, Средневековья, тем не менее, не краше!

Я слежу за ходом дней, часов, минут: Вот над городом кружат они, кружат… Что вчера цвело и пламенело тут – Белым пеплом засыпает снегопад.

Но, храня на сердце прошлого нестёртые следы, Я гляжу легко на сумрачную будней канитель – Как, поблекшие уж, городские парки и сады Повивает ныне погребальным саваном метель;

И не жаль мне отпылавшего убранства их ничуть, И ни майских гроз, ни осени узорного ковра: Предо мной – светла, как будто дальний предстоящий путь – Снова зимних снегопадов несравненная пора…

Я стою на тесном поприще земли – В каждый миг на веки вечные влюблён: В тот, что кружит надо мной ещё вдали, В тот – былой, что болью сердца искуплён!

Там, где мысли осязаемее слов, Где проносятся века в едином миге, В переплётах из лазури облаков Существуют ненаписанные книги.

Преисполнены добра и красоты И в доспехи невесомые одеты Их отважные герои из мечты, И просты, но поучительны сюжеты.

Мы читаем их во снах и наяву – Когда чертит ночь по небу руны-звёзды, Когда осень льёт узорную листву На пустующие смуглые борозды,

Когда вьюга затевает хоровод – Будто стаи белых мотыльков – снежинок... Их листаем день за днём, за годом год, Словно дети – книжки из цветных картинок.

И в том есть особый смысл наверняка, Чтоб те книги мы почаще раскрывали И, забыв слова земного языка, Содержание их сердцем постигали.

РАЗМЫШЛЕНИЕ О ПРИРОДЕ ДУХА

Дух вечносущий соприсутствует повсюду и всегда, Являя признаки того и среди дня, и среди ночи! Он дарит жизнь, врачует плоть и радость будущую прочит, Путь указует нам во тьме и согревает в холода.

Он неизменно бодр и действует по-своему всегда, Хоть, может быть, обычно глазу не видна его работа, Гоня, однако ж, кровь по жилам, сердце бьётся отчего-то В груди, усталости не зная, дни недели и года;

На лад строительный настроен, чутко напряжён всегда, Упруг, как тренированное мускульное сухожилье, И ни единое его благословенное усилье Ни над землёй, ни на земле не остаётся без следа.

Дух, в человеке сущий, он же – божий, будет звать всегда Его к неведомым мирам, и на пути к чудесной нови Уж их ничто не устрашит, уже ничто не остановит: Ни мрак, ни пышущая зноем обжигающим звезда….

Дух, вечный, в устремлённом поиске находится всегда – Ведь не сама ли динамическая в том его природа?.. И лишь однажды обретённая духовная свобода Собою нам пресытить будет не способной никогда!

Лишь то возвышенно-прекрасно, друг, в чём жизни есть начало, Что устремляет властно в будущее нас; а также в том, Что по с прошествии веков красы своей не растеряло, Тусклей не сделалось, мы также истинную красоту найдём.

Лишь то в действительности таково, на чём благословенье Лежит Самих Небес – от всех отличный совершенства знак, – Что словно с горней высоты льёт благодатное струенье, Подобно солнцу, согревая и рассеивая мрак.

Лишь то возвышенно-прекрасно, друг, к чему в неудержимом Порыве сердце льнёт… – И может статься, лишь оно одно В своём значенье и величии, в веках не умалимом, Нам на Земле в приумножение всемерное дано!

С годами просвещаясь и взрослея, На мир вокруг себя гляжу добрей... Хотя бы и рождённый на Земле, я – Однако же, не от юдоли сей!

Всё более прозрачной, всё понятней Мне этой жизни делается суть, И чем труднее – тем лишь благодатней Её неближний проходимый путь;

Тем напряженье и закалка воли Становится ещё только сильней, Чем ощущенье преходящей боли, Как и сопутствующей горечи острей...

Но жизнь идёт вперёд – и её дали Передо мной светлей день ото дня, Вчерашние обиды и печали Теперь уже не тяготят меня;

И я спешу вперёд вослед за нею, Совсем забыв про свой былой укор, Навек душою собственною всею Ей без остатка предан с этих пор,

Единственно уж счастлив тем безмерно, Что с истиной той веру смог обресть: И в человеке, от природы смертном, Бессмертного частица Бога есть!

Жизнь – извечная великая загадка! Все о ней, как о рисованной картине, Судим мы – но нет какого-то порядка В наших мнениях, однако ж, и поныне.

Что мы знаем о сказителе Гомере, О Бояне или даже о Шекспире? Что мы знаем в нашей цифровой уж эре Об отвергнутом наукою Эфире,

Силы творческой духовной о природе, О пучиной поглощённой Атлантиде, О кочующем без паспорта народе И о собственной судьбе и о планиде,

О любом полумифическом Герое, Посвящённом и могущественном Маге, Что – хотя бы и о холоде и зное, Яром пламени ли, о живой ли влаге?

Сколько лет, тысячелетий ртом глотаем И вдыхаем мы прозрачный этот воздух – И сегодня ничего почти не знаем Ни о Солнце мы, ни о далёких звёздах!

Ни о молнии стремительной небесной, Ни о внутреннем строении кристалла, Электрона ль… мы не знаем, скажем честно, Если знаем, то, по сути, крайне мало...

Что ж, пусть многое нам в ней ещё неясно, И не всё бывает беспроблемно, гладко, – Жизнь по-прежнему как минимум прекрасна И по-прежнему – великая загадка!

Бог – это… Бог! Он – всего сущего Начало, Источник всяческого блага, красоты… И всё-таки, как ещё плохо и как мало О Боге, друг мой, что-то знаем я и ты!

Бог – это Жизнь, что без границ, как таковая, Во всём космическом размахе Бытия, Живоначальный Логос, Троица Святая, Твоё бессмертное и истинное Я.

Всё Он: добро, покой, и воля, и неволя, Восторги творчества, познания, любви; Всё Бог – достаток твой, и доля, и недоля, Друзья надёжные и недруги твои.

Он – тишина и мир, война и гром небесный, И Солнца свет, и ночи непроглядной тьма; И это вздох Его и голос бессловесный – Звучащие в глубинах сердца и ума.

Моря, леса, равнины, ледники и горы, Сама ль Земля, иные звёздные миры Суть только видимые грани и узоры Его мистической Божественной игры!

Его орудья – дух и воля человека, Что ни сломать ничем нельзя, ни изогнуть; Он – настоящий зачинатель его века, В извечной слитности жизнь, истина и путь;

В Нём – самый смысл и цель его предназначенья, Всех беспримерных дерзновений колыбель, Источник силы нравственной и вдохновенья, И Он же – в небе белых облаков кудель…

И мы с тобою, друг, как все – кровинки Бога, С Ним нашу общность, нашу связь не разорвать! А это знать – уже так важно и так много, Какое счастье уже – это сознавать!

Как раскат громовой отзвучит далеко по земле, так и всё, что случается где-то, Тут же будит раскатистое его эхо в пучинах безбрежности, Наподобье Эфира, повсюду разлитого Вечного Света. – Узы нам всеединства расторгнуть нельзя!.. Случай тоже ведь – это, На поверку, замечу я вам, лишь ещё один род неизбежности.

По природе своей человек не сравним ли с живым, в землю брошенным крошечным семенем, Что с течением времени, в ней вызревая, должно прорастать, Назначением связанный общим со всем человеческим племенем? – Потому это так: либо в ногу шагает он с жизнью и временем, Либо, ежели этого нет, с неизбежностью движется вспять.

И поныне, как встарь, тесно светлому рою возвышенных дум и порыву сердечному, Неуютно среди обывательской скуки и пошлости всей Беспардонной её… Вопреки веку бренному и быстротечному, Пробудившийся духом своим и лицом обратившийся к Вечному Неспроста выпадает как будто из круга «нормальных» людей.

Цель – благо всех существ живых, а не покой и не «нирвана». – И нам об этой важной истине негоже забывать, Чтоб с левым правое не спутать и пути не утерять, Чтобы, пустившись по нему с энтузиазмом пылким, рьяно, Ни боли разочарования в виду самообмана, Ни краха всех надежд в итоге не случилось испытать!

Меж многочисленных тропинок и дорог, протоптанных под небесами, Не есть ли самоотреченье тот наикратчайший путь, Став на который, горних сфер возможно будет досягнуть? – Как по крутому склону вверх горы, укутанной снегами, Нелёгкий путь, ведущий до вершины той, где снизу ляжет перед нами Приобретением нам сужденным весь мир когда-нибудь!

Ни в схватке ярой одолеть себя, ни покорить заснеженные пики, Ни в космос вырваться, ни на Луну ступить своей ногой, Без Вышней помощи не в силах был бы человек земной, Как, впрочем, и без дерзновенья духа – своего владыки Верховного; и, знать, за каждым его подвигом, хоть малым, хоть великим, Стоит, как минимум, ещё один неведомый Герой.

За дело хлопотное, друг, хвататься сходу не спеши, Даже за то, что очень щедро обещает быть оплачено, – С тем равновесье дабы внутреннее не было утрачено! – Ведь совершаемая как при шуме дня, так и в тиши, Совсем особая имеется работа у души, Хоть явно та работа главная никак не обозначена.

Какой бы Бог и всемогущий, и всеведающий, наисправедливый – Как выразитель Вечной Истины иль Духа Исполин – Во всей ни объявился б славе из космических глубин, А всё же, надо полагать, отставив слог велеречивый, Хотя б в виду бездонной пропасти миров, их бесконечной перспективы, Всегда отыщется за Ним, как минимум, ещё один!

Нам со своим аршином подходить к Действительности – это ль не беда? – Ведь ясно кажется, кто судит широко, но осторожно, Доподлинно желая знать, что будет истинно, что ложно, – Во все процессы вникнуть глубоко не дав себе труда, Поспешно и категорично не заявит «никогда» И безрассудно не подумает о чём-то «абсолютно невозможно».

Всё в мире сущем подчиняется законам естества: Леса горят, ржавеет сталь... роняясь, об пол бьются блюдца; Зане поэту на недолговечность рифм не стоит дуться, Ведь жизнь в движенье поступательном своём всегда права: Как на песке следы, со временем стираются слова – Однако в них однажды вложенные мысли остаются!

«Не видим» загодя себе и всем твердят, не сомневаясь в том ничуть, Иные здравые как будто бы на вид, в себе уверенные люди, Когда на тонкое явленье ещё только приглашают их взглянуть; Иные же, и видя нечто, от привычного, понятного им, чуть Отличное, уж отчего-то с придыханьем говорят о «божьем чуде».

По бесконечной доброте и щедрости необычайной Как наш, воистину заботливый и любящий, Отец Нам подарил просторный Дом и жизни нить вручил Творец! – При этом, умысел имея, может статься, некий тайный, Кто знает, в силу ли вещей, иль по оплошности случайной, Лишь в руки наши не отдав её начало и конец.

В одном уверен будь вполне: владенья Божие всецело – Необозримый океан, и суша, и, как по небу летучий пух Гонимый ветром, облака, и высь, которой нет предела, Твоя мятежная душа, и даже собственное тело, И в них пленённый, но однако же бессмертный, обретающийся дух!

Разве не так: чем старше мы и сами кажемся себе ещё умней И чем других мы судим более придирчиво и строго Иль так же судим жизнь, порой к тому и вовсе без предлога, С высокой башни, из песка сырого сложенной, своей, Тем только больше походить ещё на маленьких детей Должны в глазах мы бесконечного всевидящего Бога?

В портрете нынешнего дня, событьях времени текущего, Исполненных, на первый взгляд, противоречий и борьбы, Обычно и без всякой магии и тёмной ворожбы Взору, проникшему в устройство гармоническое сущего, Иные уж черты являются ближайшего грядущего – Отчётливые, как печать неотвратимости судьбы.

Недаром, видимо, Создатель так заведомо решил, Чтоб человек, причастный жизни общему вперёд движению, Потенциала его собственного духа к постижению И пробуждению к п о л о ж е н н о м у с р о к у приходил, – Неосознанье слишком длительное им своих же сил Ведь неминуемо его приводит к саморазрушению.

Как одежда и пища, порог и жилище должны быть чисты, Наипаче всего точно так приучай себя мыслей и чувств к простоте и сердечности, Дабы не устыдиться, итог подводя у последней черты, И в том случае, если желаешь действительно искренне ты, Чтобы сделался каждый твой прожитый день достоянием вечности.

От собравшихся туч над твоей головой, что под тем многотонным чугунным катком, Если тяжко тебе, рана в сердце глубокая ноет ли нудно, Не давая забыть о себе – и тогда стоит помнить о том, Что кому-нибудь рядом вполне может быть ещё более трудно.

За глухою стеной не скрывается Истина вовсе и знать о Себе нам даёт: Можно видеть на всём озарённого Лика Её отражения; Но лишь в сердце, ведомом любовью к Ней (прочее же всё не в счёт) Через все испытанья, в итоге находит Она Свой оплот, Только сердцу такому Она доверяет Свои Откровения.

Слов и дел красотой возвеличивать Господа ль сущего, в собственном сердце живого, Каждым вздохом своим ли единственно истине честно служить... Подвизаясь в высоком служенье Отечеству ли… – право слово, Если жить и страдать не во имя лишь только чего-то большого, То зачем же, какой есть резон на земле человеку и жить?

Дабы пресечь о вере споры, есть как минимум рецепт один простой: Стремясь к желанному согласию прийти как промежуточному некому итогу, Да присягнут навеки в преданности Истине Единой и Живой Все на планете нашей мыслящие сущие как истинному Богу!

Погрузясь с головой, уж едва ли предастся мирской суете иль ничтожной гордыне Ощутивший единожды сердцем возвышенных дум благодать И на время и мир по-иному взирать он не станет отныне… Кто хоть раз созерцал неисчётные звёзды, кочуя в пустыне, Тому в дольней дороге они уже будут повсюду мерцать!

Нам жизнь дана, чтоб мыслить и разнообразные познания черпать Из, пусть неписанной, её, однако, мудрой увлекательнейшей повести… Но если честно, так ли много уже требуется человеку знать, Чтоб её главному заданию между людьми другими отвечать, А именно: жить, следуя веленьям собственного сердца и по совести?!

Раскинулась так широко по сторонам и в вышину всё та же даль – Туманно-звёздная, неведомая, необыкновенная!.. Сколь человек ни мал, а настоящий дом его, по существу, не вся ль, Как Она есть, из края в край необозримая Вселенная?

Пожалуй, что бы с полным правом человек ни относил Сегодня к достоянью собственному своему земному, – Лишь то богатство под луной, что он в душе своей скопил, Чтобы отнять иль уничтожить, никаких не хватит сил… Оно ж не переходит по наследству ни к кому другому.

Всё достижимо, при условии, однако же, решающем одном, Воображения касающемся, и не только лишь, непреходящем, А именно: раз только в б у д у щ е м в сознании своём Ты жить и действовать научишься как будто в н а с т о я щ е м.

Жаль, в жизни лишь благодаря единственно её науке Мы с запозданьем постигаем эту истину порой: Жить уже лучше одному, пускай с любимыми в разлуке, Чем с нелюбимыми лицом к лицу под крышею одной.

Всё в жизни склеено, составлено ль из равных половин И обусловлено законом всевозможных соответствий. Везде одно: сегодня ты – свободный сеятель причин, А уже завтра ты – невольный жнец их неизбежных следствий.

Что проку всуе и досуже о бессмертье грезить нам да рассуждать, Не понимая самой сущности ещё вышеозначенного, право? – На долголетие, и то, ещё, как минимум, суметь завоевать Трудом души необходимо будет человеку собственное право.

Талант всегда неизъясним, подобно магии, как то же волшебство, Сам по себе большой талант – уже масштабное событие; И всё ж, являясь главным характерным признаком присутствия его, Таланту свойственно бывает постоянное развитие.

Уста свои недаром замыкают мудрые в итоге… И поведенье их себе совсем не трудно объяснить: Среди толпы, в уединении лесном или в дороге – Чем больше думаешь ты сам о вечной Истине ль, о Боге, Тем меньше хочется о Них, и в самом деле, говорить!

Кто ответит, чему служит, чего стоит наша гордость, Если с верою, надеждой и любовью не дружна? И не мудрость, и не совестливость, и не воли твёрдость… Так скажите, бога ради, для чего она нужна?!

Где дело требует терпенья, где касается души – Всё совершается, как правило, вне наших ожиданий, Ведь рамки призрачного времени бывают хороши Единственно для дел земных и недалеких расстояний.

От века в век, за шагом шаг наука движется вперёд, Даря нам множество всё новых замечательных идей, В союзе с временем меняя облик мира в свой черёд, Да только к лучшему сама собою отчего-то вот Ещё, по-видимому, сущность не меняется людей.

Суть всех религий, как и истина, едина отродясь. – Зато возможен В людских умах, хотя и временный, однако же, значительный разброд. И всё-таки, пусть мир нам божий представляется необычайно сложен И многолик, но Бог – воистину, один, и в сердце каждом Он живёт!

Зло не явилось к нам откуда-то извне: его на всех материках Земных имеется сегодня и всегда существовало Лишь ровно столько, сколько явлено, сокрыто ль в человеческих сердцах… И кто с уверенностью скажет: много это или мало?!

Простор великий для трудов, такой же перед нами и сражений фронт – Не соответствуют ли творческому Замыслу поистине широкому? Равно как и уже один необозримый безграничный горизонт По-своему не отвечает ли полёту мысли самому высокому?

Всё служит мудрому, идёт, так иль иначе, только в прок – И это мудрости его ещё одно из доказательств; Подходу верен конструктивному, без долгих разбирательств Из каждой мелочи полезный извлекает он урок; И в самой жизни для него – её же вызовов, тревог При всём количестве – противных не бывает обстоятельств!

Не тем ли только человек своё оправдывает звание, Что не страшится ничего, не лжёт, не вторит никому Угодливо, сам не обуреваем жаждой обладания, В одних уме и сердце собственное видя достояние, И предан телом и душой лишь идеалу своему?

Небесная мир осеняет Красота – Подобно пламенному стягу Иль перекладинам креста Распятия как всеобъемлющему благу.

Жизнь, не иначе, обретает только с ней Значительность и форму, хоть и Не соразмерен блеск вещей Земных с сиянием святой духовной плоти,

Горящим радугою всей, Как небо поутру – встающею зарёю, Блаженных праведников – Божиих людей – Пресветлый нимб над головою…

И дух уманивает мой Всё далее по нитям звёздным, как шелковым, Мир, осенённый неземною Красотой – Как Богоматери Покровом!

*Орифламма (от лат. aurea flamme) – букв. «золотое пламя», хоругвь, в средние века – знамя французских королей.

Не всё ль большое составляется из маленьких частей? Так же без малых дел – великих не бывает созиданий; Свет солнечный, и тот, весь соткан из тонюсеньких лучей... И беспредельный Космос, в чём-то наподобие ячей Пчелиных сот, слагают внутренние области и грани.

Бог есть Любовь! Его же дням нет в самом деле ни начала, ни конца. И сколь земная б наша жизнь порою нам ни представлялась быстротечной, Но там под Солнцем гулко бьются где в согласии влюблённые сердца, Подобно гимну, уж, вливаясь в общий хор, звучит молитва жизни вечной.

Не зло, не расколото Всё на гроши Нетленное золото Русской души!

Над миром сияет Её ореол, И гордо взирает Российский орёл!

Порой испытательной Креп и возрос Страны собирательной Статный колосс;

Ни сабли, ни пули, Ни вьюги – его С пути не столкнули, Пути своего…

Нет, вражьему племени Не погубить, И вящему бремени Русь не сломить!

Грозна, как стихия, Былин великан, Сильна ты, Россия – Стезя россиян!

Всё догоревшее, истлевшее, взгляни, в печной золе Перемешалось общей однородной массою… Таков судьбы обычай: Между рождением и смертью человека на земле – Вот время жизни и значения всех внешних человеческих различий.

Жертвы иллюзии – за нечто принимающие миражи лукавые да в небе облака,

а также те, кто видят красоту в уродливости форм, те ль, у которых «я» не сходит с языка…

Поскольку сущий в человеке дух неистребимый божий – не из праха всё же бренного и крови, нельзя поэтому в зависимость поставить его путь от обстоятельств жизни и её условий.

Всё, что рождается, опять, как камень брошенный – в волнах, иль канет в Лете… иль истлеет, иль сгорит; и только дух не знает старости, ни смерти, пребывая неизменным, и один животворит!

Уж будет нужно взором внутренним хотя бы попытаться охватить все горизонты Мироздания, чтобы постичь саму природу и границы – только собственного своего сознания.

Моральный лик человечества едва ли не представлен во взаимоотношениях с природой, как и всей

совокупностью всех действий и поступков, скрытых планов и намерений и помыслов людей.

Ширь полей, лесная грива, Да жабрачья* колея – Ты, отеческая нива, Белорусская земля!

На закате рожь дымится, Чёрных крачек вьётся нить… Век тобой не насладиться, Твоей боли не избыть.

В поле ржавая воронка, Скрип в ночи коростеля – Ты, родимая сторонка, Белорусская земля!

* от бел. «жабрак» - нищий.

Как Образ Твой себе представить?– Везде Твой след, Твоя стезя! Тебя мы не устанем славить, Но нам постичь Тебя нельзя. Какое из почестных званий Тебе всех лучше подойдёт, Из всех людских именований – Тебя неложно назовёт: Отца ли, Духа ли Святого, Их Сына ль, Господа, Творца? Тебе мы вторим слово в слово... Но не едины до конца.

Воистину, мир полон радости для тех, кто понапрасну не печалится ни о путях и странах,

ещё не пройденных, ни обо всех, лишь временных, его несовершенствах и изъянах!

На поверку, на Земле все человеческие действия, поступки, где-то громче, где-то тише,

тем значенья своего лишь поднимая цену, эхом отзываются и выше.

Как кажется, свет понимания лишь хода окружающих вещей, а также в мире своего предназначения,

уж можно было б антитезой противопоставить тьме любой природы, степени ли уплотнения.

Так уже есть: посредством лишь энергий духа, сублимируемых в них из жизни в жизнь, изо дня в день,

будет дано подняться людям Эволюции на более высокую ступень.

Свет или тьма – одно из двух! – то что касается осознанного выбора любого из людей,

ведь как у первого, так у второй, согласно их природе, не бывает половинчатых друзей.

В небо необъятного Творенья Взор благоговейно обрати: В том тумане – звездные скопленья, Наши в них теряются ль пути?

В вышине небесного чертога, Где простор вселенский столь широк, Будто богатырская Дорога, Путь ли человеческий пролег?..

Там – в глубинах вечного Созданья, В безымянной сумеречной мгле – Словно протянулись расстоянья, Пройденные нами по земле.

Всё в этой жизни, что во внешнем мире, что внутри нас, и отнюдь не только с философской точки зрения,

в себе несёт какой-то важный смысл, как, впрочем, и имеет дополнительное скрытое значение.

Всё ж из контекста слов не вырвать, без того чтобы их смысл не искажён был второпях…

Не потому ль и бесполезен, если не бессмыслен вовсе, спор бывает о словах.

Было время – чем-то, в сущности, обычным тогда были чудеса, производимые не магом, не волшебником, –

время то, когда служил сам человек, а не Земля и небеса, Науки о великом Космосе учебником!

Всё совершаемое, пусть не против совести, но в общем важном деле вне участья,

в конечном счёте, неспособно будет принести ни удовлетворения, ни счастья.

Мир так устроен, что меж двух его извечных полюсов какой-то полностью нейтральной середины всё же нету. –

А потому иль не идёт так или иначе от тьмы всё, создающее препятствие нам на дороге к Свету?

Окажутся способны люди диктовать их волю яростным стихиям и повелевать судьбой

лишь при условии решающем одном, а именно: лишь при согласье полном их между собой.

На марше Вечной Эволюции духовному подъёму отвечает дум высокое стремление,

сквозь гущи терний бесконечному пути ли – не такое же ли точно бесконечное терпение?!

На предначертанном пути том, что всё выше увлекает по ступеням Мироздания,

всё ж безошибочною мерой нами пройденного будет продвижение сознания.

За всякой вещью, даже сделанною собственными нашими руками от начала до конца,

в конце концов, едва ль не прячется всё та же Мысль живая, многоликая Предвечного Творца.

Как друг от дружки звёзды ни разнесены по всем необозримым Космоса пределам,

а всё ж пространство освещать Его является величественным общим их уделом!

Не секрет, что где-то там – в глубинах нашего сознанья – коренится связь всего и нераздельность…

С высоты же его духа человеку не дано ль, не убоявшись, заглянуть и в Беспредельность?!

Невосполнимые убытки лишь приносят и «доходные дома», с апартаментами роскошными своими,

там, где застраиваются, обезображивая милый сердцу гармоничный вид, ландшафты девственные ими.

Уж можно было б мыслью целый мир объять, и путь нащупать от оков земных, от власти ль обстоятельств к скорому освобождению,

и в том блаженства испытать … – когда б всего лишь научиться только самоотрешению.

Как недоросль, живя небрежно и с ленцой, не исполняя в надлежащей мере долг свой человеческий, земной,

едва ли что-то предъявить возможно будет в оправдание себе там – жизни этой за последнею чертой.

В чреде веков не в первый раз сцена истории становится всё ниже, всё пошлее от засилья торгашей

по ходу собственного действия, как и, увы, по мере измельчания сегодняшних людей.

Есть заблужденье, что предательству сродни, в самодостаточности мощи красоты

и в том, что правда не нуждается в защите от наветов и от злобной клеветы.

Искусство вместе с философией в содружестве с передовой наукой в свете прорывных идей,

воистину, свою исполнили бы миссию, когда б лишь к постиженью таинств духа подстегнули мысль людей!

Как видится, не столь существенно уметь приметы близкого уж будущего вовремя заметить,

как наступление его во всеоружьи самому в любой момент готовым быть достойно встретить.

О бесконечном и о вечном возвышая в размышлениях свой ум мало-помалу,

быть может, этим самым шаг за шагом мы восходим мысленно лишь к своему Началу?!

Путь проложить от сердца к сердцу, по душам поговорить как можно с тем, кто бессердечен иль бездушен. –

На берег противоположный через пропасть перебраться как, коль нет моста над ней иль он разрушен?

Во всё, что создано людей руками, (в этом смысле Божие Творение само не таково ли?)

бывают прежде всего вложены усилия их творческого разума и собственной же воли.

Пусть за душою ни гроша, – можно всегда подставить дружеское верное плечо иль добрым словом поделиться…

Желала бы того душа, – всё ж, бескорыстное, нимало наше ближнему служение не может истощиться!

Порою форменный разбойник пред тобой, однако ж ты того в упор не замечаешь;

а то ещё бывает, что в тебе самом враг окопался главный твой, а ты и не подозреваешь.

Всё наставляет в школе жизни нас по-своему: природа, опыт пройденных веков, уроки ли текущих дней…

Лишь нерадивому ничто не говорит ни о великих её целях, ни о смысле… и бывает скучно в ней.

Отечески жизнь то обласкивает нас, то бьёт пребольно… никогда не оставляя нас в покое, –

что неспроста, ведь через это постигает на земле её Науку всё живое!

Когда в самом себе уверен ты, то, знай, к желанной цели твоего ничто не пресечёт пути. –

Ведь не секрет, что и одно уже сознанье своей силы позволяет ей лишь крепнуть и расти.

Нельзя науку, с её методом и взглядами на жизнь, на самоё ли Мироздание,

их сокровенной стороной пренебрегающую почитать за истинное знание.

Сколь ни звучит это, возможно, в наше крайне прагматическое время слишком пафосно для слуха,

с землёй и небом, что над ней, весь мир – отечество и сфера обитанья человеческого духа.

Сияющий Мост в Беспредельность, по которому ступают впереди других бесстрашные герои,

во всех мирах имеет, связывая их между собой, свои надёжные Устои!

Казалось бы, и адекватные все люди, словно следуя какому-то зловредному внушению,

весьма бывают склонны даже о реальности судить по своему воображению.

Из обречённой жизни этой под луной, из плена тесного её неудержимой круговерти

тотчас в жизнь истинную, вечную, вступает человек, с неё сорвавший роковую маску смерти.

О поведении своём, как ни смотрелось бы оно со стороны порой достойно или не совсем красиво,

хотя б наедине с собою можно, кажется, не правда ли, судить по справедливости и говорить правдиво.

Имеется в бескрайнем Космосе тончайшая энергия, совсем неощутимой становиться

способная… – Но она тотчас же усилит свой поток, едва лишь мысль к ней устремится!

Мир представляет из себя среду явлений и вещей взаимосвязанных иль нечто наподобье сада одного большого,

в котором потому уже нельзя бывает насадить, как и нельзя искоренить что-то одно, при этом не задев другого.

При всём богатстве её опыта, что в ней мы собираем, созидая и любя,

жизнь, как учитель мудрый, в общем-то лишь помогает глубже нам познать самих себя.

Время есть то, чего в потоке роковом всё ускоряющейся жизни каждый день и даже час,

на что-то самое существенное может не остаться вовсе более у нас!

Отцы Премудрые, стоявшие когда-то у истоков человечества, в науках наставлявшие народ,

наверняка сквозь миллионов лет густую пелену уже предвидели сиятельный Космический Исход!

Не забывая, сколь обманчивою видимость бывает, Смотреть явлений нужно в корень, лишь его беря в расчёт! Иной молчанием уже – не говоря ни слова – лжёт, А говорящий много – смысла своих слов не понимает; Убийца тоже не всегда собственноручно убивает, И самый настоящий вор не обязательно крадёт…

Тогда и творчество становится возможным и являет вдохновение над оным свою власть,

когда сама, какая б ни была, работа уж не только лишь работа, но и подлинная страсть.

Подобно утренней росе, иль слою пыли на предметах, чёрной сажи ль на руках,

так и частицы благодати или яда наших мыслей оседают на вещах.

И всё ж хозяином любого положенья будет пленник тот сей горестной юдоли,

кто держит в собственных руках и вместе с тем умело пользуется рычагами воли.

Земля и небо образуют неразрывное единство, органичное всецело –

сродни тому же Макрокосму – точно так же в каждой клетке человеческого тела.

Фактически путь человеку в эволюцию дальнейшую закрыт, и к обладанию тем боле

всесокрушающею мощью сокровенных сил Природы без развития им воли.

Пожалуй, каждое прекрасное движенье человеческой души пред непроглядной гладью Леты

сравнить бы можно со струёю свежей воздуха в угарном плотном мареве планеты.

Столь велико всё их богатство, что не стать поэтом просто невозможно, речь уж только обретя,

пытливой мыслью и всего лишь чутким сердцем прикасаясь к разным граням бытия!

Лишь состояние готовности всечасной посреди потока жизни сей кипения

к преодолению себя, пожалуй, будет уже признаком Высокого Служения!

Умов в разброде нам путь в будущее лучшее закрыт. Так же как, впрочем, очевидно не вполне ли,

что коллектив любой становится, всё более, как монолит, един лишь при движенье к общей цели.

Так мир устроен, как вместилище материи живой, оформленный пусть из аморфных её масс:

на свете всё в себе несёт и сохраняет в назиданье свою собственную истину для нас.

В отличие от добрых дел, всё ж со словами никогда не стоит слишком торопиться –

но мудро надо отмерять слова свои, чтобы врагу за них невольно не позволить уцепиться.

Мысль, как и всё, материальна, и пусть даже оставаясь недоступною для глаз и наших рук,

всё ж оперирует понятиями, двигает предметами… легко преображая мир вокруг!

Инертный рефлективный ум, согласно собственной природе, расходясь при этом с жизненным законом,

склонен, как правило, противиться всему, что б ни пыталось утвердиться вопреки его шаблонам.

Пусть век его совсем недолог, обусловленный дистанцией короткой этой жизни быстротечной, –

всяк человек и человечен миром внутренним своим лишь, обращённым к жизни вечной.

Чаще величие души, как то ни странно, проверяется скорей на мелочах.

Так и правдивость до конца, однако, выдержать всего трудней бывает в пустяках.

В глубинах Космоса имеют место быть, пусть недоступные для зрения и слуха,

как знать, не те же ли обменные процессы, что и в недрах человеческого духа.

Даже иных смертельных ядов, в одночасье убивающих любого из людей,

ещё губительнее яды, разъедающие души неокрепшие детей.

Не может в полной мере быть здоров и счастлив человек, не знать ни страхов, ни рыданий,

до той поры пока не осознает смысла самого своих он тягот и страданий.

В Разумном Космосе на всём необозримом протяжении бескрайнего простора

Его, должно быть, ни единая планета не оставлена, без Мудрого Призора.

…И всё же именно невидимое, никаким приборам неподвластное и есть то,

ещё на карте мироздания что занимает самое значительное место.

Что ни скажи, а всё же Тайна бесконечности всё будет оставаться неразгаданною штукой,

как далеко в попытках оную постичь уже сегодня или, может, завтра ни ушла б наука.

Что мысль, что брошенное слово – порождают так или иначе своё эхо где-то;

и ни одно земное действие, хотя б на небесах, не остаётся без ответа.

Явленье истинной поэзии (как, прячась за слова одни, душою ни криви)

всё же на выходе всегда подобно грому, что рождается от молнии любви.

Сама за тайной бесконечности погоня, несмотря даже усилия на все

и достиженья наши, в чём-то представляется подобной бегу белки в колесе.

Большие знания, пусть даже профетического толка и всемирного значения,

не есть достоинство всё ж сами по себе – но только средство для его приобретения.

У ядовитых помышлений, как у всякого же пущенного в севооборот

подобного гнилого семени, на выходе его всегда бывает горек плод.

Недаром истинное знание предполагает синтез и способность к обобщениям. –

Так рост сознания, когда и ощутим, тогда уже по всем возможным направлениям.

Что б там ни думал человек о роли случая в судьбе или, напротив, провидения,

беда любая в ней, однако, крайне редко настигает его без предупреждения.

Так уже есть: кто пред собою цель достойную и правильную ставит – невзирая на все сложности,

в конце концов для достижения её всё же изыскивает средства и возможности.

В самой глубокой тишине ума, где горних голосов лишь слышен хор, именно в ней и

рождаются все самосильные реальность формирующие мысли и идеи.

Отвеку жизнь идёт вперёд (уж таково её веление и свойство основное),

ни чуточку не нарушая лишь незыблемости собственных Космических Устоев.

Самоотверженность – не есть ли это именно тот ключ, в руках у каждого от века

которым лишь и отпирается замок, что запирает бога в сердце человека.

Мысли злые, походя на не имеющие запаха убийственные газы,

не иначе, представляют род особенно губительной пространственной заразы.

За них ответственность на чьи б чужие плечи, может быть, переложить он ни хотел, –

сам человек есть как владыка, так и пожинатель всходов своих помыслов и дел.

Долг человека, если в чём и состоит, являя главный смысл его существования,

то первым делом в поддержанье чистоты и роста внутреннего своего сознания.

Пусть Божий Дух неуловим для глаз, – а всё ж Он выдаёт во всём присутствие Своё. –

Ведь и Земная ось невидима, однако же, вращаемся мы все вокруг неё!

Недопустимою ошибкой, может статься, роковою, будет в собственных глазах

преуменьшенье своей ценности для Вечной Эволюции в Её благих трудах.

От незапамятных времён на всех благих путях сопутствуя им, наставляя в Мудрости людей,

быть то и дело распинаемыми ими же – не это ли удел Великих их Учителей?

Прежде всего живёт Культура не в музеях, не в стенах библиотек, не на соборных площадях… –

прежде всего она живёт в геройских помыслах и в обращённых к Свету человеческих сердцах!

Уж по своей природе будучи носителем начал разумного и гармонического,

собой являет человек венец одновременно творчества Земного и космического!

Чем всестороннее и, вместе, гармоничное развитие, занятья нет полезней:

здоровых телом и душой боятся и обходят стороною тысячи болезней.

Насколько сложной бы структурой или, может быть, простой ни обладало Мироздание,

а перекрёстком всех миров всегда бывали человеческое сердце и сознание.

Расставаться предпочтительно всегда всё же друзьями, – в перспективе дней, веков ли,

предстоящих нам ещё, чтобы не встретиться однажды, обратившись во врагов.

Редкие птицы по кронам кочуют, Щебетом лес оглашая своим; Ветер листву обрывает сухую, Землю ковром устилает сплошным…

Мир по сезону сменяет одежды – Зябок приветливый прежде простор; Так же в душе угасают надежды: Время выносит им свой приговор...

Горем подчас сокрушается вера, Сердце любовь покидает навек: Краем дороги асфальтовой, серой Вдаль одиноко бредёт человек…

Будто мираж, счастье непостоянно: Быстро мелькнёт, не оставив следа… Лето прошло – и нисколько не странно, Что уж на смену спешит, как всегда,

Осень, назад отрезая дорогу! Птичий торопится клин в вышине… В тайной печали тебе не помогут Люди чужие в далёкой стране.

Тянутся клёны верхушками к небу, Тихо роняя листву… Для себя Большего счастья не жди и не требуй: Жить – всё вокруг, всех, кто рядом, любя!

Всё что-то в самом деле значимое в жизни: будь-то памятные встречи или собственное в ней предназначение –

уже, как правило, имело некогда своё начало и когда-нибудь опять своё получит продолжение.

Крест Господень, на котором обречённый на мучения поднесь распят Господь, –

иль не это, своенравная, собою представляет человеческая плоть?

Путь постиженья Божьих Тайн сквозь тернии существования – к сиянью славы будущих времён,

уже по смыслу своему, открыт быть может только тем, в ком сердце чисто и чей ум не омрачён.

Таится в каждом недомыслии людей, уж по всеобщему закону соответствия,

зерно недоброе того или иного разрушительного будущего бедствия.

Когда, снижаясь, белый снег Струится медленно на землю, В веках захожий человек, Я слышу музыку и внемлю. Гляжу на девственный простор – И над собою в отдаленье Я слышу сладкозвучный хор, Как будто храмовое пенье: Как будто «Славься» кто поёт И мглу дороги оглашает Иль духов чистых хоровод Отчизны звуки навевает; Как будто сыплет надо мной С небес спасительная манна...

И я ответствую: осанна! – И легче переход земной.

Умей любить, любви не требуя взамен И только сердцу своему в том полную давая волю; Умей любить не впопыхах, не зная в чувстве перемен, Со всею сладостною мукою и болью; Умей любить, но не беря любовью в плен – Огнём души своих любимых возвышая над юдолью... Когда, любя, их за любовь способен лишь благодарить, Только тогда, мой друг, воистину умеешь ты любить!

Обычно в жизни нашей главное вершится где-то на её невидимой поверхностному взору стороне. –

Так неколышимая моря гладь не значит прекращенья хоть какого-то движения в его же глубине.

Этот Космос, это Бытиё – Достояние и есть моё. В нём же самый дорогой-дарёный – Этот глобус синий и зелёный!

Это небо, вечное одно, В обладание и мне дано! Но милее щедрого даянья Это время, это расстоянье.

Эти нивы в звёздной вышине Предназначены судьбою мне! Только сердцу всё-таки дороже Это поле, это придорожье...

Кто я? Есть ли точная дата Моего появленья на свет? Будто всё уже было когда-то – Столь отчётлив событий след. Будто всё уже было когда-то: Ночь и звёзды, закат и рассвет... Кто я – если так мысль крылата, Если ей расстоянья нет?!

О жизни и смерти поведать кто б мог, Об истинной цели трудов и тревог? Где межи простора? что время таит? – Кто Тайну откроет и всё объяснит?

Откуда, куда все дороги ведут? Что там – за Порогом? что ищем мы тут? Где мира средина? откуда он сам?.. Что снится безмолвным ночным небесам?