С повязкой на глазах

С ПОВЯЗКОЙ НА ГЛАЗАХ

Есть, как известно, человеческий закон, и есть Закон – Как Высший Судия поставленный Творцом над всеми нами: Поступки наши все и действия оценивает Он, Слова и помыслы, не ставшие и ставшие делами… И за иные издавая даже покаянный стон, Рыдая, всё-таки разжалобить Его нельзя слезами: Он неустанно души взвешивает наши на весах Своих космических с повязкою тугою на глазах!

ЗА ГЛУХОЙ СТЕНОЙ

Порою словно бы сама Судьба настойчиво стучится в наши двери Своей по-матерински лёгкой и заботливой рукой, Готова, кажется, нам возместить сторицею все прошлые потери, Вернуть надежду ли былую и утраченный покой; Но стука мы Её не то чтобы не слышали, но этому не верим, Сомнений непреодолимых словно за глухой стеной… И вот уж, еле-еле тлевшая, последняя надежда угасает – И поневоле при своём тогда Судьба нас оставляет.

В ХРАМЕ ЖИЗНИ ВЕЧНОЙ

Жизнь человека под луною – неизбывная тоска по небесам Уже с минуты в бренном теле самой первой до последней; И самым смелым, всем прекрасно-дерзновенным человеческим мечтам Или не тут начало, как и невообразимых бредней Иных исток?.. Так что же, в Жизни Вечной величавый храм Уже допущенные, и поныне мы всё топчемся в его передней И перед следующей дверью отчего-то часто вдруг В самих себе в последний миг парализуют нас сомненья иль испуг?

НА ВЕКОВОМ ПУТИ

Для сердцем зрячего, для знающего путь свой, смерть – всего лишь перемена, Одна из многих в бесконечно протяжённом бытии; И с тем избавлен он от горестного рокового плена, В котором многие томятся поневоле, словно в сонном забытьи, А моря бурного житейского волнение и пена Ему не застят взора на его необратимом вековом пути: Огни чудесные надземные в его глазах играют И в них и в нём самом духовные глубины ещё больше высветляют!..

МИРОВОЙ УСТОЙ

Богатство мудрецу достойному ни чуточку не прибавляет счастья, И ни к чему ему ни званья, ни лукавая людская похвала. И лишь наградою ему – то драгоценное бесстрастье, Что, как термический закал, душа его в невзгодах и в горниле жизненных борений обрела; Нещадный зной уж не томит его и не страшит суровое ненастье, Не задевает ядовитая завистника стрела... И может, только он один во всём, как море в шторм, бурлящем поднебесье Усильем духа своего ещё удерживает мира равновесье.