В царстве смерти

В ЦАРСТВЕ СМЕРТИ

Как мало среди нас на самом деле верящих в бессмертие своё, Как мало тех, кто не забыли о Небесной их Отчизне! Не оттого ль земное это, только временное, наше бытиё Собой напоминает чем-то бледное лицо без жизни, На ниве ли, побитой зноем, худосочное торчащее жнивьё, Ущербно и полно уныния, царящего на тризне… Не оттого ль и так хмельна безумно горестная эта круговерть, Где и поныне, беспощадная, над миром правит смерть?

НАИБОЛЬШИМ ИЗ ЧУДЕС

Всё есть Создание и собственная Вотчина Небесного Творца, Мы все – участники в Его великих Замысле и Славе! И отвернуть – в испуге, может статься, иль смущенье – своего лица От этой бездны непроглядной многозвёздной мы не вправе, От этой Жизни, не имеющей какого-то начала, ни конца, Нам наибольшим из всех мыслимых чудес представшей въяве; И как, с какой бы стороны ещё, мой друг, ты на Неё ни посмотрел, – Ясно одно: даётся Вечность Её каждому в удел!

ПРИКОСНУТЬСЯ СЕРДЦЕМ

Предвечной Истины ни формулой не выразить, ни описать словами, Земным рассудком потому как не дано Её объять; К Ней попытаться прикоснуться можно сердцем лишь – устами Её пристало человеку разве только неустанно воспевать. Она ж главенствует над сотворённым миром и над нами, Как над своими порождениями любящая мать... Однако ж мы наверняка не зря упорно так Её постичь стремимся – И в Ней однажды, словно в зеркале, быть может, ещё сами отразимся?

СКВОЗЬ ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ

Неуглядимое за тысячами самых разных преходящих целей И тесным строем повсеместно громоздящихся преград, Есть Назначение, какое-то далёкое, одно на самом деле Из нас едва ли не у каждого, – мы пятимся назад, Вперёд упорно ль продвигаемся, под солнцем, часто в полной темноте ли, Сквозь жизнь и смерть, неисчислимых перевоплощений ряд… И может, мы, лишь словно вехи себе цели намечаем Ближайшие на том Пути – и тем верней преграды все одолеваем.

ПОВЕРХ ВСЕГО

Поверх всего в подлунном нашем мире словно бы наброшена вуаль: Где чуть заметная, прозрачная почти, а где особенно густая, И оттого ещё искуснее скрывающая благостную даль Иного, Истинного Мира. – Звёзд холодные огни так заслоняя До горизонта простирает над землёю согревающую шаль Свою небесного дневного свода сень безоблачная голубая, Играя ль солнечными бликами, глаз веселя и радуя, так рябь морской волны Тем лишь старательней от взора прячет тайну глубины.