Неизбежность перемен

НЕИЗБЕЖНОСТЬ ПЕРЕМЕН

Не может Солнце в бездне мрака окружающего растворить весь свет, Навеки ль сумрачными тучами затмиться; Не может наконец накопленная мощь не проявиться, Не распуститься по весне прелестный нежный первоцвет... И по скончанию однажды смутных нынешнего безвременья лет Всецело миру суждено преобразиться, Не может в людях дух, пусть дремлющий ещё, не пробудиться На всей Земле и Эры Новой уж не наступить Рассвет!

ВСЁ ВОКРУГ

Не может в мире сём существовать научной парадигмы неизменной, Действительно непреходящей, безусловной доброты, Как нету в нём непогрешимой абсолютной красоты, Ни формы навсегда застывшей и нетленной. Так, всё вокруг себя – вблизи и в безграничности Вселенной – Что нынче только ни способен осязать и видеть ты, Суть не игра ль воображения свободного, суть образы Мечты, Всегда изменчивые, Чьей-то вдохновенной?!

ПЕВЕЦ ВОЗВЫШЕННЫЙ И ЧИСТЫЙ

Издревле почитался меж людьми посланником Богов На ниве горестной, страдальческой земной певец возвышенный и чистый, На путь Великого Служенья благородный, но, однако же, тернистый, Ступивший с горсткой небольшой ему подобных смельчаков; Кто будничных не зная тем и не имея в лексиконе низких слов, Пел об Отчизне безмятежной духа, солнечно-огнистой, Одной уж песнею своей и мысли плазмою лучистой, В ней собранной, умы людей освобождая от их собственных оков...

                Бога не видел никто, никогда.
                Ап. Павел
    

Как то известно, до сих пор никто, нигде и никогда – Среди когда-либо ходивших по земле – не видел Бога Воочию, не развевалась ещё где-либо над дольнею дорогой Его почтенная седая борода... Однако же, бывает зрима ясной полночью всегда Его вся звёздами, как будто бриллиантами, усыпанная Тога, И перед собственною совестью взыскательной и строгой Едва ль не всем нам чувство ведомо стыда.

ОДИНОКИ И ГОНИМЫ

Пусть в мире этом и поныне остаются одиноки и гонимы, Пускай прибежищем им служат всякий раз чужбина иль пустынный скит, – Кто верность истине единой в сердце собственном хранит, Те ею сами наиболее хранимы; В изгнании незримо их сопровождают серафимы, Толпой отвергнутых, как древле справедливый Аристид… Они же на судьбу не ведают обид: По праву семена их озарённых дум и на планете всходы их неистребимы!