Филарет Чернов

Я не пойму: звезда, пустыня, море, — Что это — разум? Бог? Обман? На этом неразгаданном просторе Бессмыслия блистает океан.

Кто нам сказал, что мы отображаем Бессмертное в бессмертном бытии? Что знаем мы, когда еще не знаем, Что мы? Кто мы? И для чего пришли?

Есть страшная железная преграда — Молчание. Нам некому сказать, Что мы идем, куда идти не надо, И знаем то, чего не стоит знать.

Из вечности зова не слышу: Безмолвна небесная высь. Но месяц восходит все выше, Но звезды все так же зажглись.

И плачет душа: для кого же — И месяц, и трепет огней?.. Я чувствую, как я ничтожен, — Ничтожен, ненужен, ничей!

И гордое слово — «сознанье» — Меня не утешит ничуть... Иду я пустыней молчанья — И горек, и страшен мой путь.

О, эта даль! — она обманна: Ее лазурь и глубина Как будто нам поет: «осанна!» — Но бездна в ней отражена.

Иди на даль — она отступит, Иди на свет — потухнет он. Нас тьма, нас смерть, нас бездна крутит Безумным колесом времен.

Оно — и солнце завертело, И эти звездные миры. И каждый миг — лишь злое дело Жестокой и слепой игры.

Не знаю, было ли начало, Не знаю, будет ли конец, — Но сколько в эту бездну пало Остановившихся сердец!

Всем неизбежное паденье, Всех бездна бездной обняла, И нет таких высот спасенья, Где б удержаться жизнь могла.

Замело тебя снегом, Россия, Запуржило седою пургой, И холодныя ветры степныя Панихиды поют над тобой.

Ни пути, ни следа по равнинам, По сугробам безбрежных снегов. Не добраться к родимым святыням, Не услышать родных голосов.

Замела, замела, схоронила Всё святое родное пурга. Ты, - слепая жестокая сила, Вы, - как смерть, неживые снега.

Замело тебя снегом, Россия, Запуржило седою пургой, И холодныя ветры степныя Панихиды поют над тобой.

Убили Мать мою, убили, За что убили Мать мою?! Лежит в крови, в дорожной пыли, В родных степях, в родном краю.

Высоко коршуны над нею, А ниже воронье кричит, И я рыдать над ней не смею, Как мне сыновий долг велит.

И подойти я к ней не в силах — Я сам упал, лежу в пыли, Лишь ветер на родных могилах Туманом плачет из дали.

Зачем печальным тихим звоном Еще монастыри звенят, Зачем с последним горьким стоном Готовят горестный обряд?

Быть может, рано, рано, рано! Быть может, мертвая жива! Быть может, с горького бурьяна Ее доносятся слова?!

О, развяжите мои руки! Я встать хочу, хочу пойти! Пойти на зов, на крест, на муки И мертвую хочу спасти!

Убили Мать мою, убили, За что убили Мать мою?! Лежит в крови, в дорожной пыли, В родных степях, в родном краю.