Андрей Корф

Деревня под вечер. Покой. Тишина. Пустые ступени крыльца, И я, как монашек, сижу у окна, Ловлю комара на живца. Над серым подворьем с его конурой Томится философ-закат...

Загадочный город — мой вечный герой — Отсюда понятней стократ.

Мы живем в страшном мире, Где троллейбусы ходят до двенадцати, А люди любят до тридцати.

Конечно, Бывает троллейбус и в два часа ночи, Но где взять силы его дождаться?..

Я и коршун на поруки Были выпущены в зной. Я лежал, раскинув руки, Коршун замер надо мной.

И в торжественную небыль, Как в религию, вошли: Он — нательный крестик неба, Я — нательный крест земли.

В парижских улочках Москвы Никто не жарит мне каштаны, И не побалует, увы, Табачник пачкою «Житана»,

И разноцветная афиша Не приглашает в казино... Но не играют в домино В московских улочках Парижа;

И настроение не то, И не увидишь там на даме С такими чудными глазами Такое старое пальто.

Пришли слова в письме: «Прощай. Писать не смей!»

И пел сверчок в степи: «Террпи, террпи, террпи...»