* * *

Я жизнь свою в деревне встретил, Среди ее простых людей. Но больше всех на белом свете Любил мальчишкой лошадей.

Все дело в том, что в мире голом Слепых страстей, обидных слез Я не за мамкиным подолом, А без семьи на свете рос.

Я не погиб в людской остуде, Что зимней лютости лютей. Меня в тепле согрели люди, Добрей крестьянских лошадей.

Я им до гроба благодарен Всей жизнью на своем пути. Я рос. Настало время, парень, Солдатом в армию идти.

Как на коне рожденный вроде, Крещен присягой боевой, Я начал службу в конном взводе Связным в разведке полковой.

И конь - огонь! Стоит - ни с места. Или галопом - без удил. Я Дульцинею, как невесту, В полку на выводку водил.

Я отдавал ей хлеб и сахар, Я был ей верного верней. Сам командир стоял и ахал И удивлялся перед ней.

Но трубы подняли тревогу, Полночный обрывая сон. На север, в дальнюю дорогу, Ушел армейский эшелон.

А там, в сугробах цепенея, Мороз скрипел, как паровоз. И - что поделать!- Дульцинея Ожеребилась в тот мороз.

Заржала скорбно, тонко-тонко Под грохот пушек и мортир. И мне:- Не мучай жеребенка...- Сказал, не глядя, командир.

Я жеребенка свел за пойму Через бревенчатый настил И прямо целую обойму, Как в свою душу, запустил.

Стучали зубы костью о кость. Была в испарине спина. Был первый бой. Была жестокость. Тупая ночь души. Война.

Но в четкой памяти запались: Мороз, заснеженный лесок И жеребенок, что за палец Тянул меня, как за сосок.