* * *

Преодолев полосу невезенья на брюхе, в перьях и пухе, в бумажной трухе, будто в прахе, драные джинсы сменив на парадные брюки, вытянув руки, бреду, натыкаясь на плахи...

Ложные страхи! Пора бы прийти в умиленье от всенародного мления! Прочь умаленье планов, идей и значенья великой эпохи! Есть недостатки, конечно, но плахи — не плохи!

Это такая попытка приятия мира — выдавить желчь на бумагу японской пипеткой и раствориться в колоннах, шагающих мимо поступью гордой, сверяя маршрут с пятилеткой, —

к новым высотам, зияющим над континентом, — слесарь с дояркой и прапорщик с интеллигентом! Вывернуть мир наизнанку с таким контингентом — плевое дело. Хана буржуазным агентам!

Кентом дымя, возвёдем города из брезента в джунглях и в Арктике!.. (Голос жены: «Полотенце...) — Брысь, отщепенцы! От вас не приемлю презента!.. (...нужно под краном смочить. У него инфлюэнца.»)