Контролёру

Не спрашивай меня, кто я таков, не вороши свирепо документы. Не лязгай инструментом — я готов сказать, что знаю в некие моменты.

Кто я? Никто. Никто, ничто и всё: вагонных рам [...] дрожанье, рожденье сна, ребеночка рыданье у скучного дорожного окна.

Я состою из этого стекла, из этого же самого железа, из скрипа одинокого протеза, из малых волн огромного тепла. И если бы не эти галуны, не этих светлых пуговок охрана, ты сам бы вспомнил, как мы все родны, родством вины, родством открытой раны.

Как перед деревом виновен стол, перед горой железо виновато, перед осиною виновен кол, перед землей вина солдата.

Мы родственны с тобой. В морской крови, в такой же лимфе, как у насекомых. Но я храню молекулы любви. Молекулы любви тебе знакомы?

Любовь — это такое вещество, способное воспламенять предметы, любовь — это такое естество, оно в тебе, тебе понятно это?

Открыть тебе? Понять тебе — тебя? — Открытое, оно пребудет в тайне. Я тихо сторонюсь небытия, и в этом поезде случайно.

Как пуговки твои в глазах рябят... Я в поездах безмолвствую невнятно. Что поезда? Привозят никуда, увозят от себя, тебе понятно?..