Первая камера

Она и не пар, и не камень, Она и не шар, и не куб, То воском плывет под руками, То стынет металлом у губ.

Я знаю: другие — заполнясь Дыханьем моим и бедой — Скользнут сквозь меня, не запомнясь, Несомые черной водой.

Но этой — голодной и нервной, Теперь до последнего дня Мне сниться — как женщине первой, Когда-то растлившей меня.

Той рыхлой и доброй солдатке С рябым белоглазым лицом, Когда-то зазвавшей на святки — Попотчевать сладким винцом...

Вот так же и камера эта, Где даже и мухи — рабы: Ослепнув от вечного света, Живут по щелям, как клопы, —

Теперь меня хочет и злится, И стыдные шепчет слова. Я должен схитрить — раздвоиться, Распасться на два существа.

Чтоб эта постыдная смычка С прожорой лихой и рябой Однажды — не стала привычкой, Хотя бы и стала судьбой.