Концерт для оркестра

Послушай, Барток, что ты сочинил? Как будто ржавую кастрюлю починил, как будто выстукал на ней: тирим-тарам, как будто горы заходили по горам, как будто реки закрутились колесом, как будто руки удлинились камышом, и камышиночка: тири-тири-ли-ли, и острыми носами корабли царапают по белым пристаням, царапают: царап-царам-тарам... И позапрошлогодний музыкант, тарифной сеткой уважаемый талант, сидит и морщится: Тири-тири-терпи, но сколько ржавую кастрюлю ни скреби, получится одно: тара-тара, одна мура, не настоящая игра. Послушай, Барток, что ж ты сочинил! Как будто вылил им за шиворот чернил, как будто будто рам-барам-бамбам их ржавою кастрюлей по зубам. Еще играет приневоленный оркестр, а публика повскакивала с мест и в раздевалку, в раздевалку, в раздевал, и на ходу она шипит: Каков нахал! А ты им вслед поешь: Тири-ли-ли, Господь вам просветленье ниспошли.