* * *

Больная черепаха, Ползучая эпоха, Смотри — я горстка праха, И разве это плохо?

Я жил на белом свете И даже был поэтом, — Попавши к миру в сети, Раскаиваюсь в этом.

Давным-давно когда-то Под песни воровские Я в звании солдата Бродяжил по России.

Весь тутошний, как Пушкин Или Василий Теркин, Я слушал клёп кукушкин И верил птичьим толкам.

Я жрец лесных религий, Мне труд — одна морока, Но мне и Петр Великий Не выше скомороха.

Как мало был я добрым, Хоть с мамой, хоть с любимой, За что и бит по ребрам Судьбиной, как дубиной.

В моей дневной одышке, В моей ночи бессонной Мне вечно снятся вышки Над лагерною зоной.

Не верю в то, что русы Любили и дерзали: Одни врали и трусы Живут в моей державе.

В ней от рожденья каждый Железной ложью мечен, А кто измучен жаждой, Тому напиться нечем.

Вот и моя жаровней Рассыпалась по рощам, Безлюдно и черно в ней, Как в городе полнощном.

Юродивый, горбатенький, Стучусь по белу свету, Зову народ свой батенькой, - А мне ответу нету.

От вашей лжи и люти До смерти не избавлен, Не вспоминайте, люди, Что был я Чичибабин.

Уже не быть мне Борькой, Не целоваться с Лилькой. Опохмеляюсь горькой, Закусываю килькой.