* * *

Кто лежал со мной в гробу фанерном, знает, как земля вязка. В этом доме этажи безмерны и чернее впалого виска.

На одной из лестничных площадок мы смотрели действо позднего Арто: с мокрых городских лещадок вниз катился в скорлупе никто.

Если я за край земли увез все тени, тех которые, которых я, — станет ли светлей им с теми вместо или просто без меня?

Был всегда со мной сурок: тот сумрак дня, хребет гремящего моста, улиц подпаленный сурик на дыханьи водного холста.

Нет теперь того, что я. Обличье стерто. Но пока светлеют памяти лучи в междумирьи подмастерьем корта буду подбирать мячи.