Прогулка

Я был в Воронеже, на реке Воронеж, где в деревнях, что в Англии — ремень отцовский лежит на ребре, как корешок Евангелия.

У кирпичей — цинга, а цыган — до черта. В сущности, каждый — стоик. Для них и лужа — такой же Ганг. Воронеж — он там, где нам быть не стоит.

Я был в Поволжье. Пока что Судный день для них, как волдырь. В окаменевшей гармошке сруба — тяжелый уксус былой воды.

Благодаря горизонту, вровень с тобою птицы летят. От нас дороги сходятся, словно брови, и высыхают, морщиня грязь.

Из пряжи бабочка и из свечек не вылетит. Площади ждут парада, а истина — только в футляре семечек. Поволжье — везде, где нам быть не надо.

Я был в Украйне. Не для анафемы сии края и не нар, а парт, где все коровы — для географии, чьи шкуры лучше учебных карт.

С баранов стружки торчат, зрачков почти не видно. Я еду стоя не в Киев — город больших значков, тут нам не жить, и бывать не стоит.

Я был на Урале. Любая речь, одевшись в мрамор, звучит, как заповедь. И вместо курганов любую печь археологи могут вполне раскапывать.

Урал прилег к жестяной воде, он гул кует и железо удит, он в кроне дерева — бороде. Урал — это все, где тебя не будет.

И если ты для дома не мастак, и коль хандра заела до упада, — бери билет, и новые места тебе расскажут, что в них быть не надо.