* * *

С утра за тушенкой гонялся по местности, велосипеда тугие педали Вертел по дорогам от магазина к другому с мертвеющей бабой. Русак навстречу попался ушастый, в лесу сыроежки таращили сытые очи, Быстров на кордоне с десятком разнузданных женщин, с детьми, крокодилом

Тоскующим в небо глядел, говорил об искусстве, хвалил сыроежки. Он со мною так и ходил, как тонкий огонь, по дорожкам прозрачной и розовой тенью, А женские очи скрипели в глазницах и следом кидались волчицей, В то время как сами детей собирали и друг перед другом топорщили груди.

Дома потом заварили мы борщ с колбасой и до вечера мыли посуду, Ругались, небу писали доносы, пилили доску пополам, на балконе курили, Глядели на грядки с морковкой и небо с израненной тучей, на крыши, Которые бегали мелко по кругу, вовсю приседая, как грозный полковник.