* * *

И больше здесь не будет перемен. И повторенье ежедневной роли боль обделяет ощущеньем боли, как оглушенных — пением сирен.

А я хотя и слышу и скорблю, привязан добровольно, но надежно... Здесь достоверно только то, что ложно: спасаюсь, то есть — сам себя гублю.