* * *

Я знал назубок мое время, Во мне его хищная кровь — И солнце, светя, но не грея, К закату склоняется вновь. Пролеты обшарпанных лестниц, Тревоги лихой наговор — Ноябрь, обесснеженный месяц, Зимы просквоженный притвор, Порывистый ветер осенний Заладит насвистывать нам Мелодию всех отступлений По верескам и ковылям.

Наш век — лишь ошибка, случайность. За что ж мне путем воровским Подброшена в сердце причастность, Родство ненадежное с ним? Он белые зенки таращит — И в этой ноябрьской Москве Пускай меня волоком тащат По заиндевелой траве. Пускай меня выдернут с корнем Из почвы, в которой увяз, — И буду не злым и не гордым. А разве что любящим вас.

И веки предательским жженьем Затеплит морозная тьма, И светлым головокруженьем Сведет на прощанье с ума, И в сумрачном воздухе алом Сорвется душа наугад За птичьим гортанным сигналом, Не зная дороги назад. И, стало быть, понял я плохо Чужой до последнего дня Язык, на котором эпоха Так рьяно учила меня.