* * *

Цыганки бродят по Москве в нарядах праздничных и пестрых, и каждая — как южный остров, лицо скрывающий в листве.

Ребенок тоже вышел в путь под шалью беспросветно-черной. Ему в общественной уборной дадут коричневую грудь.

Его судьба — гадать и красть, сменять Кавказ на Подмосковье... Палеолит? Послевековье? Какой закон, какая власть?

Цыганки бродят по Москве. Галдят и клянчат папиросы. И в парке, распустивши косы, сидят на стриженой траве.

И по асфальту площадей ползут тяжелые, как гири. Страной в стране и миром в мире они живут среди людей.

И в этот мир нам хода нет. И значит, мы ему не судьи. Безвестные, чужие судьбы, чуть слышный зов, чуть зримый след...

Цыганки бродят по Москве в нарядах праздничных и пестрых, и каждая — как южный остров, лицо скрывающий в листве.