* * *

Утром сбегала в уборную, предложила хлеб и чай. Он напялил шляпу черную, сказал: «Любимая, прощай». Под пальто свое короткое шарф зеленый закрутил, сапоги почистил щеткою, папиросу закурил. И походочкой неспешною мимо вышел на крыльцо. У него уже не здешнее, а отхожее лицо. Отогнул доску заборную, чтоб себе проделать лаз, со своею шляпой черною отымается от глаз. И, значительно уменьшенный, за деревней, на юру, рядом с бледною орешиной он растаял поутру.