* * *

«Вот уж три года, как мы расстаемся. Три года. Трижды на круги своя возвратиться успела природа. Трижды деревья цвели. Облетали прилетные птицы. Вот уж три года. А нам всё никак не проститься.

Грузное небо над нами грохочет удачей. Верхом проходят и звёзды и войны и встречи. Вот уж три года в прощальном прощении бьёмся. Где-то встречают и любят. А мы расстаёмся!»

— шансон, на крике, поутру, врубить на полную катушку, чужую страсть в упор прослушать кричи! иначе я умру.

Да, я давно желал о том, чтоб не слова, а только звуки, мелодия, как к горлу ком. Как к горлу руки.

Живу на музыку. Обрывками мелодий. Ну, знаете, привяжется с утра какая-нибудь... — Эта? — Эта вроде. Привяжется. И всё. Не отвязаться. — Какая, эта? — Эта вроде... — Это сердце... — Сегодня сердце у меня с утра...

Пе-ре-би-ра-я Ваши пальцы, ищу утерянный мотив... — Вы больно сделали! — Простите, — мне видно вовсе не найти. — Нет, продолжайте! — Ну зачем же? Я нот не ставил на листе. Казалось, что навек затвержен. — А может клавиши не те? А может клавиши не те... А может клавиши не те!

Был день без горя и забот. Под парусами в море вышли. И в поцелуи, словно в вишни. А косточки плюю за борт. О, день без горя и забот....

«Мне больше некого любить. Захлопнулся последний воздух. Прошли. Отгромыхали звёзды. И небо пусто...»