* * *

Познав начала и концы, в дремоту погружен, сидит великий Лао-цзы вдали от всех времен. Он чайкой легкою парит, не ведая свинца, и безмятежный свет горит на зеркале лица. Он юркой рыбкой золотой в воде скользит, кружит. Опущенный крючок стальной над ним как меч блестит. Он ланью мчится по лугам, не смяв цветов и трав, он обойдет любой капкан, об этом не узнав. Когда ж свой облик обретет, пойдет — задумчив вид, о жердь споткнется, разобьет коленку, но смолчит.