* * *

Свои губы вночную
надули цветы,
сцепились, скрестившись,
сосны древками,
мох отсеревший, стронутый камень,
в полет беспредельный над ледником
всполошены галки:

Вот оно место привала
тех, что нагнали мы:

часа им не назвать,
хлопьев снега не сосчитать
за водами не следовать к затворам.

Порознь они в этом мире,
каждый при своей стоит ночи,
каждый при своей стоит смерти,
хмуро, голову обнажив,
в инее от близи и дали.

Они вину избывают, живившую их начало,
вину избывают слову, а оно
недействительное, как это лето.

Слово, знаешь,
оно — мертвец.

Давай его обмоем,
давай причешем,
давай обратим
глаза его к небу.