На копейку мудрости

О, я безумный! Я мечтал,
Что наше счастье было — наше,
И что никто не испытал
Любви блаженнее и краше.

Напрасно свет наука льет:
Слепая гордость нам внушает,
Что наша воля то возьмет,
Чего никто не достигает.

Твердят ли деды: "брось искать...
Поверь нам, жизнию потертым" —
Ты все ж надеешься сорвать
Трилистник с листиком четвертым.

На том построена земля:
Мечтает струйка в океане,
Что небо светит для нея.
И я дремал в таком обмане. —

Я уповал, что смерти нет
Для нашей юности блаженной,
Что можно тешиться сто лет
Все той же розой неизменной.

Я кладом счел пустой медяк:
Так вмиг монетою червонной
Приманит девочку пошляк —
И роскошь снится обольщенной!..

Я находил, что у других
Любовь — мерцающий огарок,
Что блеск ее — в руках моих
Никем невиданный подарок.

Я думал вечность отыскать
В восторгах сладкого мгновенья
И птицу чудную достать,
Что будет петь без утомленья.

Я думал в гнездышке своем,
Его крылом надежды грея,
Бессмертье высидеть тайком,
Вдали от Времени-злодея.

Я верил... Боже! мне смешно,
Во что я веровал душою:
Помои счел я за вино
И круглый сыр считал луною.

Увы! Та вера унеслась...
Я знаю: все мы, как былинки,
Летим, за вихрями кружась,
Вдали от избранной тропинки.

Не так живем мы, как хотим,
А как природа нам укажет;
Что мы рукою начертим, —
Рука случайности замажет.

И я убит, и я терплю,
Но все ж безумно и мятежно
Свою надежду я люблю,
Хоть с ней расстанусь неизбежно.

Моя непризнанная мать,
Меня Действительность казнила,
Она взялась меня поймать
И в облаках меня схватила.

Так присужден я, как злодей,
За дерзость мысли к сокрушенью:
Ведь стрелам гордости своей
Поставил звезды я мишенью!