Слезы

У всех страдальцев заурядных
Свод черепа – как небосклон,
Что редко тенью крыльев смрадных
Отчаяния омрачен.

Там тучка редкая, по дивным
Плывя лазурным небесам,
Вздохнет и разразится ливнем
Миротворящим, как бальзам.

И слезы благостным фонтаном
Польют, гася огонь тревог,
И брызнет по душевным ранам
Всеумягчающий поток.

Душе прохладный дождик сладок,
Когда же он минует, вдруг
Мечты вернутся в виде радуг
К ней, подлинных не знавшей мук.

Но мозг угрюмый нелюдима,
Жестоких пасынка судеб, –
Есть полный неисповедимой
И жуткой тайны хладный склеп.

Под толщей глинистого яда
Надежды заживо гниют,
И глас скрежещет: «Нет пощады!
От пытки нет спасенья тут!»

Покорность в гневе отрешенном
Там корчится, пригвождена.
Лишь вздохом горьким, приглушенным
Способна бунтовать она.

И, глазом злобным пламенея,
Неумолимый рок, как гриф
Чудовищный, парит, над нею
Свои крыла распространив.

О череп, что страшней вертепа
Холодных, ядовитых змей,
Где ужас затаился слепо
Вдали от света ясных дней,

Тебе отверзть свои глазницы
Для тяжких, темных туч пришлось,
Которым ввек не разразиться,
Не разрешиться ливнем слез.

Увы! Бреду среди колдобин,
Язвит тревога, как нарыв,
И одинок, и неспособен
Рыдать, лицо рукой прикрыв!

Завидуй материнской доле –
Она слезами полита,
Ручьем, не сякнущим, доколе
Могилы не падет плита!

Как эта влага льнет и нежит!
Когда б растаять в ней без сил!
Но все вотще, зубовный скрежет
Лицо гримасой исказил,

Тоска грызет и ноет тупо,
До боли сжаты кулаки,
В глазах потухших, как у трупа,
Безжалостно сухи зрачки!

Ты, что склонилась молчаливо
К реке, плакучая краса –
Пусть на меня прольется, ива,
Твоя горючая роса!

Пусть умягчит мои страданья
Журчанье чистого ручья!
Как хороши твои рыданья!
О, если б так же мог и я!
Ведь нет бесслезной муки паче –
Не всхлипы слышатся в тиши,
Я ныне страшным смехом плачу,
Да, смехом проклятой души!